— Хорошо. Назначьте на это время. И принесите две кружки чаю.

Яхаве отключил микрофон и кинул взгляд на Никоса.

— Рассказывайте.

Тот с каким-то обреченным видом качнул головой:

— Подробно или коротко?

— Подробно.

— Но… это займет много времени.

— Вы же слышали — я отменил совещание, — на этот раз олигарх скрыл раздражение. Он умел раскусывать человеческую натуру в считанные минуты. Никос пока не поддавался точной классификации, но чутье подсказывало Яхаве — этот странноватый врач-ученый может оказаться полезным. Надо лишь к нему приглядеться, чтобы понять всю подноготную. "Научись читать человека, как бухгалтерскую книгу, — наставлял когда-то Яхаве отец. — Дебет с кредитом должен сходиться по нолям. Поймешь человека — будешь им управлять. А непонятный человек непредсказуем, как бешеная собака. Никогда заранее не угадаешь, когда она на тебя набросится".

Зашла помощница секретаря с двумя прозрачными, из толстого стекла, кружками чая на подносе. Никос сразу же взял кружку, сделал несколько торопливых глотков, словно у него пересохло в горле. Отставил кружку, прокашлялся.

— Пять лет назад я потерял, за несколько месяцев, жену и дочь, — голос врача еле заметно подрагивал. — Есть такое наследственное заболевание — атаксия Эмерха. Вызывается мутацией гена. Этот дефектный ген, как правило, не проявляет себя в течение нескольких поколений, но в определенный момент срабатывает, приводя к неизлечимому заболеванию. Такой ген был у моей жены Элоиз. А жертвой оказалась наша дочь, Евона. Симптомы мутирования начали проявляться вскоре после того, как Евоне исполнилось девятнадцать лет. У нее как раз развивался роман с одним молодым талантливым журналистом, по имени Перик. Наши семьи готовились к помолвке. И тут проявились первые признаки заболевания…

При подобной форме атаксии на начальном этапе происходит дегенерация проводящих систем спинного мозга и периферических нервных волокон. Человек шатается при ходьбе, часто, вроде бы беспричинно, падает. Возникает тремор туловища и конечностей, как будто человек сильно замерз… В общем, примерно через месяц, после появления первых симптомов, я понял, что здесь что-то не так. Евона легла в клинику, провели исследования. И вскоре врачи поставили ужасный диагноз… Я забыл сказать — болезнь не излечивается. По мере эскалации заболевания поражаются сосуды головного мозга, сердце, почки, атрофируется зрительный нерв… Пациент, при эффективном лечении и благоприятном стечении обстоятельств, может прожить лет десять-пятнадцать, но… Но как инвалид, у которого постепенно отказывают ноги, руки, различные органы…

Помолвку, конечно, пришлось отменить. Перик какое-то время поддерживал отношение с дочерью, но надолго его не хватило. Молодого парня можно было понять. Я сам переговорил с ним и посоветовал разорвать отношения с Евоной, чтобы не создавать у нее лишних иллюзий. Мне казалось, что так будет лучше для них обоих. Но, возможно, я ошибался… На Евону резкий разрыв с женихом произвел страшный психологический удар. Она, буквально, потеряла интерес к жизни. Я до сих пор корю себя. Возможно, если бы мне удалось уговорить Перика, чтобы он продолжал общаться с Евоной… Тогда она прожила бы на несколько лет дольше. Более того… Впрочем, об этом — позже.

Никос снова отхлебнул чаю, несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями.

— А почему вы решили, что патологический ген передала дочери Элоиз? — внезапно спросил Яхаве.

— Как почему?.. Это установил мой брат Юрон. Он проводил исследования. Я как раз собирался об этом сказать… А зачем вы спросили об Элоиз? Это совсем не важно.

— Я сам определюсь с тем, что важно, а что не важно, — негромко, но жестко заметил Яхаве. — Вы продолжайте.

