После долгих стараний и ожесточённой борьбы с постоянно норовящим изменить свой раствор циркулем у Лиэрна получился кривоватый семиугольник.

— Нет, — поморщился Квадрат, — не семиугольник — вы где-то опять ошиблись в измерениях… я вам ещё раз подскажу: чтобы вписать в окружность восьмиугольник, надо сначала вписать квадрат. Так какая фигура должна была у вас получиться?

Лиэрн вздёрнул подбородок и распрямил плечи.

— Мудрейший, — мелодия занятиях по пентаграммам у него всегда соответствовала словам, но в этот раз голос дрогнул, пропустив презрительную ноту, — надеюсь, вы не пытаетесь убедить меня в том, что существуют фигуры в полтора угла?

Студенты искренне жалели как Ренни на артефактах, так и Лиэрна на пентаграммах. Ренни иногда очень хотелось подсказать эльфу, но он стеснялся. А сам Лиэрн, в отличие от половины группы, никогда не просил у него ни списать, ни помочь решить домашнее задание.

После дня осеннего равноденствия Путарь заполнили слухи о женитьбе нового правителя на какой-то госпоже Роксане. Тех, кто пытался это оспорить и доказывал, что вовсе и не на Роксане, а на Улидине или Томилине, поднимали на смех — где это видано, чтобы светлые владыки женились на женщинах с другим именем? Даже Уржел на расспросы Ренни засмеялся и ответил, что уже и не помнит, сколько раз владыки женились на Роксане. О владычице судачили торговцы и прачки, молочницы и студенты, преподаватели и лекари, и даже раненые и больные в палатах. Сплетни передавались со скоростью полета стрелы и были одна причудливее и противоречивее другой. Ренни не знал, чему верить, но слухи интересовали его — под небом жизнь была куда ярче и насыщеннее, чем под горами. К тому же, согласно почти всем сведениям, женился правитель в Тальне — значит, если с Талиной всё в порядке, то она вполне могла присутствовать на свадьбе. Говорили разное: как о том, что новая владычица красоты невиданной, но совершенно нищая, так и наоборот — сама девушка страшна и тоща, но была любовницей владельца «Тропинки» — самого богатого человека в государстве, — и он дал за ней такое приданое, что владыка не смог отказаться от возможности наполнить казну. А господин Хант теперь едва ли не первый человек в стране.

Зачем самому богатому человеку невзрачная любовница, за которой надо давать огромное приданое, Ренни не понимал — другое дело, если она его сестра или дочь, но именно этот факт все упорно отрицали.

Ещё он не понимал, можно ли верить тому, что два знатных вельможи извалялись в грязи у ног невесты, умоляя выбрать в мужья именно себя? Или тому, что какая-то женщина жестоко избила их обоих и пыталась телепортировать девушку то ли в свой личный гарем для удовлетворения самых низменных желаний, то ли в гарем могущественного южного правителя, надеясь получить за неё столько алмазов, сколько та весит, и лишь героическое вмешательство главнокомандующего сумело избавить бедняжку от печальной участи?

Ходили также слухи, что владыка едва не убил в приступе ревности своего тайного советника, и тот долго находился в тюрьме, пока сердобольная внучка ювелира Улара не пожертвовала всем своим состоянием и не выкупила несчастного из пыточных застенков…

Искренне переживал Ренни только за длинноволосого Хельма, надеясь, что слухи врут, и с ним всё в порядке. Или что у владыки давно другой тайный советник, а господин Дагор тихо-мирно ушёл в отставку.

Дни становились короче, по утрам лужи покрывались тонким льдом, очень похожим на стекло, и таким же хрупким. Ренни надел связанный Талиной свитер, заранее купленные сапоги на меху и полушубок. Он переживал, что местные заметят, насколько его страшит наступающая зима, и ещё больше боялся, что об этом догадается Клистир. Но пока было не так страшно и не так уж холодно. А длинные вечера и ночи ему даже нравились — тёмное небо с россыпью звёзд можно было при достаточном желании принять за свод пещеры.

Из столицы вернулась Лидия — хрупкая высокая девушка с третьего курса, неоднократно просившая Ренни помочь ей с пентаграммами. Магами у неё были дедушка и бабушка — на самом деле очень и очень отдалённые прадедушка и прабабушка. До Лидии в семье на протяжении восьми поколений не рождались маги, и теперь дед с бабкой в девятом колене тряслись над пра-пра-пра… — внучкой и ни в чём ей не отказывали.

