…И в ту секунду, как Томас Колор закончил перекличку своих мнимых солдат и собирался начать проповедь, они развернули свои стяги и направились вниз, прыгая по извилистым тропам и увлекая за собою всех гуляющих. Их было несколько десятков, смелых и дерзких мальчишек, а когда они спустились к подножью холма, колонна стала вдвое длиннее и внизу ее ждала еще ватага мальчишек — лицеистов из соседних школ, разносчиков сочных пирожков, чистильщиков сапог, мойщиков посуды, мусорщиков, лифтеров. И все они зашагали по главной улице столицы, что называлась по имени Бернардо О`Хиггинса[17], а вдогонку им несся со скоростью, неожиданной для своих лет, инструктор новейшей системы образования. Завидев на углу двух карабинеров, он обратился к ним начальственным тоном:
— Задержать этих оборванцев!
— Переговорите с нашим офицером, сеньор, — блестя улыбкой, отозвался один из карабинеров.
Офицер выслушал Колора, пожал плечами:
— Мы не воюем с мальчишками… пока они соблюдают порядок. Лучшее, что мы можем сделать, — закрыть глаза.
К Томасу Колору подошел директор лицея.
— Удалось ли вам провести поход? — вежливо спросил директор. Колор подал директору список, который только что оглашал:
— Вот этим… место на улице. Они не будут заниматься в лицее.
Директор бегло просмотрел список:
— Мануэль Эстиха… Луис… Это всё способные лицеисты. Пока директором буду я, они не уйдут из лицея.
И вот тогда Томас Колор открыл свое лицо:
— Сожалею, но в таком случае вам придется уйти вместе с ними.
Директор улыбнулся:
— Может быть, но и вам-то натянули нос… и еще как!
Брови Колора взлетели вверх: и это изъясняется директор лицея, тонкий стилист, знаток всех европейских языков…
Директор, подметив растерянность на всегда бесстрастном лице Томаса Колора, засмеялся еще громче и повторил:
— Натянули вам нос!
И прищелкнул от удовольствия пальцами.
А колонна росла, как снежный ком. Она дошла до президентского дворца и на балкон вышел — правда, не президент, нет! — но сеньор министр. Он приветственно взмахнул шляпой и заулыбался.
— Маленькие патриоты, — громко начал он.
— Вы за что? — крикнул Луис. — За войну или за мир?..
— Вы за что? — подхватила колонна. — Вы за что?
— Дети Чили, — произнес министр…
— Вы за что? — упорно повторяла колонна мальчишек.
— Я за мир! — вскричал министр. — А теперь…
Но прежде чем он успел продолжить, колонна перестроилась и зашагала обратно, к Санта-Лючии. Мануэль и Элиодоро шагали рядом, плечом к плечу. Люди, простые рабочие люди, собравшиеся у холмистого парка в воскресный день, награждали мальчишек приветственными возгласами и бросали в колонну цветы, яркие бумажные ленты. И директор лицея сошел на мостовую и занял свое место в колонне.
А когда эти простые и замечательные мальчишки Латинской Америки завидели сеньора Томаса Колора, кто-то из них задорно крикнул:
— Что, научились мы маршировать, сеньор наставник?
Мануэль что-то шепнул своему соседу Элиодоро, ребята весело перемигнулись и, смотря в лицо сеньору наставнику, запели:
Выходи на серенаду —
Жду под окнами лицея.
Мы дадим тебе по шее,
Что б запел и ты как надо!
Говорят, что Томас Колор на серенаду не вышел. Ему пришлось отбыть из Сант-Яго, так и не доказав превосходства своей системы образования.
Микола Нагнибеда
Дочь героя
Чья дочка изображена,
Ты хочешь знать, на том портрете?
Дочь Белояниса она;
Я фото вырезал в газете.
Героя дочь… В борьбе, в бою,
Свинцом предательским сраженный,
Он пал за Грецию свою,
Погиб, врагом не покоренный.
И дочь его, как ты, мала,
Как у тебя, у ней ее косички…
Когда бы здесь она жила, —
Про вас сказали б — две сестрички.
В далекой Греции она.
Рожденная в глухой темнице,
Не ведает, что есть весна
И что весной щебечут птицы.
Родных небес голубизну
Она ни разу не видала.
Ей только сказку про весну
В застенке мама прошептала.
Она не бегала в степях,
Где летом хлеб шумит волнами,
Лишь от соломы в тюфяках
Пахнёт ей полем и ветрами.
И сада прелесть для нее —
В бумажной розе и тюльпане,
А песню вольных соловьев
Насвистывают каторжане.
Не зная неба глубины,
И жизни, радостью согретой,
Громаду каменной стены
Она считает краем света.
Тебе я с болью рассказал
Судьбу сестрички из Эллады…
Но зреет новая гроза —
Пусть палачи не ждут пощады.
И день грядет, настанет час,
Народ готовым выйдет к бою..
И вижу я, —
ты обнялась
С далекою твоей сестрою.
Перевел с украинского П. Жур.
Петрит Мезези
Дети Албании в Доме пионеров
Есть в нашей Тиране
Дом пионеров.
В нем класс вышиванья
Кружок инженеров,
И юных танцоров,
И юных артистов,
Шоферов,
Боксеров
И кавалеристов.
Ты к этому дому
Направился смело;
Найдется любому
Здесь нужное дело.
С работой знакомят
Здесь юных хозяев.
Но нет в нашем доме
Кружка… для лентяев
Перевел с албанского И. Ринк.
Петрит Мезези
Скандербеговец
Юный Цэн одет как воин,
Весь подтянутый, — взгляни!
Он в фуражке со звездою,
Чуть хрустят на нем ремни.
Он домой шагает с книжкой,
Люди вслед ему глядят:
«Невелик собой мальчишка,
Но серьезен, как солдат!»
Он идет в шинели серой,
Всем знакомый паренек,
И, встречая офицера,
Он берет под козырек.
А в ответ ему, ребята,
Даже старый генерал,
Улыбаясь, как солдату,
Честь по форме отдавал.
За учебой срок немалый
Пролетит, а там, глядишь,
Может стать и генералом
Скандербе́говец-малыш!
