Йех, русские народные сказки в помощь! Кидаю волшебный гребешок на дорогу, и прорастает он густым кустарником. Очень плотным и густым! Пусть и видимым только мне.

Конь, влетев на полном скаку в преграду, скинул седока. Остальные, смекнув, успели затормозить, бросились к лежащему старосте. Я поскорее сняла волшебство. К моему облегчению, человек зашевелился и даже начал вставать.

- Ложись! – крикнул Ёж и придавил Тамию ко дну. Арсид оглянулся и ещё хлестнул лошадь.

Староста, опираясь на помощничка, прицелился в нас из длинной палки и закричал:

- Стой! ...!

Арсид будто не слышал.

- Щит-монолит, ничто не долетит! – со страха я двинула за нами стену Кремля. Тошка засвистел. Ёжик схватил этого героя и втиснул его в руки перепуганной девчонки.

Яркий шарик вырвался из оружия, врезался в стену и растёкся огненной плазмой, а вслед за первым тут же разбились о стенку ещё несколько. Огненная стена на несколько секунд скрыла преследователей. И наступило затишье.

Я резко отпустила стену, мгновенно обессилев.

- Фигасе у них порядочки! Разговор короткий, - Ёжик вовсе не выглядел удивлённым, - ты стеночку-то ещё поставь на случай.

Мы оторвались далеко, но я послушно поставила преграду. На Кремль не хватило, но хоть в кирпич толщиной. Впрочем, за нами не гнались и больше не стреляли. Ещё видимые вдали фигурки суетливо усадили одного на коня и направились в другую сторону. Я развеяла стенку.

- Ёж, а тебе не кажется, что про нас уже многовато знают и самое время побольше узнать и о них? – мой запал ещё не прошёл, а если честно, то от ужаса до сих пор крутило и прессовало.

- Согласен. Подождёшь до привала?

- А? Да, наверное, - я постаралась выдохнуть из себя животный страх смерти, брр, отвратное чувство. - Тамия, всё прошло, - сказала на русском и протянула руку, вытаскивая девушку из-под лавки. Ну, не поймёт, это же не повод не общаться?

Однако она поняла, поблагодарила и, подскочив к деду, обняла его и заревела.

А я вдруг почувствовала, что устала, завернулась в шубку и уснула под девичьи всхлипывания и негромкий успокаивающий голос Арсида.

В течение дня мы останавливались только на короткое время, чтобы сбегать в кустики или набрать воды. А на ночь Арсид нашёл (а может, знал) шикарный овраг с пологим спуском, ручейком и достаточно высокими стенками, так что лошадь с телегой не было видно.

Тамия с Ежом набрали сучьев для костра, пока Арсид распрягал и обихаживал лошадку. Я установила рогатки, подвесила котелок, заварив местную крупу с земными приправами, и приготовилась слушать.

К моей радости, я уже понимала многие слова, ответить, конечно, не могла, но общий смысл вполне отслеживала.

Велирия была сельскохозяйственной страной, не особо густонаселенной из-за частых войн с соседями и прохладного климата. Север страны, куда мы и попали, страдал чаще от морского соседства. Через пролив к северо-востоку располагался Сваргис, омываемый тёплым течением.

Когда-то весь север Велирии принадлежал сваргам. Они так и не забыли утраченного. Часто высаживались, пытались закрепиться, а порой вырубали леса, били зверя, угоняли и убивали людей. Хозяин лесов гневался, но не мог защитить свои владения. Если вовремя не удавалось выгнать захватчиков, то крестьян ждали голодные и холодные зимы. Хозяин лесов разрешал забирать только валежник, орехи да грибы, пока лес восстанавливал свои потери.

Увечье Арсида было связано с последним удачным набегом сваргов. Сам он был моряком, сыном и внуком моряков, а единственную дочь пришлось выдать замуж в деревню за кузнеца. Через три года моряк приехал в село, чтобы посмотреть на житьё молодых и познакомиться с внучкой.

Сварги появились в полдень, когда селяне были в полях. Дочь снова была на сносях и в честь приезда отца осталась хлопотать по дому. С беременной бабой возиться не стали, зарубили разом, как и мужа, бросившегося на защиту. Ушедших за околицу деда с внучкой не заметили бы, да только отставший от старших юнец сделал круг пошире.

