Тут женщина заметила мех для вина и воскликнула:

– Ты поила ее своим зельем?!

– Ооо… сейчас слишком жарко, чтобы и дальше терпеть этот бред, – спокойно произнесла Роуз, хотя настолько вышла из себя, что едва сдерживалась. – Ты нашла свою дочь? А теперь убирайся! Но Энн здесь всегда желанная гостья. В отличие от тебя.

– Джоан, ты слышала ее? – спросила Мег. Появившись из-за яблони, девушка села рядом с Роуз.

– Это ты слушай меня, Роуз Кит, – прошипела Джоан. – Этого я не забуду и не прощу. Ты пыталась украсть у меня мое дитя! Такое вынести невозможно.

– Ох, мама… – пробормотала Энн. – Ты просто не…

– Молчать! – прорычала Джоан. – Мы еще поговорим с тобой, когда окажемся в безопасности нашего дома.

Роуз наблюдала, как женщина тащила бедняжку Энн к воротам. Потом вздохнула и закрыла глаза. Жаль, что ничего нельзя было сделать для Энн, но силы изменить свою жизнь девушка могла найти только в самой себе. Она должна вырваться из стальной хватки матери или никогда не будет свободна.

Приоткрыв глаза, Роуз взглянула на Мег.

– Откуда ты взялась?

– Видела, как эта злобная ведьма направилась в твой сад, и тихонько последовала за ней. А здесь она меня не замечала, поскольку не отрывала глаз от тебя и дочери. Что делала здесь Энн?

– Искала ответы.

– Насчет того, какой именно яд заставит замолчать ее дуру-мамашу, которой судьба ее прокляла?

Роуз тихо засмеялась, но тут же стала серьезной.

– Энн очень несчастна. Она трусиха и прекрасно это сознает, но именно мать сделала ее такой, превращала в то, чем она стала. Причем превращала с того самого дня, как бедняжка появилась на свет. Ей нелегко будет измениться. И все же она солгала матери и пришла сюда. Совсем маленький шаг в сторону, но тем не менее шаг.

– Но что, по ее мнению, могла сделать ты?

Оглядев Мег, Роуз решила, что девушке можно доверять.

– Я скажу тебе, если только поклянешься, что никому не скажешь.

– Клянусь.

– Энн влюблена.

Роуз нахмурилась, увидев, что эта новость встревожила Мег.

– В кого? – спросила она.

– Она любит твоего отца.

Мег облегченно выдохнула и отпила сидра.

– А я уже заволновалась…

– Так ты не возражаешь?

– Охххх… нет, конечно! Я начала думать, что отец неравнодушен к Энн. Он всегда упоминает, когда видел ее, и говорит, что она красивая. Но я сомневаюсь, что они обмолвились хотя бы несколькими словами, потому что мистрис Керн не спускает с нее глаз. А отец очень застенчив.

– В таком случае надежда есть.

– Какая может быть надежда, если она не отходит от матери, а отец слишком робок и боится подойти к Энн?

– Если Энн сделает, как я советовала, она скоро намекнет твоему отцу, что неравнодушна к нему. Я посоветовала ей улыбнуться ему – так, чтобы мать не заметила. Энн верит, что надежда придаст ей сил. И если твой отец улыбнется в ответ… Может, она тогда и наберется храбрости.

Мег кивнула.

– Я попытаюсь держаться поближе к нему, когда он вернется.

– Не считаю, что ты должна так уж вмешиваться…

– Оооо… я и не буду. Просто сделаю так, чтобы он смотрел в нужную сторону, когда Энн получит шанс улыбнуться. И может быть, ущипну его – дам знать, чтобы ответил улыбкой. Я уверена, она ему нравится, и он… так одинок. Ему всего лишь тридцать, и, думаю, он нуждается в жене.

Роуз была поражена мудростью Мег.

– Он ведь наверняка ценит твое общество.

– Да, верно. Но жена ему тоже нужна. Он хотел бы иметь еще детей, но для этого нужна жена. Конечно, не только для этого, но дочери не подобает думать о том, что ее отец способен на такие вещи. Впрочем, если это для того, чтобы иметь детей… В общем, я бы не возражала против братьев и сестер.

– У тебя доброе сердце, Мег.

– Просто хочу, чтобы отец был счастлив, а он всегда счастлив, когда говорит об Энн. Если не возражаешь, я возьму несколько яблок. Может, иногда смогу передавать их Энн. Вдруг это поможет, и хватка страха, который привязывает ее к матери, ослабеет.

