— Ну, вроде того, — неохотно призналась Евона.

— А кто убил?

— Пока не знаю.

— Дикаря убил Каник.

— С чего ты взял? Я же говорю — пока не знаю.

— А я и не спрашиваю. Я сам знаю — убил Каник.

Евона приоткрыла рот.

— Откуда ты знаешь?

— Видел. Я как раз подошел к кустам на берегу, ну, по своим делам, и увидел.

Евона спустилась со ступенек на землю и вплотную приблизилась к Сифару:

— Ты ничего не путаешь?

— Нет. Что я, Каника не узнаю?

Евона несколько секунд молчала.

— Ладно, только ты никому не рассказывай раньше времени. Договорились?

— Хорошо.

— А теперь возвращайся в карантинный блок. Уже поздно и похолодало. А ты болен.

— Не убивал я никого, — раздраженно произнес Каник. — Ну, поссорился я с Явалом. Так это же он меня ударил, а не я его.

— Слышали уже, — Адамат побарабанил пальцами по столу. — Ты его и не мог в ответ ударить, силенок маловато. Поэтому выждал момент, подкрался сзади и стукнул камнем в висок. Там следы ботинок на песке остались.

— Ну и что? У нас тут у всех одинаковые ботинки. Только дикари босиком ходят.

В каюту зашла Евона. Быстро пробежала взглядом по насупленным лицам мужчин.

— Адамат, выйдем. Есть срочный разговор.

Адамат посмотрел на Азаза.

— Хорошо. Ты тут присмотри пока за ним.

В коридоре Евона быстро передала Адамату содержание разговора с Сифаром. На лице руководителя экспедиции заиграли желваки.

— Я так и знал, что он убил. Лили тоже так считает.

— Что будем делать?

— Вообще — надо бы его убить. Мы не должны прощать подобных поступков в нашей колонии. Иначе начнется анархия. Но мы не можем в узком кругу принимать подобных решений. Надо, чтобы решение приняло общее собрание колонистов.

— Когда?

— Сегодня уже очень поздно. Завтра надо похоронить Явала. Может, потом и соберемся. А пока надо посадить Каника под арест в карантинный блок.

— Но там — Сифар, — заметила Евона.

— Верно. А я и забыл. Из головы выскочило. Да, вместе их нельзя держать. Сифар, получается, — главный свидетель.

— Может, пусть Сифар в своей каюте переночует?

— Ты полагаешь, ему можно доверять?

— А что за ночь случится? Конечно, с головой у него не совсем в порядке. Но я дам ему снотворное.

Адамат проснулся от того что кто-то теребил его за плечо. Открыл глаза. На краешке кровати сидела Евона. При свете ночника ее взволнованное лицо выглядело загадочно-зловещим. Хронот непроизвольно вздрогнул:

— Ты чего?

— Совсем сон не идет. Такое сильное беспокойство, будто зовет кто. И жажда замучила. Два стакана воды выпила, а внутри все горит.

— Может, съела вчера чего-нибудь? Вы тут всякие ягоды жуете, как дети маленькие. А я предупреждал — это может быть опасно.

— Нет, не в этом дело. Я зов чувствую. Такой, будто он мне в горло вцепился.

— Кто он?

— Явал.

— Черт! — Адамат сел на кровати. — Явал? Может, просто кошмар приснился? Перенервничала вчера…

— Нет, мне кажется, что это не так просто. Отец мне говорил, что поведение молед после смерти носителя не изучено. Ведь моледа — это особое биологическое существо, при этом крайне активное. Вдруг и моледа Явала того…

— Чего?

— Ну, того, не умерла.

Адамат взял с прикроватной тумбочки кружку с водой, сделал несколько глотков.

— Дай мне, — попросила Евона, — внутри жжет, словно стручок перца съела.

— Идем в багажный отсек, — решительно заявил Адамат. — Посмотрим на Явала.

Выйдя из каюты, они едва не столкнулись с Сарой. Та двигалась, как сомнамбула: с полуприкрытыми глазами, держась рукой за стену коридора. Адамат взял женщину за локоть и остановил ее.

— Сара, что с тобой?

Та несколько мгновений недоуменно смотрела на Адамата, моргая глазами.

— А? Что?

Адамат положил руку Саре на плечо, крепко сжал его пальцами, встряхнул. Голова Сары мотнулась туда-сюда, как у куклы.

— Очнись! Ты куда идешь?

Женщина, наконец, пришла в себя, взгляд стал осмысленным.

