Мужчина, принесший ей поднос, сел рядом, закинув ногу на ногу.

 - Привет, Зои, - сказал он, оскалившись. - Меня ты будешь часто видеть. Меня зовут Джеймс. Я тут главный.

 Когда он протянул руку, она нерешительно пожала ее, тут же испытав отвращение.

 - Просто делай, что тебе говорят, и с тобой все будет в порядке.

 Зои моргнула. Она слышала это здесь уже от третьего или четвертого человека. Сколько они планируют держать ее здесь? И где, черт возьми, она находится?

 - Я дам тебе твое первое задание. Сперва покажи мне запястье.

 Поколебавшись, она медленно протянула ему руку. Он накинул ей на запястье кожаный браслет и застегнул.

 - Видишь? Больно бывает не всегда. Я расскажу тебе кое-что еще, Зои. Больше не надо вот этих вот твоих колебаний. Не все здесь такие понятливые, как я. Ясно?

 Вся ее коммуникация свелась к серии кивков.

 - Хорошо. Первое задание - доложиться о себе в комнате номер один. У тебя есть десять минут.

 Народ в помещении начал рассасываться. Женщины, ковыляя, исчезали в коридоре. Зои посмотрела на свой браслет. Обычная кожа. На внешней стороне, с тыльной стороны руки, висело металлическое кольцо. Кончики плотно соединены. Эта штука никуда не денется. Значит, комната номер один.

 Боже. Ее снова затрясло. Куда все уходят? Интересно, что случится, если она никуда не пойдет? Ей дали десять минут. Что если она потратит двенадцать? Или пятнадцать? Или два часа? Она со страхом подумала, что может быть в комнате номер один... Нечто худшее, чем наказание, ожидающее ее за неповиновение?

 На подгибающихся, непослушных ногах она отправилась вслед за толпой, на поиски комнаты номер один.

 Зои шла по выкрашенному в мягкие бежевые тона коридору, стены которого были украшены простыми репродукциями. Она медленно миновала одну комнату за другой. Большинство были отмечены лишь цифрами, начиная с двенадцати. Значения изменялись по нисходящей. Четные с одной стороны, нечетные - с другой. Все двери были расположены на большом расстоянии друг от друга. Похоже, она была на верном пути. Комната номер один находилась в дальнем конце коридора. Зои казалось, будто внутри у нее все размякло. Она медленно двигалась по бесконечному коридору, изучая расположение комнат и одновременно разыскивая выход. Несколько дверей были обозначены более странным образом. Комната номер шесть - "БДСМ". Комната номер пять - "Наблюдение". Комната номер девять... ее голова дернулась назад, когда она прочитала слово.

 Комната номер четыре - "Наказание".

 Наказание? Дыхание у нее замедлилось, руки стали липкими. Господь всемогущий, они, что, шутят? Где же выход? Может, она сумеет выбраться, сумеет найти где-нибудь лестничный пролет. Миновав комнату номер один, она продолжила движение по коридору. Никаких дверей, никаких признаков выхода. Зои обхватила себя руками. Альтернативы, похоже, не было. Она вернулась к комнате номер один и уставилась на закрытую дверь. Протянула руку... но потом отдернула.

 Она не могла сделать это, не могла заставить себя постучать. В коридоре никого не было. Может, сейчас самое время поискать выход. Должен же он где-то быть. Но что будет, если она ослушается? Что они с ней сделают? Или еще хуже, что если выход находится за этой дверью? Может, они дадут ей уйти.

 Она постучала, никто не ответил. Постучать еще раз или повернуться и валить отсюда? Она снова постучала. Проверила ручку - та легко поддалась. Зои сунула голову в темную комнату.

 - Ты опоздала на две минуты. - Произнес мужской голос. Мягкий. Знакомый. Джеймс.

Она выпустила из себя задержанный в легких воздух. Губы растянулись в улыбке. Он был добр к ней, в некоторой степени. Она доверяла ему больше, чем кому-либо в этом месте. Он не походил на злого человека. Пушистая, как лебединые перья челка спадала на один глаз.

 - Входи, Зои.

 Она вошла в комнату, глаза пытались привыкнуть к темноте.

 - Закрой дверь. - Он прочистил горло. - Это комната номер один, комната для знакомства. Я дал тебе более чем достаточно времени, чтобы добраться сюда, Зои. От столовой идти одну минуту, и ты все равно умудрилась опоздать. Я же был добр к тебе, разве нет?

 Она кивнула.

 - Отвечай, когда я задаю тебе вопрос. Я тебя не слышу, Зои.