– Только не попадись. – Роуз вновь закрыла глаза. – А теперь мне нужно немного отдохнуть. Решать чужие проблемы и отгонять злобных ведьм – это ужасно утомительно.

Мег хихикнула.

– Пойду посмотрю, нет ли в саду сорняков.

Пробормотав слова благодарности, Роуз прислушалась к удалявшимся шагам Мег. Она надеялась, что Энн и Джемми смогут найти дорогу друг к другу. Они прекрасная пара. Наверное, ее, Роуз, мать одобрила бы этот союз. Хотя мистрис Керн была грозным препятствием. И воплощением бед и неприятностей. Ведь если Энн и Джемми поженятся, мистрис Керн наверняка будет во всем винить ее. Так что лучше быть готовой ко всему. И вообще, если уж Мег решила, что ее отец и Энн должны пожениться, значит, так и будет. Временами Мег была… опасно умна.

Так что она, Роуз, ничего не может сделать, чтобы отвести беду. Джоан Керн не послушает ни уговоров, ни доводов разума. У нее злое сердце и искаженный взгляд на действительность. Она не видит, в чем счастье ее единственной дочери, а если и видит, ей просто все равно.

Думая о словах Энн, Роуз поняла, что та знала: мать не любила ее по-настоящему. Недаром девушка сказала, что хочет любить и быть любимой. Мистрис Керн грозила опасность потерять единственную дочь, а она и внимания на это не обращала.

Роуз вздохнула. Увы, во всем обвинят ее…

Она погладила ствол яблони, под которой сидела. Той, которую посадили, когда родилась ее мать. В такие моменты ей очень не хватало матери. Флора Кит многое понимала куда лучше, чем ее дочь.

Ей отчасти хотелось, чтобы Энн вообще не приходила сюда. Мало у нее своих бед!

Но нельзя быть такой эгоистичной. Брак Энн и Джемми сделает счастливыми по крайней мере троих. И это стоило всех тех неприятностей, которые доставит ей мистрис Керн.

– Давно не виделись, красавчик Йен!

Йен уставился на женщину, приветствовавшую его.

– Мэри? Мэри Кит?

– Ну да, – подмигнула Мэри. – Брось, не настолько уж я изменилась, верно?

– Совсем не изменилась. – Йен подступил ближе к ограде, отделявшей эту часть его полей, и утер лицо рукавом рубашки. – Но что ты здесь делаешь?

– Почувствовала, что необходимо приехать. Кто-нибудь ухаживает за моей племянницей?

– Ходят слухи, что ею интересуется лэрд.

– Значит, так и есть. Две недели назад проснулась среди ночи и поняла: сейчас – самое время ехать в Роуз-коттедж. Но сразу я не могла, потому что через несколько дней мой сын женился. Но как только молодых обвенчали и я немного пришла в себя после большого праздника, сразу села на своего пони и отправилась в путь.

– А твой муж?

– Умер. Почти шесть лет назад. А твоя жена, Йен?

– Тоже умерла. Вот уже почти восемь лет…

– Какая жалость! Фиона была хорошей женщиной. Не могу сказать такого же о глупце, за которого я вышла замуж, но он все же дал мне троих прекрасных парнишек.

– И ни одной девочки?

– Ни одной. – Мэри вздохнула и прислонилась к ограде. – Я уже разослала людей на розыски. В последнем и предпоследнем поколениях почти не рождалось женщин Кит, а осталось совсем немного. Я, Роуз и еще одна кузина. Боюсь, что не смогла найти кузину.

– Но зачем это тебе?

– Пока сама не знаю, но так нужно. Позже узнаю. – Мэри улыбнулась собеседнику. – Ты тоже почти не изменился, здоровенный волосатый зверюга.

– Я стал старше! – рассмеялся Йен. – Почти сорок пять лет. У меня пятеро сыновей, и они помогают своему старику. Я удивился, когда ты не приехала после смерти Флоры.

– Меня ничто не позвало. А что случилось? У Роуз неприятности?

Йен кивнул на женщину, шедшую по дороге.

– Вот она. Настоящая беда.

– Проклятье на ее голову! Да это же злосчастная Джоан Керн!

– Да, верно. И вместо языка у нее по-прежнему змеиное жало. После смерти Флоры мистрис Керн избрала мишенью молодую Роуз.

– А кто эта бедняжка, которую она тащит за собой?