— Ты, — сказал он, тыкая своим острым подбородком в Джейм. — Повтори задачу этого урока.

Джейм вздрогнула как провинившаяся школьница, которой она и была. — Н-научиться тому, как можно усиливать связь с нашими животными-партнёрами, Ран.

— И ты довольна своими успехами?

Джейм вздохнула и потёрла кремовый мех на брюхе Жура, пока барс с мурлыканьем растянулся рядом с ней. — Нет. — Будучи огорчённым или испуганным, барс всё ещё имел склонность ретироваться вглубь своей шкуры, хотя не похоже было, чтобы он терял при этом возможность пользоваться её чувствами.

— Тогда прошу внимания. Вы все, сконцентрируйтесь на своих партнёрах.

Джейм закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. То, что она ощутила, по большей части было голодом, из-за отсутствия привычки завтракать, но был ли он её, или Жура, или их обоих? Обоняние: острый аромат помёта хищников, кожа их упряжи, мёртвая мышь в стене. Осязание: твёрдый пол, тепло с одной стороны, где горел огонь, внезапный тычок головы Жура, требовавшего больше внимания. Слух: дыхание остальных, сухой шелест чешуи Эдди, широкий зевок молокара Торви.

— Ох, ну ладно, просыпайтесь, — резко бросил Сокольничий. — Что с вами сегодня такое? Ты, Дур, покажи нам, что ты держишь в кармане.

Каинрон неохотно вытащил наружу свою правую руку, держащую что-то, что казалось серым куском скалы. Однако, когда он пощекотал его нижнюю часть, оно выдвинуло наружу крошечные, яркие глаза и царапающие ножки. Те, кто никогда не видел такого прежде, склонились вперёд, чтобы посмотреть.

— Ух ты, — сказала Мышь, — это же трок. Мусорщик. Однажды эти паразиты заразили наше отхожее место. Отец не мог сидеть целую неделю.

Дур бросил на неё сердитый взгляд. — Ну, это мой трок. Он у меня с тех пор, как был ещё галькой. В целом, он не слишком полезен, если только я не хочу, чтобы он что-нибудь прогрыз. Пожирание — это всё, что он делает, а переварить он может всё, что угодно.

Гари легонько ткнул локтем Мышь. — А ты можешь после этого послать свой разум в сточную канаву? — спросил он невинным тоном.

— Ну-ну, детишки. — Это был Тарн, говорящий с высоты своей очень развитой и высоко функциональной связи, которую он разделял со щенком гигантского молокара, развалившегося у его бока. — Не все связи одинаковы. И кстати говоря, к кому или к чему привязан Драй?

Они все поглядели на кадета Ардета, который как обычно мечтательно уставился в пустоту.

— Очнись! — закричал на него Сокольничий.

Драй мигнул, но не ответил.

Рандон зарычал и подбросил вверх свою птицу. Кречет нырнул прямо в лицо провинившегося кадета, в последний момент свернув в сторону и издав пронзительный крик. Внезапно очнувшийся Драй вскочил на ноги и бросился бежать, преследуемый по пятам кречетом. За собой он оставлял цепочку мокрых следов.

— Чёрт, — сказал Тарн. — Теперь мы, вероятно, так никогда этого и не узнаем.

— Может да, а может и нет, — ответила Джейм. — У меня теперь разыгралось любопытство.

— О-хо-хох. — Гари поёжился. — И почему я чую неприятности?

Выбегая из двери, Драй едва не столкнулся с Горбелом, который входил в комнату, держа подмышкой бесёнка[35].

— Ты сказала, что мне стоит спросить, — проворчал он сторону Джейм. — Сокольничий, я привязан к этой штуке?

«Штука» извернулась и предъявила миру пару глаз-бусинок, блестящих среди её косматого меха. Затем она сказала «вуф», и продемонстрировала красный, пыхтящий язык.

Бесята были странными созданиями, исконными обитателями Заречья. Формально, собачьи, вопреки слабому зрению и нюху, они могли выслеживать добычу даже через складки земли, что делало их бесценными для тех кенцир, кто допускал, что указанные складки вообще существуют. Что касается данного экземпляра, то Горбел послал за ним в Рестомир, замок своего отца, когда готовился к охоте на пещерного медведя, который разорял стадо Тентира. Бесёнок, вероятно, спас ему жизнь, приведя к нему Джейм.