— Вы что здесь делаете?

— Мы идем в багажный отсек. А ты куда собралась среди ночи?

— Я? А-а, — Сара потрясла головой. — Мне сон приснился. Будто меня это… Явал зовет.

Евона и Адамат молча переглянулись.

Когда они втроем зашли в отсек, тело Явала лежало на полу на расстеленной простыне. Руки вытянуты вдоль тела, голова слегка наклонена набок, глаза закрыты.

— Вроде, как клали, так и лежит, — неуверенно произнес Адамат. Хотел что-то добавить, но покосился на Евону и осекся. Ее лицо искажала зловещая гримаса: рот полуоткрыт, между оскаленных зубов змейкой извивается язык. Что-то похожее происходило и с Сарой. Адамат невольно попятился, но остановился.

— Евона, что с вами происходит? Ты чего-то хочешь?

Евона глубоко задышала, будто ее тошнило, проговорила хриплым и низким голосом:

— Я хочу… его крови… и саму… всю распирает. Словно кровь… наружу… рвется.

Адамат, сложив руки на груди, несколько секунд стоял в задумчивости. Потом, приняв решение, подошел к телу Явала и встал на колени. Снял с пояса походный нож и решительным движением сделал надрез на шее трупа. Обнажилось багровое мясо.

— Иди ко мне. Я думаю, что моледа Явала зачем-то просит твоей крови. Или крови Сары, — Адамат сделал жест в сторону Евоны. Та подошла и присела рядом. Сара наблюдала за происходящим с жадным любопытством. Зубы ее клацали словно от холода, но по обезображенному плотоядным оскалом лицу струился пот.

Адамат взял Евону за руку и слегка надрезал кожу на тыльной стороне в районе запястья. Струйкой потекла кровь. Евона тихо застонала, но в ее голосе звучала не боль, а сладострастие. Она вытянула пораненную руку и приложила запястье к разрезу на шее Явала.

Так прошло какое-то время: секунд пятнадцать или двадцать. Вдруг тело Явала вздрогнуло и напряглось. Затем оно выгнулось дугой, и Явал забился, как в падучей. Припадок длился около минуты и закончился также резко, как и начался. Потом Явал сделал несколько прерывистых вздохов и открыл глаза. Взгляд его недоуменно забегал по лицам присутствующих.

— Э-э, чего это вы так смотрите? Где я?

Он попытался присесть, но тут же со стоном откинулся назад. Голова ударилась бы об пол, если бы Адамат не подхватил ее ладонью.

— Подожди, не делай резких движений.

— Что со мной? Я не понимаю…

— Похоже, что ты вернулся с того света.

Адамат коротко пересказал Явалу последние события. Сара и Евона молчали. После того как бихрон ожил, обе женщины сразу успокоились и расслабились. Евона о чем-то думала, периодически облизывая ранку за запястье, чтобы остановить кровь.

— Я не понимаю, — с недоумением повторил Явал. — Так я что, без сознания находился? Или, как это, в состоянии клинической смерти?

— Да нет, Явал, — подала голос Сара. — Мы с Евоной тебя осмотрели и даже кардиограмму сняли.

— И чего?

— Да того, что ты был мертв. Мертвее камня, которым тебя огрели.

— Какие предположения будут? — спросил Адамат и покосился на Евону. Та облизала окровавленные губы.

— Явал был мертв по всем медицинским показателям. У него даже кровь не текла из раны.

На этих словах взгляды Адамата, Сары и Евоны машинально переместились на шею Явала. Разрез, произведенный несколько минут назад Адаматом, оставался таким же бескровным, лишь багровела тонкая полоска мяса.

— Да, дела-а, — протянул Адамат. Снова посмотрел на Евону: мол, продолжай.

— Я предполагаю, что мы имеем дело с неким эффектом моледы. Когда тело носителя, то есть, Явала, погибло, моледа это почувствовала. Ведь она, как говорил мне отец, питается биохимической энергией крови. Когда жизнедеятельность в теле Явала прекратилась, моледа, возможно, перешла на автономный режим питания.

— Ты думаешь, что у нее есть что-то вроде батарейки? — недоверчиво спросил Адамат.

— Батарейка не батарейка, но какой-то внутренний источник питания. Ведь все биологические существа могут некоторое время жить без подпитки извне. Тот же человек несколько недель протянет без пищи, если вода будет. Почему бы не представить, что моледа тоже может какое-то время обходиться за счет внутренних ресурсов?