- Испей из меня, Михаил. - Слова вылетели из ее рта, будто на автопилоте. - Возьми мою кровь.

Звук в его груди был чисто мужским рыком, когда он опустил голову к ее горлу. Не похоже, что он уже вонзил клыки в ее кожу, но Клэр этого хотела – нет, нуждалась - снова. Сейчас. В тот момент, пока он ее трахал. Его губы коснулись ее горла, и ожидание спиралью опустилось в ямку ее живота, заставляя пролиться новый прилив влаги. Звуки от соприкосновения тел, когда он увеличил свой темп, и интенсивность только увеличили ее наслаждение, и Клэр запрокинула голову и повернула ее в бок, чтобы открыть ему полный доступ к своему горлу.

Его рот был раскаленным тавром. Огненный жар запечатлелся в тот момент, когда его клыки прокололи ее кожу. Еще один оргазм накрыл ее, напряженный и захватывающий. Клэр потерялась в ощущениях, уплывала не на облаке блаженства, а в сильном шторме. Он накрывал ее дикими волнами и разбивал на куски о берег натиска Михаила. Его руки крепко держали ее, а губы - горло, когда он глотал ее кровь и вбивал в нее свой член.

Сильнее. Быстрее. Глубже. Больше. Слова крутились в разуме Клэр, но отказывались формироваться на ее языке. Просто, когда наслаждение стало отступать, еще одна волна накатила, она была очень мощная, как первая. Она откинула голову назад и закричала, длинный, громкий крик наслаждения, от которого разболелось горло. Потянувшись руками к голове Михаила, она удерживала его, отчаянно желая, чтобы он пил из нее, принимал все, что она предлагала, до последней капли крови. Самосохранения не существовало, когда она начала уплывать, ее руки и ноги тяжелели, а в голове становилось мягко и пушисто. Он мог осушить ее, выпить до смерти, и все же это было то, чего она хотела. Так или иначе, она знала, что это должно было случиться.

Михаил оторвался от ее шеи с криком, который эхом отразился от высоких голливудских холмов. Его тело было жестким, и Клэр извивалась под ним, когда его член дернулся внутри ее и наполнил ее теплом, которое оставило ее слабой, дрожащей и тяжело дышащей. И желающей большего.

Струйка страха поселилась в ее крови, когда толчки Михаила стали мелкими и нежными. Она никогда не была одержима такой безрассудной похотью к человеку. Никогда оказывалась в такой ситуации, где ничто - ни жизнь, ни смерть, ни что-либо другое - не существовало, кроме него.

Что-то произошло в тот момент, когда его зубы вонзились в ее горло, и в то мгновение, когда он проник в нее. Будто некие космические силы сплавили их вместе, сварили их из двух половинок в единое целое. Это был трос? Ее душа, наконец, признала его?

- Что такое, Клэр? - Голос Михаила долетал до ее ушей мягкостью перышка, от медленной ласки, танцующей по ее плоти, Клэр знобило. - Почему ты боишься?

- Откуда ты знаешь? – Он нежно гладил ее по волосам, когда внимательно изучал ее. До сих пор глубоко в ней, Михаил немного пошевелил бедрами, и она испустила медленный вздох, нежным движением он разжигал ее желание.

- Твой запах. Запах твоего страха окисляет сладость твоего удовольствия.

- Ты говоришь… - Она издала нервный смешок. – От этого мой желудок делает сальто. – Он нахмурился, будто не мог решить, означает ли ее заявление комплимент или нет. – Мне это нравится. - Его тело расслабилось, и она почувствовала, что она успокоила его.

- Это не объясняет, почему ты боишься. – Он лениво прокладывал дорожку из поцелуев вниз по ее горлу, и Клэр вздохнула, когда тепло его языка накрыло колотые раны от клыков. Михаил ускорил темп и давление бедер, и Клэр открылась ему, ее тело реагировало, и было готово к большему.

- Я боюсь того, что чувствую. – Она выгнула спину на прохладной траве, когда приподнялась, чтобы встретить его медленный, чувственный поцелуй. - Я никогда не испытывала ничего подобного тому, что произошло между нами. - Еще один глубокий поцелуй, когда ее язык скользнул по его языку. - Это страшно.

