Мины, управляемые по радио, использовались до лета 1943 года. После разгрома немецко-фашистских войск на Курской дуге Красная Армия развернула наступления на всех фронтах. В этих условиях радиоуправляемые мины уже не применялись.
Вот так неудачно началась и удачно закончилась история изобретения и создания одного из видов грозного оружия минувшей войны.
Залпы «Максима Горького»
Новенький крейсер «Максим Горький» ленинградцы увидели в День Военно-морского флота — 27 июля 1940 года. Он стоял, расцвеченный флагами, в парадном строю кораблей, заполнивших невский фарватер. Крейсер еще не был принят на вооружение. Его биография укладывалась в несколько строк.
Крейсер был заложен 20 декабря 1936 года на судоремонтном заводе имени Орджоникидзе в Ленинграде под заводским номером 270, хотя у него уже было имя великого пролетарского писателя Максима Горького. 30 апреля 1938 года состоялся спуск корабля на воду. В состав ВМФ он войдет 25 октября 1940 года и пополнит боевую мощь Балтийского флота.
Как только горьковчане узнали о новом крейсере, они тут же приняли решение о взятии над ним шефства. Оперативная связь с крейсером была поручена комсомольцам.
Корабли не возникают вдруг. Кто-то отрабатывает конструкторскую идею, кто-то трудится над компоновочными чертежами, а кто-то претворяет замысел конструктора в реальность. Но есть человек, который объединяет все творческие коллективы, вдохновляет их замыслом и в серьезных спорах на самых высоких уровнях отстаивает концепцию новой серии кораблей. Как правило, этот человек — главный конструктор.
История военной техники скупа на факты. Строгой секретностью были покрыты имена ее создателей, но время все же приоткрывает завесу тайн.
«Отцом» крейсера «Максим Горький» был ленинградский конструктор Анатолий Иоасафович Маслов.
История кораблестроения советского периода — это прямое продолжение истории российского кораблестроения.
Жизнь свела Анатолия Иоасафовича с двумя лучшими представителями российской корабельной науки Алексеем Николаевичем Крыловым и Иваном Григорьевичем Бубновым. Оба ученых преподавали в Морской академии и Маслов учился у них основам военного судостроения.
Корифей русской корабельной науки Алексей Николаевич Крылов.
Есть в этом жизненном переплетении одна деталь, которая нам, нижегородцам, должна быть особенно примечательна. И Крылов, и Бубнов были уроженцами нашей земли. В истории мирового кораблестроения их имена стоят рядом. Авторитеты их признаны. Трудами по кораблестроению, которые они оставили после себя, пользуются и поныне.
Анатолий Иоасафович любил вспоминать один полуанекдотичный случай.
Перед самой войной в его конструкторское бюро какими-то путями пришло письмо из Америки от одного инженера-кораблестроителя. Тот писал, что «именно в расчете прочности судового корпуса русская наука достигла результатов, неизвестных здесь (в Америке — Авт.). Работы И.Г. Бубнова… дают возможность точно определить напряжение в корпусе и в его деталях. Публикация этого материала на английском языке помогла бы понять очень многое в деле репутации механической науки, которая начинает завоевывать уважение».
Кроме хвалы русского ученого, письмо содержало просьбу. Американский коллега хотел бы получить для публикации… расчеты линейных кораблей типа «Севастополь». Заботы его понять было можно. Американский флот того времени нуждался в крейсерах и линкорах.
Сразу же после Русско-японской войны корабелы поняли, что флотам нужны подвижные, маневренные и хорошо вооруженные корабли. На стапелях США, Франции, Японии, Германии, Англии, Италии были заложены линкоры. Объявили даже «всемирный» конкурс на корабли этого класса. Победу одержала российская школа корабелов. Конечно, никто никому готовые проекты продавать не думал. Но по тому, кто что начинал строить, было видно, каких результатов стоит ожидать.
В России проектирование линкоров было возложено на Балтийский завод, а руководить работами назначили профессора Ивана Григорьевича Бубнова.
Родоначальник строительства российских подводных лодок Иван Григорьевич Бубнов.
Тогда он и собрал вокруг себя молодых инженеров, среди которых был и помощник начальника технического бюро Адмиралтейского завода Анатолий Иоасафович Маслов.
Его конструкторское бюро занялось расчетами продольной качки корабля на волне при разной скорости. В практике мирового судостроения подобные расчеты выполнялись впервые, а руководил работой молодых исследователей академик Алексей Николаевич Крылов.
«Выдающееся по усердию исполнение капитаном Масловым обязанностей, отличное применение им своих обширных технических познаний при конструкторских работах по проектированию деталей корпусов судов и судовых устройств, а также специальных противоминных приспособлений, экстренно изготовленных по военным обстоятельствам, дают основание ходатайствовать о производстве обозначенного обер-офицера в чин подполковника».
Эти строки представления написаны в 1916 году. Чин подполковника Маслов получил.
Конструктор Анатолий Иоасафович Маслов.
Всю свою жизнь Анатолий Иоасафович считал себя «представителем школы Бубнова».
«Мастерами добрых пропорций» уважительно называли в России умелых корабелов.
А детища, сотворенные ими, испытал самый жестокий и беспощадный испытатель — война.
За несколько лет до войны отрабатывалась правительственная программа вооружения флота. Сталин питал слабость к кораблям с большим водоизмещением, которым предстояло олицетворять мощь государства. «По копеечке соберем, а построим», — не уставал повторять он, когда разговор заходил о крейсерах и линкорах. Молодой нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов пробовал возражать: зачем закрытому Черноморскому и мелководному Балтийскому флотам огромные и дорогостоящие линкоры. Остановились на легких крейсерах…
Нарком оказался провидцем. Линкоры, заложенные на стапелях в Николаеве, взорвали при отступлении, чтобы они не достались врагу. Громадные средства были пущены на ветер. Черноморский флот остался без линкоров. Балтийский флот успел обзавестись крейсерами — «Киров», «Максим Горький» и «Чапаев».
Вспоминая о работе над новыми боевыми кораблями, А.И. Маслов писал:
«Меня назначили на должность главного конструктора проекта речного крейсера, и я нес всю ответственность за дальнейшую разработку проекта. Эта должность была установлена в судостроении впервые. Поскольку официального положения о правах и обязанностях главного конструктора не существовало, то я был вынужден самостоятельно определить свои обязанности».
Таким увидели ленинградцы крейсер «Максим Горький» на параде, посвященном Дню Военно-морского флота в 1940 году.
Первой заботой конструктора была прочность корабля. Ее можно обеспечить, усилив все узлы, но тогда корабль будет тяжелым и потеряет скорость. Маслов нашел массу конструктивных решений, которые облегчили корабль, но сохранили его прочность.
Вторая забота — непотопляемость. Правила требовали: корабль должен оставаться на плаву при двух затопленных отсеках. «Максиму Горькому» не грозило затопление даже трех отсеков. Но это по расчетам… Не дай бог испытать это на практике, но война есть война, она диктует свои законы.
Для Балтийского флота война началась… в ночь на 19 июня. По секретному приказу наркома ВМФ флоты и флотилии были приведены в готовность № 2: за четыре часа должно быть сформировано боевое ядро флота, пополнен запас топлива и боеприпасов. На исходе дня 21 июня нарком отдал приказ перейти на готовность № 1 и к 00 часам 22 июня быть готовым к боевым действиям.
