— Я только что получил звонок от Мэри Энн из магазина экипировки, — произнёс папа, качая головой, — Клара не появилась на свои уроки. Однако, она позвонила и сказала, что сожалеет, но должна отменить их все.

Папины слова повисли в воздухе. Любой идиот мог догадаться, что драматичное появление Лео и его так называемое "валяние" имеют какое-то отношение к Кларе. И то, что сестра не явилась на работу, тоже связано с ним.

— Я пытаюсь решить, должен ли я злиться или беспокоиться, — сказал папа, обратив своё внимание на Лео. — Как ты считаешь, сынок?

Лео сел, провёл дрожащей рукой по волосам, тогда как напряжение в комнате стало настолько густым, что я едва могла дышать. — Беспокоиться, — пробормотал он. Потом встал и стремительно вышел из комнаты.

Я поспешила следом за ним. — Лео! Постой!

— Не сейчас, Мэгс!

Он был уже на полпути к своей машине, когда я догнала его. — Нет, сейчас! — крикнула я, обеими руками схватив его за руку и безуспешно пытаясь остановить. — Ты НЕ поедешь, чтобы напиться, накуриться, или сделать ещё что-нибудь, что делаешь, когда считаешь, что не можешь справиться со своими проблемами! На этот раз я тебе не позволю! Не позволю!

— Я в порядке.

— Нет, не в порядке! Не думай, что я никогда не замечала твоих попыток самолечения, потому что я их замечаю — постоянно! И разве хоть одна из них сработала? Нет! Так что, пожалуйста... не уходи.

Он сделал глубокий вдох. Потом перестал бороться со мной и закрыл дверцу своей машины. А в следующую секунду уже обнимал меня, крепко прижимая к себе, позволяя себе перенести часть своего груза на меня. Сколько раз я рыдала у него на плече, когда мои отношения заканчивались? Слишком много, чтобы считать, это уж точно. А вот теперь наши роли внезапно поменялись.

Прошло несколько минут, прежде чем мы разорвали объятия. Я внимательно посмотрела на Лео и обнаружила, что теперь его глаза стали ледяными. Даже роботы проявляют больше эмоций.

— Что случилось? — прошептала я.

— Когда мы были в Нью-Йорке, Клара попросила доказать ей, что я не засранец. Она хотела впустить меня, и думаю, что сделала это. А при первой же возможности я всё испортил — история моей дерьмовой жизни. Почему так происходит, что я не могу контролировать свой характер, находясь рядом с ней?

— Потому что ты её любишь. Мы все совершаем глупые поступки когда влюблены.

— Тогда я, должно быть, самый большой идиот из всех когда-либо живших.

Вероятно, время было ужасно не подходящим, но я расхохоталась. — Ты и я, оба. Дин вернулся, и я в полном недоумении, а за последние пару дней почему-то убедила себя, что влюблена в тебя! Боже мой! — продолжая хохотать, я опустилась на колени. — Я даже собиралась поцеловать тебя, чтобы понять, кто мне нравится больше — ты или он. Если это не идиотизм, тогда я не знаю, что это. — Мой смех превратился в ступор. Вот почему Дин сказал "Я не могу". Он всё ещё думает, что у меня есть чувства к Лео. Боже, почему я раньше об этом не подумала?

— Так значит, ты не влюблена в меня? — спросил Лео, подняв брови.

— Нет. Прости, но не в этом смысле.

У него вырвался огромный вздох облегчения. — Спасибо чёртовому Богу.

Я пихнула его. — Эй, тебе не надо быть в таком восторге от этого.

Уголки его губ чуть приподнялись.

— Итак, — проговорила я, — этот повзрослевший, более мудрый, и очень сексуальный парень, пару дней назад сказал мне, что я должна бороться за то, чего хочу...

— Я?

— Нет, Дин, — я закатила глаза. — Ты же на два месяца младше меня, глупый. В любом случае, он сказал мне, что я не должна упускать момент, не попытавшись побороться за то, чего хочу. Сколько раз за свою жизнь ты говорил Кларе что-нибудь грубое вместо того, чтобы схватить её и поцеловать, или сказать ей, как сильно она тебе не безразлична? Предполагаю, что очень много. Тоже самое со мной. Я застряла с Эндрю на четыре года — четыре года! — и теперь, даже не могу вспомнить почему. Итак, давай сделаем это. Мы должны бороться за любимых, иначе ты закончишь жизнь как твой отец — холодный ублюдок, у которого денег больше чем у Господа Бога, но больше ему нечем похвалиться, а я стану трофейной женой в браке без любви с кем-нибудь, похожим на Эндрю.