 - Д-да, - прошептала она. Сердце бешено колотилось, пот струился по шее и по внутренней стороне коленей. Она тщетно пыталась разглядеть его, но из-за отсутствия света не могла сфокусировать взгляд.

 - Ты провинилась. Верно, Зои?

 Провинилась? Нет! Что он говорит?

 - Ответь мне.

 - Провинилась? - произнесла она надломленным голосом.

 - Ты получишь несколько жестких уроков. Но ты должна научиться делать то, что тебе сказали. Мы не можем допустить здесь хаос.

 Уже знакомый страх вернулся к ней. Она скорее почувствовала, чем увидела их приближение. С двух сторон ее схватили за руки. Зои закричала, попыталась вырваться.

 Джеймс тихо произнес:

 - Ты только все усложняешь. Делай, как тебе велено. Поняла?

 - Да! - всхлипнула она, прекратив сопротивление. Футболка была снята с нее через голову. Зои стояла в темноте, пытаясь прикрыть наготу руками. Затем ее руки были подняты над головой и просунуты в оковы, которые тут же защелкнулись.

 Лампы стали медленно загораться, словно регулировались реостатом. Комната была заполнена охранниками, стоявшими по периметру и смотревшими на нее.

 Джеймс подошел и окинул взглядом ее тело. Несмотря на то, что они проделали с ней, Зои испытывала глубокое смущение. Она терпеть не могла, когда кто-то видел ее наготу. Выпирающий живот, тяжелые груди, толстые ноги.

 Джеймс протянул руку и дернул ее за сосок, затем наклонился и принялся сосать его. - Видишь? Могло быть все просто. Это должна была быть ознакомительная прогулка по объекту. Но ты провалила свое первое задание, Зои. Ты продолжаешь оказывать неповиновение. Почему?

 Она застонала, глядя в его изумрудные глаза, которые казались ей такими добрыми. Эти глаза были настолько обманчивыми, что у них отлично получалось скрывать страшные тайны. Джеймс не был добрым человеком, он был психопатом.

 - Отвечай мне! - закричал он. Вспучившиеся на шее вены походили на толстые веревки. Он грубо сжал ей сосок.

 Она закричала, пытаясь отстраниться от него.

 - Я не знаю! Простите меня!

 Немного успокоившись, он снова улыбнулся. Оценивающе взвесил в руках обе груди. - Ты не знаешь. - Помял их словно шматы теста. - Как тебе это? Приятно?

 Она отвернулась.

 - Нет.

 Он принялся ласкать их, сжимать, целовать и облизывать. Затем он отпустил ее и отошел в сторону.

 - Ладно, - сказал он, хотя обращался не к ней.

 Двое мужчин подошли к Зои и продолжили начатое Джеймсом.

 Один, встав спереди, схватил ее груди и принялся облизывать соски. Затем опустил руку вниз, сунул пальцы между половых губ, раздвинул их и стал массировать большим пальцем клитор. Зои попыталась отстраниться, но уткнулась в стоящего позади нее другого мужчину. Она открыла рот...

 Джеймс замотал головой.

 - Ни слова, Зои. Ни единого слова.

 Гнев захлестнул собой былое смущение, но она ничего не могла поделать.

 Щеки у нее пылали. Что-то твердое уткнулось в нее, стало тереться об зад. Руки скользнули между ног. У нее там уже все взмокло, потому что ублюдок продолжал играть с ее грудями и клитором. Она ахнула, когда мужчина, стоявший сзади, сунул пальцы в ее "киску" и принялся сношать сперва ими, а затем продолжил уже членом. Ей было неудобно и больно. Он таранил ее вагину под неправильным углом, что мешало ему войти на полную длину. При этом он грубо лапал ее. Обхватил своими толстыми ручищами живот, зажав его мертвой хваткой.

 Мужчина, стоявший спереди, сосал ее соски. Он прильнул к одному из них губами, словно раздувшийся паразит. Пинком раздвинув ей ноги, ввел в нее свой набухший член. Она попыталась отстраниться, свести ноги вместе. Но его живот прижался к ней, а его пальцы раздвинули ей половые губы. Он принялся жестко давить, борясь за место в уже занятой вагине. И давил до тех пор, пока пронзительна боль не заставила ее закричать. Она замахала руками, отчаянно забившись всем телом. Но он уже был внутри нее, трахал ее одновременно с другим членом, растягивая измученный вагинальный канал, проникая в него все глубже и глубже. Зои извивалась, пытаясь освободиться. Это была жгучая, разрывающая боль. Ненависть и стыд слились в причудливом союзе.