- Раздвиньте ей ноги, - приказал он, и Люси завыла, закинув голову назад.

 Устройство называлось "грушей" из-за своей формы. Большая металлическая "головка" овальной формы, из основания которой торчал толстый стержень. На конце стержня был рычажок. "Головку" груши украшали металлические зубцы.

 Джеймс впихнул "грушу" в вагину Люси, и Зои увидела, как та до неприличия широко растянула измученную плоть женщины.

 Люси забилась в конвульсиях, попыталась отползти прочь, но тщетно. Ухватившись двумя руками за рычаг, Джеймс принялся крутить его. С каждым оборотом, "груша" все сильнее растягивала Люси. Зубцы впились в плоть, и женщина завизжала, не способная терпеть боль.

 Джеймс продолжал вращать рычаг, пока не раздался страшный хруст, и из промежности у Люси фонтаном хлынула кровь. Женщина была либо без чувств, либо мертва, но больше она не шевелилась.

 Ошеломленным женщинам было приказано разойтись по камерам.

 Освещение было выключено более часа назад. Зои подползла к решетке, разделявшей ее с Ким камеры и тихонько постучала кончиками пальцев по металлу. Постукивание было едва слышным, но в тишине помещения прозвучало отчетливо. Если Ким уже спала, Зои не хотела будить ее.

 Спустя минуту, пальцы Ким коснулись обвивших прутья решетки пальцев Зои. Зои прижалась лицом к холодному металлу.

 - Мы должны выбраться отсюда, - прошептала Зои с возвышенным придыханием. - Я наблюдала за ними, Ким. Это место охраняется не так уж и хорошо. И у них даже нет настоящего оружия, только дубинки и кнуты. Ничего летального, вроде пистолетов и ножей.

 - Нет, Зои, мы не сможем. Я боюсь. Если нас поймают...

 Зои почти не различала черты лица женщины, видела лишь белки глаз. Оставленный включенным настенный светильник отбрасывал в камеры черную тень.

 В остальном, Ким была смутным силуэтом.

 - Я даже не знаю, где мы находимся, Зои. Возможно, под землей, хотя я не уверена.

 - Я тоже не знаю. Когда меня привезли, я была без сознания. Помню только, как очнулась в камере.

 - Это слишком опасно.

 - Мы должны что-то делать. Численное преимущество на нашей стороне. Мы могли бы их одолеть.

 Ким покачала головой. Зои почувствовала прилив энергии.

 - Но нам нечего терять. Становится все хуже и хуже. Ни за что не поверю, что они нас отпустят. Особенно, после всего этого. После того, что они сделали с Люси.

 Ким сжала Зои руки.

 - Если попытаешься сбежать, тебя накажут. Даже представить не могу, что они сделают. Кроме того, большинство из нас слишком слабы. И у меня есть несколько неприятных травм.

 - Знаю. - Она кивнула. - Я сама едва хожу.

 - Они могут помыть нас и намазать мазью, но вылечиться не дают.

 - Интересно, как там Люси, - сказала Зои, прижимаясь лбом к металлу.

 - Не знаю. Ким вздохнула. - Даже понятия не имею, где она. Они не вернули ее в камеру. Не знаю даже, жива ли она.

 - Еще одна причина, чтобы уйти отсюда, Ким. Ты со мной или нет?

 Ким выдохнула, ее теплое дыхание щекотало щеку Зои.

 - Я не могу! Я выберусь отсюда в ближайшее время. Джеймс сказал, что я смогу выйти через пару недель. Я здесь уже почти восемь месяцев.

 Пряди волос упали Зои на глаза, и она откинула их назад.

 - Ты знаешь, где выход? Я была в большинстве помещений, но выход не видела.

 - За все время моего пребывания здесь, я тоже не видела выход. И никогда не видела, чтобы кто-то из охранников приходил или уходил. Послушай, Зои, я не пойду с тобой, но, может, другие пойдут. Поспрашивай.

* * *

 Зои стала следить за мучителями, пытаясь выяснить, куда они уходят, когда покидают комнаты, куда сворачивают, когда прогуливаются по коридору. Это было крайне сложно. Некоторые двери никак не были отмечены, а охранники никогда не говорили, откуда прибыли, или куда направляются. Даже друг другу.

