Ну что ж, настала очередь "второй серии".

На пару с Мироном они перетащили из другого подвального помещения в "пыточную" своего недавнего клиента — Ивана Алексеевича, которого доставили из конспиративной квартиры, воспользовавшись транспортом, замаскированным под карету "Скорой", в этот коттедж.

Усадили на пол рядышком с бизнером, приковав к трубе.

— Ну?! — сказал Лещенко. — С возвращеньицем тебя, Иван?! Что новенького на том свете?

Иван Алексеевич, у которого под воздействием впрыснутой ему дозы лихорадочно заблестели глаза, натужно усмехнулся:

— Там, Петр, тебя уже с нетерпением ждут… в аду!

Пока Мирон готовил эсбиста к финальному акту, Лещенко вышел на свежий воздух — выкурить сигарету. Перекуривая на крылечке, он подумал, что нужно будет сделать как минимум одну копию с оригинала кассеты, которую он сейчас снимает. Оригинал он спрячет в надежном месте — никогда не знаешь, что именно тебе может пригодиться в этой жизни: иметь такую вещицу в собственной заначке не повредит. Копию же, когда он лично доведет запись до кондиции и смикширует звук, чтобы никакая экспертиза не смогла установить точную принадлежность закадрового голоса, лучше всего будет использовать для того, чтобы перевести в этой ситуации "стрелки" на других людей, работающих в иных спецслужбистских конторах.

Когда он вернулся, Иван Алексеевич, с которым Миронов провел воспитательную беседу, был уже как шелковый.

— Мирон, вытри чем нибудь у него ссадину на лбу! — скомандовал Лещенко. — Говорено же тебе: "Не бей клиента по башке"!

— Да он сам голову подставил. — Миронов, опустившись на корточки, промокнул носовым платком кровавую ссадину на лбу у экс гэбиста. — Все, командир, готово.

— Исчезни из кадра! — сказал Лещенко, беря камеру на изготовку. — Иван, ты все хорошо понял, да? Будешь себя правильно вести, тогда мы сохраним тебе жизнь.

Он включил камеру на запись. Стал задавать вопросы: фамилия, имя отчество, звание и должность по линии Конторы — "полковник Госбезопасности, действующий резерв" — должность, занимаемая нынче в компании "Ространснефть".

Когда они дошли до самого важного, ключевого места интервью, Ивана Алексеевича вдруг заклинило.

Лещенко вынужден был приостановить запись, Миронов, уловив начальственный кивок, извлек из кобуры пистолет, стал неторопливо, как бы с ленцой, навинчивать на дуло глушитель.

— Иван, не испытывай мое терпение! — угрюмо процедил Лещенко. — Скажи то, что мне нужно. По крайней мере не будешь мучиться!

Экс гэбист в ответ грязно выругался.

— Как знаешь…

Миронов, еще раз взглянув на своего начальника, прицелился и выстрелил в коленную чашечку полковника. После негромкого хлопка тот протяжно взвыл, как раненый зверь.

— Иван, закрой пасть! — повысив голос, скомандовал Лещенко. — А ну — ша! Блядь!! Мирон, ну ка прострели ему и другую ногу!!

Утробный вой тут же перешел в сдавленный стон (бизнер все это время сидел, обхватив голову руками и подскуливая тонким, совершенно не соответствующим его массивной фактуре голоском).

Лещенко включил камеру на запись, стараясь снимать так, чтобы в кадре находилась лишь верхняя половина туловища экс гэбиста.

— Скажите, Иван Алексеевич, кто вас "крышевал" по линии спецслужб?

— М м… это были люди из "четверки"…

— Как, как вы сказали?

— Есть такая — "группа 4" при Совете безопасности. Это засекреченное подразделение, призванное решать самые сложные вопросы национальной безопасности…

— Кто именно вас "крышевал"? Назовите фамилии!

— Есть там такие… полковник Шувалов… еще один человек, его псевдоним — Михайлов. А над ними стоит такой… Игорь Борисович Мануилов… Он возглавляет информационно аналитический центр при Совбезе.

