В этой книге говорится и о потерях, понесенных сторонами в ходе воздушных боев. За 32 месяца войны, с ноября 1950 года и по июль 1953-го (до перемирия. — Авт.), сбито 802 МИГа и 56 «Сейбров», то есть соотношение 14:1 в пользу американцев.

«Очень хитрую методику нужно применить, чтобы добиться таких результатов, — считает генерал Евгений Пепеляев. — За свой полк могу сказать точно: счет 4:1 в нашу пользу. Мы потеряли чуть больше 20 самолетов. Погибло четыре летчика».

Во время корейской войны военной разведке обеих воюющих сторон была поставлена задача во что бы то ни стало захватить самолет противника.

Нельзя сказать, что американцы проявили чересчур большую изобретательность в достижении цели. Журнал «Флаинг ревю» («Flying review») писал, что над северокорейскими аэродромами разбрасывались листовки, предлагавшие летчику-перебежчику, который угонит МиГ-15, 100 000 долларов.

«Добровольцев» среди советских летчиков не нашлось. Лишь в сентябре 1953 года среди корейских летчиков нашелся предатель, который перегнал МиГ-15бис на американскую базу Кимпо.

История первого захваченного «Сейбра» связана с уже знакомым нам асом Евгением Пепеляевым. В одном из вылетов его атаковала пара «Сейбров». Небольшой вираж — и ведущий противника открывает огонь. Пепеляев мельком осматривает кабину: герметизация не нарушена, давление нормальное. И он тут же решает наказать американского летчика: обозначает боевой разворот в левую сторону, а в ходе маневра перекладывает МИГ в противоположную. Пилот «Сейбра» «купился» и оказался перед советским истребителем. Правда, на короткое мгновение, когда самолеты шли в перевернутом положении. Этого было достаточно…

Пилоту «Сейбра» удалось посадить поврежденный самолет, и он практически целехонький достался советской стороне как трофей и вскоре отправился в Москву. Сбитым оказался один из американских асов: на фюзеляже в три ряда располагались 12 белых звезд.

За три года войны у американцев появилось несколько модификаций «Сейбров». Использовались машины с радиолокационными прицелами, потом пошли самолеты с радиолокаторами. Советские летчики охотились за каждой из новых машин.

Генерал-лейтенант авиации Николай Иванович Шкодин вспоминает: «Перед нами была поставлена задача добыть последнюю модификацию „Сейбра“. В одном из боев мы повстречались с ними, и я одну машину сбил. Упала она в расположение корейских войск на рисовом поле. Точнее сказать, не упала, а села на брюхо. Сразу к ней бросились трое корейцев, намеревавшихся пленить летчика. Однако американцы организовали прикрытие с воздуха, расстреляв эту группу. Тут же прилетел вертолет и забрал летчика. С воздуха американцы пытались расстрелять сбитый самолет, но у них закончился боекомплект. Пока они летали на базу, корейцы забросали самолет грязью и рисовой соломой. По приказу из Москвы мы снарядили экспедицию за трофеем, которая, однако, возвратилась с пустыми руками. Американцы размолотили бомбами все рисовое поле и уничтожили машину».

В корейской войне реактивная авиация открыла счет своим победам. Больше всех воздушных побед одержал Евгений Пепеляев — 23. 22 советских летчика были удостоены звания Героя Советского Союза.

Что мы знаем сегодня о самом первом отечественном реактивном истребителе МиГ-15? Помню, когда мы учились в Сормове, то каждый день видели эти маленькие машины, поднимавшиеся с аэродрома авиационного завода. Но мы знали, что и сам завод, и эти самолеты были большой тайной, и не дай бог проговориться кому-нибудь о том, что выпускал авиационный завод. Мы даже в небо смотрели украдкой, когда видели пролетающие истребители. Летают, и все — не наше дело, мы ничего не видели.

А над головой проносилась гордость и история нашей авиации. Сейчас уже не увидишь летающими МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, да и МиГ-21 стал редкостью. Печально, но ведь история авиационного завода нам неведома. И, чтобы узнать о своей авиации, мы вынуждены обращаться к иностранным источникам. А там…

МиГ-17 строили на авиазаводе в Горьком. Самолет участвовал в «позиционной войне» войне между Египтом и Израилем на стороне египтян. Позже воевал в небе Вьетнама, Анголы, Мозамбика, Танзании, Судана и Афганистана.