 Если она не ошиблась в счете - что было почти невозможно при здешнем способе исчисления времени, когда нельзя отличить день от ночи - она полагала, что пробыла в заточении примерно месяц.

 Все собрались в комнате номер пять, достаточно просторной, чтобы поместились все пленницы (гостьи) и охранники. Люси так и не появилась, и на ее место пришла новая пленница (гостья).

 В дальнем конце комнаты, лицом к стене стояли три обнаженные женщины, закованные в цепи.

 Обращаясь к аудитории, Джеймс произнес:

 - Многие из вас расслабились. Похоже, вы думаете, что я шучу. Вы, наверное, решили, что, если находитесь здесь уже какое-то время, я не буду с вами так же жёсток, как с новичками. Вовсе нет, дамы, вовсе нет. По правде говоря, если вы уже знаете правила, я склонен наказывать вас даже жестче.

 Однако я отвлекся. Перед нами три гостьи, которые забыли правила. Возможно, они считают, что все здесь это какая-то шутка.

 Ближайшая к Джеймсу женщина резко осела, ее плечи сотрясались от рыданий.

Джеймс натянул на руки хозяйственные рукавицы и взял у охранника Тони "кошку-девятихвостку" - плеть с толстой усиленной рукоятью и множественными кожаными ремнями. Вскинув руку с плетью, он ударил первую женщину, потом вторую. Затем стал хлестать всех троих одновременно, вызывая каждым ударом страшные крики. Ремни рассекала кожу, оставляя на спинах, руках и ногах кровавые рубцы. Пышные тела содрогались с каждым ударом.

 Тяжело дыша, упираясь руками в колени, с лицом, святящимся от напряжения и радости, Джеймс указал на первую женщину.

 - Сандра заговорила без разрешения. Она находится здесь слишком долго, чтобы допускать такую небрежную ошибку.

 Хрясь!

 Сандра закричала, сотрясаясь всем телом, словно пытаясь освободиться от цепей.

Джеймс подошел к женщине, стоявшей в середине.

 - Мари опоздала. Опять.

 Хрясь!

 Свежая кровь потекла по бедру Мари, и женщина содрогнулась.

 - Мари всегда опаздывает. Может, теперь она будет приходить вовремя?

 - Джоанна... - Джеймс покачал головой. - Джоанна сочла хорошей идеей напасть на охранника. Для такой неосмотрительности нет оправдания. И нет прощения.

 Хрясь!

 Третья женщина завизжала, откинула голову назад и повалилась на колени, но оковы на запястьях удержали ее. Обращаясь к стоявшему рядом охраннику, Джеймс сказал:

 - Разверни ее. И принеси мне "Потрошитель".

 Освобожденная от оков Джоанна упала в руки охранников, которые снова приковали ее, на этот раз лицом к стене.

 Еще один охранник протянул Джеймсу устройство.

 Оно напоминало вставную челюсть из четырех клыков. Два изогнутых металлических шипа торчали снизу и два - сверху.

 С лицом уже мокрым от слез Джоанна зарыдала еще сильнее.

 - Нет прощения напавшей на охранника. И нет искупления. Та, кто кусает руку, которая ее кормит, получит суровое наказание. Некоторые правила нерушимы. Такие преступления недопустимы. Это будет уроком для всех вас.

 Он осторожно провел инструментом по животу Джоанны, оставив розовые полосы.

 Джоанна застонала, выдохнула задержанный воздух, содрогаясь всем телом.

 Быстрым движением Джеймс поднял орудие пытки вверх, рассекая жировую ткань. Нежная кожа лопнула, из разорванной груди вывалились белесые глобулы.

 Джоанна завопила в истерике. Джеймс резко дернул устройство вверх, отсекая грудь от туловища. Та упала на пол кровавым шматком рваной плоти и рассеченных молочных протоков.

 В ноздри ударил солоноватый, "медный" запах крови. Зои поперхнулась, зажав рот ладонью.

 Джеймс запрокинул голову назад, из ноздрей у него, казалось, пылал огонь.

 - Та, кого вырвет, будет есть свою блевотину!

 Вручив "Потрошителя" и тяжелые хозяйственные рукавицы Тони, Джеймс произнес: - Уберите их отсюда. Помойте и отправьте в камеры.

 Затем Джеймс повернулся к пленницам.

 - Вопросы есть?