Тогда братья решили любой ценой обрести бессмертие, чтобы навсегда сохранить богатство и власть. Братьев звали Влах, Иоф и Лавр. Они нашли талантливого ученого, щедро оплатили расходы на исследования. Через несколько лет ученый изобрел моледу — молекулярный диск, с помощью которого можно "копировать" личность человека, перенося память и сознание в другое тело.

Олигархи переселились в тела своих детей, став хронотами, а ученого убили. Но об истории узнали журналисты. Против братьев возбудили уголовное преследование. Спасаясь от тюрьмы, они улетели на космическом корабле на другую планету, где жили отсталые "братья по разуму"…

Звонок. Он не напрягся — другая линия. За многие годы он научился различать подобные нюансы на подсознательном уровне. Не торопясь, подошел к столу.

— Слушаю… Ладно. Нычэго нэ дэлай… Я сказал — нычэго. Дурак!

Бросил трубку. "Нашел время — из штанов вылазит, чтобы выслужиться, шакал. А мне эти врачи еще пригодятся. Дай Бог, уже сегодня. Или завтра. Лишь бы химик не подвел".

Вернулся к окну. Было уже совсем светло, но серо. Из подъезда вышло трое охранников — смена караула. Подумал вяло: "Если все пройдет, как задумано, надо охрану усилить. Береженого Бог бережет… Подремать, что ли, еще? Так рано никто не хватится. Только ближе к полдню".

Приблизился к столу, налил в стакан из небольшого графинчика виноградного сока. Сделал несколько крупных глотков.

Лег на тахту и закрыл веки. Но воспоминания теснились, прогоняя сон и оберегая сознание хозяина от забытья, словно верные псы.

…Летели долго. Так долго, что за это время умерло несколько членов экипажа. Но братья-хроноты выжили, переселив свои моледы в тела самых молодых астронавтов.

И, наконец, они приземлились на новую планету. Как братья выяснили позднее, посадка состоялась на территории Северной Африки. Прилет космического корабля жители планета Земля не заметили — разгоралась Первая мировая война.

Сначала братья перебрались в Европу, где на какое-то время осели в нейтральной Швейцарии. Но там они привлекли внимание полиции. Заметая следы, братья срочно переместились в первые подходящие тела, присмотрев их в пивном ресторанчике. Благо, деньги на то, чтобы закупить необходимое медицинское оборудование и оплатить работу медсестры, имелись. Олигархи благоразумно захватили с собой в полет бруски золота (оно им в дальнейшем еще не раз пригодилось). По стечению обстоятельств, новые тела принадлежали революционерам-эмигрантам, а тело, куда вселился Влах, их лидеру.

А дальше: революционеры совершили переворот и захватили власть в своей стране… И вот Влах — почти не ограниченный властитель огромной державы, а его братья — рядом с ним. Но потом на Влаха состоялось покушение, он начал болеть, требовалась очередная пересадка моледы.

И тут младшим братьям пришла в голову коварная мысль — навсегда избавиться от старшего. Зачем лишний конкурент, когда речь идет об управлении, в перспективе, всем миром? Как раз в то время умы братьев захватила теория перманентной революции.

Накачивая Влаха лекарствами, Иоф и Лавр постепенно отстранили его от власти, а затем и вовсе "помогли" умереть, больному и беспомощному.

А дальше… О, много еще чего затем было: внутрипартийная свора, коллективизация, "большой террор"… Но все это лишь фон борьбы, которую братья вели против всего мира и, втайне, крайне осторожно, друг против друга…

Воспоминания снова прервал телефонный звонок — на этот раз особого телефона, подключенного к отдельной линии. Он ждал именно этого звонка, с Ближней дачи, и все равно вздрогнул. Вдруг возьмет сейчас трубку, а на другом конце провода — "хозяин"? Но от сердца тут же отлегло — докладывал начальник охраны.

Он молча выслушал сообщение взволнованного подчиненного, довольно улыбаясь. Но ответил грубо и строго:

— Ну и зачэм ты, дурак, мэна побэспокоыл? Говорыш, уже полдэн, а он до сых пор не выходыл? Значит, спыт ещо. Понал? Спыт.