На губах Лео заиграла одна из его идеальных улыбок. — Ты только что произнесла "ублюдок"?

— Заткнись! — я обошла его машину. — Давай. Поедем, отыщем Клару. Нам обоим нужно её умасливать. Я тоже годами не была с ней любезной.

Он кивнул, и мы сели в машину.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ Клара всё ещё не вернулась, и теперь мы официально беспокоились. Лео не спал, не ел, не принимал душ и почти не разговаривал. Мы объездили весь Блу-Крик в поисках её и ничего не узнали. Никто не видел сестру и не имел ни малейшего понятия, где она может быть, и Клара не брала свой телефон. Лео даже попытался написать ей е-мейл. Откуда у него вообще взялся её е-мейл, кто знает? Но это не имело значения, потому что тоже оказалось бесполезным. Клара растворилась в воздухе и часть меня боялась, хотя я и не произносила вслух, что это может быть навсегда.

ЕЩЁ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ мы с Лео сидели в самолёте на полпути в Нью-Йорк. Слава Богу, сегодня он принял душ. После двух дней валяния, в Лео что-то щёлкнуло, и внезапно он стал другим. Более уверенным. Энергичным. Может быть, даже... возбуждённым? Я не была точно уверена, что заставило его перемениться, но мы направлялись в город, вот так вот.

— У меня есть некоторые дела, а потом мы поедем в Бруклин.

— Хорошо.

Нам пришлось полететь обычным рейсом, потому что в данный момент семейный самолёт потребовался его отцу. Лео даже не смог достать билеты первого класса и нам вообще повезло, что были два места рядом по соседству с кричащим малышом. Но самым примечательным в тот день был факт, что, не смотря ни на что, Лео ни разу не пожаловался. Никаких острых комментариев. Никаких ругательств. И это, больше чем что-либо другое, сказало мне, что он искренне любит мою сестру.

Когда самолёт приземлился в "Джей Эф Кей", мы бегом побежали через аэропорт. У нас не было сумок, и наши обратные билеты были куплены на самолёт, который летел через шесть часов. Так что, с учётом необходимых дел Лео, у нас было не так уж много времени, а пробки в Нью-Йорке всегда были ужасными.

Выйдя из аэропорта, Лео подозвал жёлтое такси из длинного ряда, стоявшего у обочины. Я знала, что он предпочитает пользоваться услугами своего водителя, но, наверное, в этот раз, у него не было времени его вызвать. Захлопнув дверцу такси, Лео назвал водителю маршрут и вынул пачку денег.

— Мне понадобятся ваши услуги на весь день. Как минимум на пять или шесть часов.

Водитель широко раскрытыми глазами смотрел на наличку в его руках.

— Этого хватит? — требовательно спросил Лео.

Наконец, мужчина кивнул. — Я в полном твоем распоряжении, чувак.

— Хорошо. Сейчас едем в "Гарри Уинстон". Пятая Авеню. И, пожалуйста, как можно быстрее.

— Ты издеваешься надо мной? — я закричала на Лео, прикусив собственный язык, и у меня перехватило дыхание. – "Гарри Уинстон"! "Ювелирные изделия "Гарри Уинстон"?

— Расслабься и пристегнись.

Водитель ввинтился в поток машин, и я навалилась на дверцу машины. О, Боже, мы умрём. Я поспешно пристегнулась и снова набросилась на Лео. — Ты — безумец! Это же не может быть серьёзно!

Существует лишь одна единственная причина, по которой парень поедет к "Гарри Уинстону".

— Я сказал — расслабься. Я знаю, что делаю.

Было не так уж много времени, чтобы продолжать орать, так что оставшуюся часть пути до Верхнего Ист Сайда я, молча, молилась Иисусу. Пожалуйста, пусть мы выйдем отсюда живыми! Пожалуйста, пусть Лео придёт в чувство! У нашего водителя видимо было желание умереть, потому что когда мы приехали на Пятую Авеню в рекордно короткий срок, костяшки моих пальцев побелели. Ассистентка Лео, Реджина, стояла на обочине и, очевидно, ждала нас. — Я не задержусь, — сказал он мне и водителю. — Я должен кое-что забрать, а потом мы поедем в Бруклин.