Хозяин и собака одновременно почесали себе ухо. Похоже на то, что в казармах Каинронов по-прежнему свирепствовала эпидемия блох, выпущенных там на свободу Гари во время Зимней Войны. Горбел сердито поглядел на Гари.

— Прости насчёт этого. Если хочешь, я их всех выведу, — предложил Гари.

— Сделай это.

Молокар Торви встал и неспеша подошёл, чтобы изучить новую собаку. Опершись лапами на плечи Горбела, он продемонстрировал лордану челюсти, способные откусить переднюю часть его головы, череп и всё остальное. Горбел поднял извивающегося бесёнка повыше. — Вниз, — скомандовал он с властностью мастера охоты. Торви извиняющееся лизнул ему лицо и ретировался.

— Здесь определённо есть некоторая связь, — сказал Сокольничий, — но неразвитая. Тебе стоит начать посещать мои занятия.

Каинрон с кряхтением уселся рядом с Джейм и отер с лица обильную собачью слюну рукавом. — И это должно помочь?

— Я не уверена. Это умение, похоже, относиться к тому, чему можно научиться, но необязательно научить. — Она почесала то, что приняла за голову бесёнка, только чтобы обнаружить извивающийся, короткий хвост.

Довольно скоро занятие окончилось.

— Что это был за кадет, который чуть не сбил меня с ног? — спросил Горбел, когда они вмести покинули соколятник.

— Драй, он из десятки Тиммона. Пока что никто из нас так и не вычислил, к какому созданию он привязан.

— Хыммм. Ну, может, это ничего и не значит, но прошлой осенью, услышав, что он не любит плавать, Хигберт и Досада бросили его в Серебряную. Не смотри на меня так; это была не моя идея. Большинство людей не возвращаются оттуда живыми. Однако, он всё же выбрался, и с улыбкой.

— Так значит Драй, вероятно, связан с чем-то водным. Ну, это не слишком большой сюрприз, но определённо таинственно.

На деревянной дорожке (променаде), которая бежала вокруг тренировочного квадрата, они встретили Досаду, который входил в десятку Горбела, но, похоже, никогда ему особо не подчинялся. Для Досады всё казалось личной, не слишком приятной шуткой. Уловив его запах, Жур зарычал. Во время Зимней Войны только вмешательство Тени помешало Каинрону ободрать барса живьём. Он ухмыльнулся мохнатому свёртку под рукой Горбела.

— Старый, добрый Одновид[36]. Нет, погоди. Мне кажется, ты несёшь его задом наперёд.

Горбел приподнял бесёнка и осмотрел его, сначала один конец, потом другой. — Ты прав. Могу поклясться, этот волчонок может изворачиваться внутри своей шкуры.

Он зашагал прочь, пока блестящие глаза сверлили их из-под его руки.

Досада обратил свою зубастую ухмылку на Джейм.

— Старый, добрый Горбелли. Ну разве они не сладкая парочка? Конечно, вопрос в том «Парочка чего?»

— Половина этой парочки — лордан твоего дома.

— Пока что. Пока его отец не устал от его неудач.

— Каких неудач?

Его улыбка стала ещё шире. — Ну, ты же всё ещё здесь, не так ли? По крайней мере до послеобеда.

— А что тогда?

— Ещё увидишь, дрянная девчонка. Ещё увидишь.

С этим он развернулся на каблуках и зашагал прочь, тихонько посмеиваясь.

Первое послеобеденное занятие Шиповник Железный Шип провела в казармах, присматривая за всё продолжающейся реконструкцией покоев её леди и распределяя дежурные работы гарнизона на будущую неделю.

Последнее она предпочитала делать в уединении пустого обеденного зала, поскольку начала учиться читать и писать только оказавшись в Тентире, и чувствовала, что все её усилия в этом всё ещё оставляли желать лучшего.

Вот досада. Несчастное перо снова брызнуло и посадило кляксу, когда она слишком сильно на него надавила. Некомпетентность раздражала Шиповник почти столь же сильно, как и трусость; конечно, первое можно было встретить в Кенцирате гораздо чаще, чем второе, хотя среди кенцир вообще не должно было быть ни того, ни другого. Раздражённо ворча, она взялась переписывать заново, в её нефритово-зелёные глаза упорно лезла непослушная прядка волос цвета свежего среза красного дерева.