Медленно, почти бережно, опустил трубку на рычаг. "Не подвел химик. Жаль, хороший специалист, но придется "зачистить". На всякий случай. Не болтают только мертвые".

Пора готовить место в Мавзолее — уже для Иофа. Пусть пока полежит рядом с Влахом — два чучела, грезившие о бессмертии. Теперь единственный на этой планете небожитель, единственное бессмертное существо, владеющее великой тайной — ОН.

Машинально надел пенсне, лежавшее на столе. Повернул голову, вскинув подбородок. Хорошая поза для фотографов: орлиный профиль мудрого правителя, устремленного в будущее.

Он почти достиг своей цели. Осталось провести последнюю комбинацию. И он ее проведет. Ведь решают все кадры. В том числе и в медицинских вопросах, требующих особой деликатности.

А потом он так заметет следы, что и комар носа не подточит. Страна будет рыдать, навсегда прощаясь с очередным Вождем, и никому даже в голову не взбредет… Как там этот писака сочинил после смерти Влаха?

Негромко произнес: "И тэпэрь жывэе всэх жывых".

Тогда они с Иофом так и не поняли: догадывался о чем-то писака или просто в поэтическом озарении ляпнул? Но от греха подальше "зачистили". Сейчас даже смешно: чего испугались? Зря сгубили мужика, рифмоплетить умел. Надо бы ему при случае памятник поставить.

…Всего через несколько месяцев, спускаясь по ступенькам подвала, он неожиданно вспомнил лицо своего сына. Сына, телом которого когда-то завладел. Как тот радостно смеялся, маленький, и протягивал ручки, когда отец подходил к кроватке… Он остановился и даже зажмурился, пытаясь удержать в памяти расплывающиеся черты, но его грубо подтолкнули в спину. Еще успел подумать: "Зачем? Почему я вспоминаю об этом именно сейчас? Разве это так важно?.."

Но пуля, выпущенная из нагана одним из генералов, сопровождавших высокопоставленного узника, уже входила тому в основание черепа.

…Юрий Константинович сосредоточено наморщил лоб:

— Сочинение гражданина Сизоненко мне, конечно, не понравилось. Текста у меня не сохранилось. Не думал тогда, что может понадобиться в будущем. Но, собственно, ничего особенно примечательного там не содержалось… Явно не дописано. Никакая не повесть, а, скорее, план и наброски. В литературе-то я кое-чего понимаю, приходилось общаться с разными диссидентами. И антисоветчиной отдает за версту. Вроде и закамуфлировано, но уж фиговый листочек больно маленький. Клевета на вождей пролетариата очевидная. Хотя и глупая клевета, даже смешная. Уж не знаю, насколько здесь годится термин "фантастика"…

Вызываю Максимова и говорю: "Ладно, статью 190-1 я еще как-то принимаю. Но зачем пропаганду и агитацию инкриминировать, ведь по этой статье даже в мирное время до семи лет могут дать? Может, вообще воспитательной беседой ограничиться? Он еще и не сочинил ничего толком. Я справку посмотрел: мужик совсем молодой, сын маленький. Испортим ему жизнь".

А Максимов улыбается кривенько и отвечает: "Вам, товарищ подполковник, конечно, виднее. Но я собственное видение проблемы изложил и менять точку зрения не собираюсь. С субчиком этим я беседовал, вины своей он не осознает. Говорит, что художественный вымысел здесь частичный. А остальное — достоверные факты. Якобы видения ему такие были, и он этим видениям склонен доверять больше, чем передовицам в газете "Правда". Так и сказал. Но это еще не все, товарищ подполковник".

Достает Максимов из папочки листок бумаги и протягивает мне: "Вот, взгляните". — "Что это?" — спрашиваю. "Донесение агента по кличке "Шнур", — отвечает. — Я привлек его к оперативной разработке "объекта". Сизоненко любит по воскресеньям, после бани, заходить в пивнушку, что на углу Марата. Так вот, Шнур докладывает, что Сизоненко ведет в пивной всякие антисоветские разговоры среди посетителей, заявляя при этом, что товарищи Ленин и Сталин — инопланетяне".