— Хорошо. Так вот… Когда о заболевании дочери узнал Юрон, то он сразу же предложил свою помощь. Юрон был очень талантлив, даже, теперь я в этом уверен, гениален. Но вздорность его характера превосходила его талант. Он ни с кем не мог ужиться, постоянно со всеми ссорился… Коллеги его ненавидели за склочность и заносчивость, одновременно завидуя его способностям. Он так и не женился. И не удивительно — при его-то закидонах. Когда заболела Евона, Юрона, незадолго до этого, выперли из очередного научно-исследовательского проекта. Просто выгнали за то, что он обвинил научного руководителя в краже своей идеи. Они, в этом проекте, как раз искали вакцину против рака мозга.

Никос исподлобья покосился на Яхаве, но олигарх сосредоточенно смотрел на поверхность стола.

— Юрону удалось получить очень интересные результаты. Но после того, как он разругался с руководителем, тот заявил, что идея Юрона — полный бред, а результаты исследований он фальсифицировал. Для того чтобы выбить отдельный грант под собственный проект. И Юрона уволили.

И вот брат пришел ко мне. Он находился в шоке. Нет, не из-за того, что остался без работы — к таким поворотам судьбы он давно привык. Юрон страшно расстроился от известия о болезни Евоны. Я думаю, что она была единственным живым существом на Планете, которое брат любил. Я даже удивлялся…

— А вас? — перебил Яхаве.

— …Меня? — от неожиданности Никос вздрогнул. — Что "меня"?

— Вас Юрон любил?

— …Не думаю. Юрона ничего не интересовало, кроме его научных идей. И только к Евоне он относился как-то особенно, с нежностью…

Яхаве снова смотрел в стол — на специальную панель с информацией. Многое из того, что сейчас ему рассказывал хирург, он уже знал. Более того, он знал и то, о чем Никос даже не догадывался.

Вчера, как только ушел напуганный Рефект, Яхаве вызвал начальника службы безопасности Цебира и поручил ему взять действия Рефекта под неусыпный контроль. Олигарх и так-то никому и никогда не доверял, но события последних дней заставили его удвоить меры безопасности.

Яхаве вел жестокую схватку за контрольный пакет акций космической корпорации Лендвич с магнатом Хоупсом — своим главным конкурентом не только в бизнесе, но и в борьбе за политическую власть на Планете. Схватка за Лендвич выводила противостояние на новый, поистине вселенский, уровень. Перенаселенная Планета задыхалась от избытка людей и отходов их жизнедеятельности. Кардинально решить проблему могла только активная колонизация космоса. И тот, кто получал неограниченный контроль над космической отраслью, делал шаг почти к абсолютной власти.

Недавно, под давлением Яхаве, Хоупса и еще нескольких олигархов Верховный Сенат принял поправку к антимонопольному законодательству. Поправка разрешала продажу в частные руки контрольного пакета акций космической корпорации, ранее принадлежавшего государству. Решение принималось "в интересах государства и народа" — так заявили сенаторы. Каждый из олигархов, естественно, рассчитывал, что лакомый кусок достанется именно ему. А в такой борьбе все средства хороши.

Ажиотаж подогрело сенсационное открытие астрономов — в соседней галактике, после долгих лет безуспешных поисков, была обнаружена планета, по условиям жизни идеально подходящая для колонизации. Для более тщательного изучения к планете направили разведочный корабль-робот, началась подготовка космического десанта. В этих условиях владелец Лендвича получал шанс стать де-факто хозяином новой планеты.

И тут эта внезапная и ошеломительная новость о раковой опухоли. Рефект, разумеется, не мог подобного подстроить. Яхаве понимал, что его болезнь — чудовищное стечение обстоятельств, не более. Но оно ставило олигарха в очень уязвимое положение: его организм (самое катастрофическое — мозг!) оказывался под дополнительным контролем врачей. И это в момент, когда Хоупс готов предпринять любые меры для устранения Яхаве и захвата Лендвича.

Именно поэтому, едва выйдя из кабинета Яхаве, Рефект попал под тщательное наблюдение. Через пять минут после того, как он позвонил Никосу и договорился о встрече, олигарх уже знал об этом разговоре. Он тут же велел собрать всю информацию о хирурге и его окружении. А когда Яхаве получил аудиозапись разговора между Никосом и Рефектом в клинике, он немедленно велел проверить хирурга по коду "А". Это означало сбор максимально возможного объема информации, включая всевозможные слухи и даже анекдоты о дальних предках "объекта".