подходит ближе и пожимает его руку.

– Аншанте, – говорит Сент-Клэр, а затем еще что-то на французском, отчего Мари

озаряется улыбкой. – Это Грэйс Беннет, мой арт-консультант.

– Приятно познакомиться, – обращается она ко мне. – Мы так взволнованы, что вы

предоставили такую значимую картину на открытие нашей выставки. Даже не знаем, как

отблагодарить.

– Мне очень приятно. – Сент-Клэр осматривается. – Она благополучно прибыла?

– Конечно. Мы поместили ее в задней части, и вы несомненно можете сами проверить ее

состояние. – Мари улыбается и бросает на меня взгляд. – Уж я-то знаю, какими ревностными

могут быть любители искусства. Им приятно осознавать, что их малютки в безопасности.

Пройдемте.

Через дверь «Только для персонала» мы проследовали за ней в заднюю часть галереи.

Закулисье здесь совсем не похоже на аукционный дом в Сан-Франциско: тут расположены

офисы и несколько комнат, заполненных произведениями искусства на разных этапах

распаковки или хранения, а вокруг суетятся люди, подготавливая все к открытию.

Мари ведет нас в большую комнату, задняя часть которой выходит на погрузочную

платформу для доставок. Это пространство является наиболее хаотичным из всех:

упаковочные ящики уложены вдоль стены, на столах множество подручных средств, а

работники заняты разгрузкой паллет с огромными ящиками с надписью «обращаться с

осторожностью».

Я осматриваюсь по сторонам, стараясь рассмотреть место действия не как новый

консультант или интерн, а как его бы видел Сент-Клэр с позиции вора. В первую очередь я

отмечаю, что Сент-Клэр был прав: здесь безусловно меньше мер безопасности. Вижу парочку

парней в форме охранников, но они шатаются по помещению, болтают с людьми, а не

сфокусированы на наблюдении. Куча народу приходит и уходит: рабочие, обслуживающий

персонал, доценты галереи, кураторы вроде Мари, художники-реставраторы и прочие

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

всевозможные сотрудники. Также тут имеется множество входов и выходов, чтобы

проскользнуть в помещение и выбраться из него.

По сравнению с хранилищем – это пустячное дело.

Из фургона на погрузочную платформу сгрузили очередной ящик. На этикетке сбоку

напечатано «Кроуфорд». Мари замечает, что я смотрю на ящик.

– Одновременно с вашим прибыло еще одно значительное поступление! – Она

разворачивается к Сент-Клэру. – Мы не знаем, как вас о отблагодарить за то, что вы помогли

выставке заручиться поддержкой Спенсера Кроуфорда.

Сент-Клэр скромно улыбается.

– Это важное дело, и я хочу проследить, чтобы оно прошло успешно.

– Мы и не ожидали таких щедрых займов от двух самых значимых фигур в мире

искусства! – фонтанирует она. – Это, действительно, большая честь.

– Я рад, что могу помочь, – отвечает он.

Мари расчищает место на ближайшем столе и отправляет двух рабочих подкатить

поближе ящик с картиной Сент-Клэра. Они бережно, словно младенца, достают картину из

ящика и осторожно кладут на стол.

– Красота, – выдыхает Мари. – Я еще не видела ее воочию.

– Воистину, – говорит Сент-Клэр. – С нетерпением ожидаю момента, когда увижу ее в

галерее сегодня вечером.

Мари подзывает еще кого-то, и они начинают шпарить на французском. Уверена, мозг

Сент-Клэра подмечает малейшие детали, которые потребуются ему, чтобы провернуть

ограбление, и точно знаю, что подмеченное мной – лишь начало.

– Видишь там? – шепчет Сент-Клэр, кивая на другой стол. Я прослеживаю за его

взглядом. Через спинку стула перекинут пиджак, из кармана которого высовывается бэйджик

охранника.

Я киваю.

– Мне нужно их отвлечь, – шепчет Сент-Клэр. – Можешь это сделать?

Я киваю, но в голову ничего не приходит. Что же мне сделать?

– Прошу прощение, – говорит Мари, вновь обращаясь к нам. – Что ж, мы здесь

закончили?