В 1962 году швейцарский журнал «Интер-авиа» («Inter-avia») опубликовал статью некоего Ганса Куэнзера «Семейное сходство реактивных истребителей. Был ли МиГ-15 скопирован с Та-183?»

Спор о первенстве вернулся на круги своя. «Благодаря» корейской войне МиГ-15 перестал быть секретным, и его изучением занялись авиационные специалисты.

Куэнзер пишет, что Курт Танк, не успев доделать Та-183, приказал в связи с поражением гитлеровской Германии уничтожить его рабочие чертежи, и тут же признает, что чертежи, равно как и построенный, но не летавший опытный Та-183, не были доступны ни России, ни западным странам. Тогда о чем спор?

Куэнзер пишет: «Русский МиГ-15 не что иное, как наиболее современный проект, разработанный Куртом Танком, бывшим техническим директором и главным конструктором фирмы „Фокке-Вульф“, осуществленный позднее в России с помощью германских инженеров».

Лавина подобных статей принижала роль советских авиаконструкторов и переводила их в разряд копировщиков.

Одержав верх в корейской войне, МиГ-15 был «разбит» авиационными экспертами Запада.

Но в истории должна быть справедливость.

В 1935 году на международном конгрессе в Риме аэродинамики довольно равнодушно выслушали доклад немецкого исследователя Бугемана об эффекте стреловидности крыла при околозвуковой скорости самолета.

Через семь лет эта идея получила воплощение. В воздух поднялся перехватчик Ме-163 — «бесхвостка» — со стреловидной передней кромкой крыла и развил скорость порядка тысячи километров в час. Крыло обратной стреловидности имел реактивный бомбардировщик Ю-287. Этот самолет был захвачен на одном из аэродромов наступающими войсками Советской Армии.

Пять лет спустя советский авиаконструктор Артем Иванович Микоян спроектировал МиГ-15. Почти в то же время проектируется «Сейбр». Почему же создателей «Сейбра» не обвиняют в плагиате и копировании? А ведь именно в Америке оказались все ведущие авиаконструкторы гитлеровской Германии. Ладно, оставим все обвинения в адрес наших авиаконструкторов на совести «экспертов».

Конструкторы МиГов — Микоян (справа) и Гуревич.

Говоря о МиГ-15, мы забываем, что наша авиация быстро и последовательно шла по «реактивным ступеням». Плотность вылетов новых моделей самолетов была необычайной. Первым взлетел МиГ-9, в тот же день через несколько часов — ЯК-15, через несколько месяцев — Ла-150.

У Микояна и Гуревича позиция была выигрышной. Их КБ не было отягощено доводкой и модификациями серийных самолетов. Они поставили для себя главную цель — МиГ-9.

Лавочкин понимал, что он спроектировал отличный самолет, но… вчерашнего дня.

Однажды Лавочкина пригласил Сталин. Возник вопрос: какой самолет запускать в серию?

— Полагаю, что МиГ-9, — ответил, не задумываясь, Лавочкин.

— Нехорошо, что конструктор не заботится о своей машине! — недовольно сказал Сталин. — Ла-11 — это самолет, в котором устранены дефекты, есть летчик, который может его пилотировать, механик, который может за ним ухаживать. А что такое МиГ? Груда металла…

Подобные «груды металла» вскоре появились и у Лавочкина — Лa-150, Ла-152, Ла-154, Ла-156 и, наконец, Ла-160, принесший конструктору сладость успеха. На этих самолетах прошли проверку тонкие крылья, скоростные ламинарные профили, элероны с внутренней компенсацией и прочие технические новинки. И главное, конечно, — стреловидное крыло.

Лавочкин любил говорить: «Главный конструктор должен толкнуть первый камень. Тот, с которого начинается лавина». Он толкнул камень, и лавина пошла. Через считанные месяцы после завершения испытаний Ла-160 все три истребительных КБ выпустили самолеты со стреловидными крыльями. Не экспериментальные, а настоящие, боевые самолеты.