- Это только начало. - Михаил перевернулся на спину, его черты лица окутали тени. Его сине-зеленые глаза вспыхнули серебром, когда он пересадил Клэр к себе на колени и взял ее за бедра своими сильными руками. Тени сделали резкими черты его лица, что сделало его похожим на хищника. Его ястребиный взор прижал ее, и на мгновение все, кроме него растаяло в темноте. - Каждый раз, когда мы будем вместе, узы между нами будут усиливаться. Скоро я напитаю тебя, дам тебе мою кровь, и твоя трансформация будет завершена. Ты будешь ощущать мои эмоции. Ты почувствуешь мое присутствие даже за много миль. Ты - Сосуд, Клер. Теперь я в это верю.

Волна трепета промчалась по телу, и Клэр спрятала свое беспокойство в глубины разума. Теперь, когда она знала, что он чувствовал то же, что и она, Клэр должна быть осторожна, чтобы уберечь свое сердце… так же как и разум. Он был так уверен в себе. Уверен, что конечно, они были на правильном пути. Клэр хотела, чтобы она могла разделить этот оптимизм. Но она знала лучше.

Михаил поднялся и обхватил ее руками, притягивая нежное тело и укладывая сверху на свое. Клэр ахнула от ощущения, вновь влага распространилась между ее бедер. Она могла быть уверена в одном: ее тело жаждало его, как лекарство, и одного раза никогда не будет достаточно.

Она самозабвенно скакала на нем, позволяя волосам свободно рассыпаться по плечам. Сильный кулак сжал ее волосы в хвост и потянул, чтобы обнажить горло. Ее конечности отяжелели, разум медленно реагировал. Клэр была пьяна Михаилом, пьяна его телом, его опрометчивыми словами, толстым членом, который растягивал и наполнял ее.

Будто по собственной воле, ее руки змеей обвились вокруг него, а ногти впились в его плечи. Он медленно зашипел, резко вскидывая бедра вверх, пока трахал. Ее груди терлись о его грудь, дразня пики ее сосков жестко и больно.

- Я собираюсь трахать тебя, пока солнце не встает. - Его дыхание обжигало ей ухо, его голос звучал низким гулом, который зажигала огонь внутри нее. – Зароюсь лицом между твоих бедер, и на коленях буду ласкать твою киску, пока ты не начнешь сходить с ума от оргазма.

Охренеть. Никто никогда не говорил таких грязных, экстравагантных вещей. Раскрасневшись от жара, желаний, голода, который она не понимала, Клэр прижала свои бедра к его, вбивая его настолько глубоко в себя, насколько могла.

- Я собираюсь брать твою вену, – прорычал его голос ей на ухо. - Снова и снова. Насытиться самым сладким вкусом твоей крови. Ты осипнешь от криков, когда будешь кончать со мной, Клэр. Для меня одного. Больше никаких других мужчин. Никогда.

Словно чувствуя, что ее собирается накрыть оргазм, Михаил уткнулся лицом в ее горло и укусил. Холодный порыв, будто кто-то выстрелил в нее, побежал по ее венам, и Клэр зарыдала от наслаждения, каждая последующая волна была мощнее последней. Он отпустил ее и уперся руками в землю, используя ту в качестве рычага, когда вбивался в нее почти с яростью, пока крик вырывался у него из горла, а она погружалась в тепло, когда он кончил глубоко внутри нее.

У нее кружилась голова, ее тошнило, мир проносился рядом с ней в пьяном угаре, чтобы оставить ее абсолютно легкомысленной. Язык Михаила прошелся по ее горлу, и он уткнулся в нее носом.

- Ты моя, Клэр, - сказал он, тяжело дыша. - С этого момента, пока Боги не решат иначе.

Она проглотила страх, который появился внутри ее. Черт возьми, Клэр. Во что ты вляпалась?

Михаил уложил ее в постель перед самым рассветом. Он мирно спал рядом с ней, она предположила, что это был сон нежити. За ночь Клэр кое-что узнала о Михаиле Аристове: он держал свои обещания.

Он занимался с ней любовью в течение многих часов. Он столько времени простоял между ее ног, лениво проходя по ней языком, который привел ее в состояние экстаза, настолько сильное, что она могла поклясться, что это был внетелесный опыт. Он занимался с ней любовью медленно и нежно. Трахал ее жестко и грубо, что волновало ее и заставляло снова его молить. Он брал вену на шее, бедре и руке, с жадностью пожирая ее, пока Клэр снова не доходила до той точки, где она была готова предложить ему свою жизнь. Только он отстранялся и зализывал ее раны, их оргазмы слабели.