Арсид плёл для малышки гамак, а она сама собирала цветочки рядом с дедом, когда стали слышны крики со стороны деревни, а из подлеска показался сварг. Он мигом понял, что взять с них нечего, двинулся к девочке, вытаскивая меч. И вот тогда Арсид, набросив на ладонь сплетенную сеть, перехватил лезвие правой рукой, накинул остаток сетки на сварга, запутывая, и свернул юнцу шею. Тами не поняла случившегося, даже не успела испугаться.

Труп Арсид оттащил в чащу, оставляя лесным обитателям. Сваржью одёжу и оружие завалил. Пальцы на правой руке отказались действовать. По-хорошему, надо было сразу показаться лекарям, но рисковать внучкой Арсид не мог. Кое-как замотав трофейным тряпьём кисть, он выждал в лесу два дня, прежде чем возвращаться.

Новости в селе были печальные. Дочь с нерождённым дитём и зять убиты, их успели похоронить. Всё село пограблено и пожжено. Сваргов отогнали только накануне. В уцелевших домах разместили на постой княжеских воинов. Староста, своевременно не оповестивший властей о нападении, был смещен и оштрафован на золотой. Вместо него поставили молодого угрюмого чужака. Деревенский лекарь осмотрел руку Арсида, покачал головой. Он был не в силах вернуть подвижность пальцам.

Арсид собрался возвращаться домой, в порт и забрать с собой внучку. Дом зятя был сожжен, зато кузница уцелела вместе с инструментами, на нее претендовало семейство кузнецов, прибывшее с конным отрядом. От них же новоиспеченный староста узнал об отъезде моряка. Княжеские воины легко окружили не успевших далеко уехать деда с внучкой и вынудили идти на поклон к старосте.

Чужак, выглядевший чёрной вороной среди потомков светловолосых сваргов, снисходительно объяснил, что моряк может отправляться хоть куда сей миг, а девочка записана жительницей этого села и должна принять наследство, получить соответствующие бумаги. Ничего не оставалось, кроме как оставить малышку на попечение сватов, а самому отправиться домой в надежде вылечить руку и позже вернуться за Тамией.

Ничего не получилось, как задумывалось. Лекари не могли помочь, только предлагали отсечь кисть совсем, пока не началось отмирание. Арсид собрал сколько оставалось денег, заплатил магу со специализацией лекаря. Но маг тоже не помог. Посетовал, что слишком поздно для восстановления, наложил на кисть заклинание, препятствующее гниению и отмиранию тканей, и выписал направление в столицу к знаменитости. Предупредил, что заклинание завязано на жизненной силе самого моряка, потому будет действовать, пока он жив, а расплачиваться придется упадком сил и быстрой усталостью.

Денег на путешествие, а тем более на оплату магической операции у моряка не было. Дом был продан давно, а деньги пошли на дочери на приданое, воплотившееся в покупке молодой семьёй мебели и открытии кузнечного дела. Арсид на берегу-то появлялся раз в полгода на неделю-другую, на это время снимая с товарищами комнату в одном из припортовых полутрактиров-полуказарм. Хозяева охотно сдавали комнаты, в которых на десяток коек устанавливали пару шкафов да прибитые закрывающиеся на ключ сундучки. Много ли холостым морячкам надо на неделю? Также предоставляли услуги по сохранению вещей на время плавания.

В морской гильдии, ознакомившись с результатами обследования у лекарей, выписали Арсида на пенсию, положив четыре серебрушки в год.

- Одна серебрушка – сто мелких монет, одна мелкая – буханка хлеба или кувшин молока, - перевёл для меня Ёж, – а в году около четырёхсот дней.

- То есть пенсия только чтобы с голода не помереть? – ужаснулась я.

- А что, у российских стариков намного больше? – отмахнулся Ёж. – Арсид! Что дальше-то было?

Бывший моряк, видимо, догадавшись о наших пересчётах, пояснил, что если бы увечье настигло его на море, пенсия была бы десять серебрушек, а у дослуживших до пятидесяти – пятнадцать. По пять за каждый полный десяток лет, начиная с двадцати. До двадцати пенсия не предусмотрена, потому что всё жалование выплачивается на руки.