— А ваше бывшее ведомство? Федеральная служба безопасности? С этой стороны случались "наезды" с целью увести вас под "крышу" ФСБ?

— Нет, — сглотнув подкативший к горлу комок, сказал Иван Алексеевич. — Мое бывшее ведомство ко всей этой истории с уводом активов… и с попытками "крышевания"… не имеет абсолютно никакого отношения…

— Господин Литвинов. — Лещенко перевел камеру на предпринимателя. — Вы подтверждаете то, что сказал заместитель руководителя службы безопасности вашей компании?

Литвинов опустил руки и мелко мелко закивал головой:

— Да, подтверждаю, целиком и полностью.

— Ну вот, как все ладненько то у нас получилось, — удовлетворенно сказал Лещенко, ставя аппарат на "паузу". — Мирон, кончай его, он нам теперь и на хер не нужен!

— Постой, Петр! — экс гэбист округлил глаза. — Ты же обещал…

— Я передумал, Иван.

В руке Мирона дважды содрогнулся пистолет с глушителем: одна пуля попала в левую половину груди жертвы, другая — в лоб чуть левее переносицы.

Ноги экс гэбиста еще мелко подрагивали в агонии, когда Лещенко решил вновь побеспокоить бизнера, который, весь скукожившись, замер от ужаса в своем углу.

— Литвинов! Глухой, мать твою?!!

Бизнер отозвался лишь после того, как Мирон, обойдя лужицу крови на полу, подошел к нему и пнул по лодыжке ногой.

— С с слушаю… господин… товарищ чекист…

— Ну что, убедился, что мы не намерены шуток шутить?!

— Д да… я вижу.

— Ну так кто у вас главный среди бизнеров? Ты? Борткевич? Серебрянский? Кто придумал эти вот ваши схемы?

— М м м… Главный генератор идей… директор ФКЦБ Серебрянский… Это он первым озвучил…

— Я так и понял, — залезая рукой в один из карманов, сказал Лещенко. — В принципе, я и сам догадывался, что именно Аркадий Львович среди вас — самый информированный человек. Ну что ж, учтем.

Он достал из кармана массивный перстень, изъятый у Литвинова еще прежде, в момент задержания (массивная печатка с изумрудом около пятнадцати каратов и вензелем, обозначающим буквы "Л" и "М". Бизнесмен носил его на шее закрепленным на прочной цепочке, так носят крестик или шестиконечную звезду Давида).

— В следующий раз, когда я сюда приеду, может, это будет уже вечером, расскажешь мне про этот вот перстенек. Ну и вообще подумай, что бы еще интересного ты мог нам поведать…

Он извлек из камеры кассету и положил ее в карман вместе с трофейным перстнем.

— Ну, а чтоб тебе не скучно было одному сидеть в подвале, на привязи, — напоследок сказал Лещенко, — компанию тебе, Литвинов, составит наш бывший коллега…

За несколько минут до того, как куранты на Спасской башне должны были пробить с перезвоном восемь часов субботнего вечера, на территорию Кремля, освещая себя холодными сполохами маячков, промчались две спецмашины: черный "Мерседес" с триколором и спецномерами и сделанный по спецзаказу в Германии мощный утяжеленный джип аналогичной марки.

Обе машины, припарковавшиеся с тыльной стороны президентского корпуса, у так называемого заднего крылечка, были приписаны к аппарату Совета безопасности РФ. Из легкового "мерса" на очищенный от снега плац, используемый обычно для построений и тренировок несущего здесь парадно караульную службу Кремлевского полка, вышли двое мужчин: начальник информационно аналитического центра Совбеза Мануилов, известный среди посвященных людей также как Мерлон, руководитель "группы 4", и его правая рука, ведающая непосредственно "активными мероприятиями", полковник ГРУ Шувалов — последний тоже был в штатском одеянии.

Мерлон поднялся по ступенькам на крылечко, где их прибытия дожидался его коллега, руководящий одним из двадцати существующих в Администрации президента управлений и департаментов — тем самым, что курирует спецслужбы и является частью секретариата Совета безопасности РФ.