И присутствовала еще одна причина. В Сазоново, при вскрытии, выяснилось, что Гузель была беременна. На седьмой примерно неделе плод находился… Вот и подумал я: должно все по-христиански пройти. Умер человек — значит, так тому и быть. Значит, так судьба и Бог распорядились. И не гоже этот Промысел Божий человеку исправлять. Даже если гипотетически представить, что слова Гузели о клозах — правда. Хотя я, конечно, в эти слова не верил. Уж больно они на бред походили. Да и удобнее было мне так считать, что бред…

Но ночью я уснуть не смог. Мучило меня то, что я ведь поклялся Гузели. И получается, что слово не сдержал… Вспоминал я всю свою жизнь и выходило, что как-то она у меня постоянно вбок норовила свернуть. И не понимал я, что же я неправильно делаю. Может, тогда я ошибку допустил, когда в армию пошел служить? Из-за этого и Наталью потерял. А, с другой стороны, если Наталья в итоге приятеля выбрала, значит, и не любила она меня по-настоящему…

А, может, ошибся, что на Гузели женился? Так разве плохо мне с ней было? Разве не любил я ее? Но если любил, почему же не дал ей шанса? Испугался? Кого или чего? Бога? А разве Богу не все подвластно, и про все ведомо? И если существуют какие-то клозы, то ведь с Божьего ведома они существуют. Так чего я засомневался?..

Так я промаялся всю ночь. Совсем уж странные мысли начали в голову лезть. Например, что все несчастья мои — из-за отца. Из-за того, что он слово не сдержал, данное умирающему отцу. Прогневил Бога, а оно потом на потомках отразилось. Через колено… От таких мыслей мне совсем муторно стало.

И решил наутро позвонить по номеру телефона, который мне Гузель назвала. Для очистки совести. Чтобы уже все точки над "и" расставить в этом вопросе… Звоню. Трубку берет мужчина. Голос мне показался знакомым, но голову я тогда ломать не стал. Представляюсь, говорю кодовые слова, как Гузель научила. Мужчина сразу занервничал, лишь только понял суть дела. А еще больше занервничал, когда узнал, что Гузель похоронили уже. Чуть не заорал в трубку на меня… В общем, договорились мы с ним встретиться прямо на кладбище, у ворот, через пару часов.

Подхожу. Издалека вижу невысокого худощавого мужчину. Аж притоптывает на месте от нетерпения, на часы поглядывает. В синей рубашке и газета "Известия" в руках, как договаривались. Подхожу еще ближе — и (батюшки мои!) узнаю своего приятеля Виталия Сизоненко. Да-да, того самого. Моего бывшего товарища, который на Наташке женился. Тут я понял, почему мне голос знакомым показался. Да, любит судьба пошутить… Хотя, если разобраться, разве это шутки? Это такой Божественный Промысел, какой человек, своим куцым взглядом, охватить и не в состоянии. Только со временем начинаешь прозревать и кое-что сопоставлять. Если остается у тебя на это время…

— Ну, здравствуй, Виталий, — говорю вроде спокойно. А самого изнутри колотит всего.

— Здравствуйте, — отвечает. — Вы, Григорий?

И смотрит, как ни в чем не бывало. Как будто не он у меня девушку увел, пока я в госпитале валялся.

— Чего ты, — говорю, — придуряешься? Это когда мы с тобой, друг ситцевый, на "вы" были? Да ты не бойся, я про Наташку вспоминать не буду. Дела минувших лет, что было, то сгинуло.

Виталий напрягся немного, подобрался.

— Подожди… Так ты тот Григорий, который за моей женой ухаживал?

— А какой же еще? Всего пять лет прошло, а ты уже все забыл? Или я так сильно изменился?

Перекидываюсь с ним фразами, а про себя удивляюсь: то ли дурочку Виталий валяет, то ли память у него совсем прохудилась? Это я потом понял, что у клозов особенность такая. Они, когда в новое тело вселяются со своей моледой, лишь к оперативной краткосрочной памяти подключаются. А остальное, всякие там давние события, они не помнят и уже по ходу просекают, общаясь с окружающими. А из этого можно сделать вывод, что моледа присосалась к Витале примерно в то время, когда он в армии служил. Поэтому он про нашу дружбу вообще ничего не помнил, только немного со слов Наташки что-то знал. Но об этом я уже много позже сообразил.