Сент-Клэр бросает на меня взгляд. Время на исходе, мне нужно что-то быстро

придумать.

Смотрю по сторонам и замечаю на столе бутылку с реагентами для реставрации, прямо

рядом с картиной Сент-Клэра. Я узнаю этикетку: это щадящее средство для отчистки на

водной основе, которое можно использовать даже для самых деликатных полотен.

Иными словами – оно совершенно безвредно.

– Что это? – громко спрашиваю я, указывая на картину. – Вон то темное пятно?

– Где? – крутит головой Мари.

– Вон там в углу, – я наклоняюсь, неуклюже опрокидывая бутылки и проливая чистящее

средство на картину.

– О, боже мой! – ору я, в то время как жидкость растекается по холсту. – Мне так жаль!

– Черт! Нет! – ахает Мари.

Наши вопли привлекают внимание, и все взоры обращаются на нас.

– Джордж! – зовет она в панике. – Реставрационный набор! – Низкий мужчина

подбегает с маленькой сумкой в руке.

– С дороги, – рявкает он.

– Мне так жаль! – вновь громко извиняюсь. – Могу я помочь?

Мари и Джордж заняты картиной, пока мужчина не понимает, что расплескавшаяся из

бутылок жидкость безвредна.

– С ней все в порядке, – говорит он, глядя на меня.

– О, слава богу! Не могу поверить, что это произошло, – произношу я, стараясь играть

свою роль наилучшим образом. – Обычно я не такая неуклюжая!

– Мне очень жаль, мистер Сент-Клэр, – говорит Мари. – Обычно, у нас так не валяются

открытые бутылки с реактивами. Мы перенесем ее в охраняемую комнату-хранилище,

подальше от… – она зыркает в мою сторону, – для безопасности.

Сент-Клэр как всегда само обаяние.

– Ущерб не причинен. Благодарю, что так оперативно среагировали.

37

N.A.G. – Переводы книг

– Это бесценное произведение искусства, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы

обеспечить ему первозданное состояние, – заверяет она.

– Уверен, что так и будет, – говорит он.

Мне удается сдержать себя, пока мы не возвращаемся в такси и не уносимся прочь от

галереи. Только после этого я наклоняюсь и шепчу:

– Ты его раздобыл?

– Да, пропуск охраны у нас. – Он берет меня за руку и сжимает. – Кстати, отлично

сработала с отвлечением.

– Правда? – Мое сердце замирает от гордости.

– Почти профессионально, – кивает он. – Но настоящее веселье начнется вечером. Мы

вернемся и разберемся с картиной Кроуфорда до открытия выставки.

– Но разве все не заметят, что она пропала? Повсюду в галерее будет полиция. А как

только Леннокс узнает, что мы тут… – я сглатываю.

Сент-Клэр улыбается.

– Не волнуйся, у меня был нарисован дубликат. Я упаковал его в заднюю часть ящика, в

котором перевозят мою картину, он как раз находится в хранилище. Вечером мы поменяем их

с настоящим, и никто ничего не заметит.

Через разделяющее стекло бросаю взгляд на водителя, который совершенно не

обращает на нас никакого внимания. Даже если его английский безупречен, ему все равно не

понять, о чем мы говорим. И я расслабляюсь на плече Сент-Клэра.

– Отличная работа, Робин Гуд.

Он обнимает меня одной рукой.

– Согласится ли Леди Мэрион сегодня вечером отужинать с Робином?

Я улыбаюсь.

– Только если не случится так, что он не уплатит в ресторане по счету. – Сент-Клэр

разражается искренним смехом, который я так люблю.

– Я знаю местечко в паре кварталов отсюда. Поверь мне, оно тебе понравится.

Мы подъезжаем к крошечному отверстию в стене на втором этаже маленького здания, в

котором мэтр знает Сент-Клэра по имени и усаживает нас за столик у окна с видом на Сену.

Вид из окна просто потрясающий: окутанный сумерками город, иссиня-черное небо

подсвечивается лишь мерцанием белых звезд, а на противоположной стороне реки

возвышается Эйфелева башня.

Я так взбудоражена, что буквально хлопаю в ладоши.