— Ренни! — она пришла только на третью пару, застав его в аудитории за заучиванием описания очередного артефакта. — Я, наверно, столько пропустила… ты не очень занят сегодня? Хотелось бы знать, что там учудил Квадрат, кроме того, что опять нашего зелёного светлячка уморить пытался? Но ведь не уморил же? Дашь списать? Разъяснишь после занятий? Ух ты, да у тебя свитер прямо по последней столичной моде — дюжина золотых, не меньше? Где взял — они в самой столице только-только появились? Представляешь, там все на них помешались — владыка ходит только в таких, ему жена вяжет… Слушай, а это не гномья… э… не подгорная мода случаем? Светлый-то наш чего учудил — на вашей девушке женился, ага, на подгорной… слышал уже? Синида, чего вылупилась? На подгорной, точно! Госпожа Талина, какой-то там сектор, какая-то шахта, не помню. Но свитера именно такие вяжет, точно, купцы столичные сейчас все в них, а маги — только половина. Точно! Хотя глава Ковена аж трясётся — советник по финансам одевается богаче его, всё эльфийское, всё с иголочки, но остальным советнику подражать — разоришься, свитер-то в полкуля раз дешевле выйдет, да он и не владыка, владыке подражать надо, не советнику же! Это глава Ковена с советником соревноваться может, остальным негоже… Ренни, ты чего? Эй? Эй? Ренни? Эй, Клистир что ли идёт? Ренни, померещилось, не он это и пара не его!

Ренни тупо смотрел, как налетевшие девицы окружили Лидию, дёргая за рукава и наперебой расспрашивая про столичную жизнь.

— Угу, — щебетала Лидия, расправляя цветастую юбку, — именно такие! Как можно ярче! Да самая последняя мода — владычица в таких юбках только и ходит! Здесь две дюжины цветов, все оттенки, да сама посчитай — две дюжины! Точно! Дед покупал! Материал точно как у владычицы — а расцветок двух одинаковых и нет! Да точно говорю! Ага, это подарок такой «Тропинка» владычице на свадьбу преподнесла! Да точно! Сама посмотри — две дюжины! Где один цвет? Как ты пентаграммы чертить будешь, если алый от вишнёвого не отличаешь? Гильдия ткачей знаете как возмущалась, что все ткани на юге закуплены мимо них, мол, не дело это, «Тропинка» оружием и драгоценностями торгует, пусть их и дарит, а советник заявил: при такой цене — ты юбку-то отпусти, помнёшь ведь! Да не дёргай, она знаешь сколько стоит?! — он говорит, «ещё и предметами роскоши!», а при такой цене ткань уже предмет роскоши, и его право дарить на свадьбу что угодно! Да точно! И кто с ним спорить будет? Гильдия и заткнулась, пока их налогами не задавили и вообще все ткани в предметы роскоши не попали! Да точно! Сколько насчитала? Считай лучше — вот только пять оттенков зелёного!

Вошёл Бучинар, следом за ним плёлся мрачный Лиэрн, стараясь прожечь взглядом дыру в спине преподавателя. Лидия стащила со скамьи двух девиц и устроилась рядом с Ренни, уцепившись за его конспект.

— У меня сегодня ребята собираются, — шепнула она, — новости столичные рассказывать буду… придёшь? И в лечебнице отпросись! Отпросишься? Обязательно? Хоть один выходной в дюжиницу у тебя должен же быть? Точно должен! Сколько можно! Придёшь?

Ренни кивнул.

— А отпросишься? — продолжала настаивать Лидия.

«Ну и пусть», — подумал Ренни, — «вот выучусь на архимага…»

Что будет дальше, он думать не смог. Стало стыдно и грустно. Он уже не маленький мальчик, который в мечтах отомстит самому сильному сопернику. И какой смысл теперь хранить верность чужой жене?

— Да, — сказал он, — если не будет ничего серьёзного, обязательно…

Не прошло и полудюжиницы, как Ренни уже не представлял себе жизни без Лидии, её непрерывного щебетания и бурных восторгов по любому поводу.