— Ну не без этого, изменился, — бормочет Виталий. — Хотя и не очень сильно. Но мы ведь не для воспоминаний встретились?

— Точно, не для воспоминаний, — отвечаю. — Мемуары нам пока сочинять рано. Говори, что ты с Гузелью собираешься делать.

— А ты ее спасать собираешься?

— Предположим, собираюсь.

— А почему "предположим"?

— А потому что не верю я во все эти сказки про воскрешение.

— Если не веришь, тогда зачем позвонил?

— Потому что Гузели обещал.

Виталий смотрит на меня зло, ноздри раздувает:

— Так что ты тогда от меня хочешь?

— Расскажи мне подробней о вас. Кто вы такие, клозы?

— Ты много хочешь знать. А людям про нас вообще знать не положено. Тебе Гузель рассказала, потому что выхода у нее не оставалось. Поэтому не задавай лишних вопросов. Лучше показывай могилу, пока не поздно. Нас, клозов, и так мало осталось. А женщин — вообще единицы. Надо Гузель спасать.

— А почему женщина мало?

— Потому что против нас война идет уже несколько столетий. Долгое время про нас люди ничего толком не знали. Так, всякие байки сочиняли, вроде историй о вампирах и вурдалаках. А в средние века информация как-то просочилась. И начали на нас охотиться, особенно на женщин… Во времена Торквемадо эти гонения начались, великого инквизитора. Слышал про такого муд…?

— Слышал, — говорю. — Личность известная. Для кого муд…, а для кого и борец за истинную веру.

— Ага, борец х…, - отвечает Виталий, а у самого губы аж побелели от ярости. — Ты что, не знаешь, сколько невинных людей уничтожили во время охоты на ведьм? А все Торквемадо затеял с приспешниками. Вот во время этой "охоты" очень много женщин-клозов и погибло. У инквизиции для этой цели специальные карательные отряды существовали, из отмороженных католиков. Знаешь, как женщин-клозов выявляли?

— ?

— Сажали подозреваемых в ледяную воду и держали несколько минут до посинения. Потом вытаскивали и щупали тело. Если казалось, что тело слишком теплое, все — эту женщину зачисляли в клозы. Со всеми вытекающими последствиями. Даже младенцев не жалели. А ты представь, если малыша подержать несколько минут в ледяной воде? Что с ним после этого станет? В девяти случаев из десяти простынет и помрет… Вот так с нами боролись. А еще одна волна во время Второй Мировой войны прокатилась, когда Гитлер начал евреев и славян уничтожать.

— А что, среди них много клозов было?

— Да нет, конечно. Скорее, наоборот. Какая нам разница, в чьих телах жить: еврейском или японском? Просто у Гитлера такой бзик был. На самом деле, так уж сложилось, мы, в основном, на территории Европы обитали. Цивилизация, все-таки, привычная среда… А еще Гитлер считал, что большевиками управляют клозы, и они власть в Советском Союзе захватили. Тут он, кстати, правильно считал… Да, много он вреда принес. Едва большевиков не свалил. Поздно мы к нему подобрались.

— В каком смысле?

— В прямом. Только в сорок третьем удалось в его тело внедриться. С помощью Евы Браун. Сначала в нее моледа попала, а потом уже и Гитлера охомутать удалось. Советская разведка постаралась.

— А почему тогда немцы продолжали евреев и славян уничтожать до самого конца войны?

— Да потому что Гитлер со свои долбаным Геббельсом все напутал. На самом деле среди евреев и славян больше всего сваргов. Ну, тех, у кого иммунитет есть против моледы. Так что нам, в общем-то, на руку было, что их уничтожают. Сварги нам не нужны, только кровь портят. Если моледа по ошибке в тело сварга попала, то все, кранты ей… Короче, это дело серьезное, геополитика. Жаль лишь, что погибли моледы, которые в Гитлере и Браун сидели. Кто-то из ближайшего окружения их убрал, а тела сжег, чтобы моледы не воскресли… И вообще нас мало осталось, после войны. Особенно женщин…

— А ты откуда все знаешь? В частности, про войну? — я активно изображал заинтересованность, пытаясь выжать из Виталия максимум информации. — Сам участвовал?