«Обидят. Оболгут. Не мщу…» Обидят. Оболгут. Не мщу. Боюсь во зле Сойтись со спесью. Я не спокойствия ищу, Ищу любви, Как равновесия. Зло — бред, И злые, как в бреду, Приносят людям Лишь страдания. Да бережет меня сознание: Превысит зло — И упаду! «Не ходим в эстетической уздечке…» Не ходим В эстетической уздечке Изысканность — На кой нам черт нужна! О женщине красивой, Как о печке, Мы говорим: — Неплохо сложена… «Так мне велит души моей настрой…» Так мне велит Души моей настрой: Пусть буду Испытаньям я подвержен, Пусть жизнь со мною Поступает тверже, Но только не обходит Красотой! «За позднюю вину…» За позднюю вину, За то, что грудь остыла, Того не прокляну, Что прежде Счастьем было. Пусть рана Жжет в глуби, Но все ж за эту рану Я прошлое любви Обкрадывать не стану. Припомню те черты, И сердце тронет жалость. Кто виноват, что ты Той, прежней, Не осталась! «Боюсь не смерти я…» Боюсь не смерти я. М. Ю. Лермонтов Боюсь не смерти я. Нет, нет! И не предсмертного мученья, Боюсь до смерти отлученья От увлечений юных лет. Не то боюсь, Что жизнь утрачу, Но без любви и без огня, Боюсь того, что не заплачу Когда разлюбишь Ты меня. Не страшно, Что приду к излому, Что стану нем и недвижим. Страшней всего Всему живому Вдруг сразу Сделаться чужим! «Одинок я, где моя родня?..» Одинок я, Где моя родня? Все близки, И все в далекой дали. Женщины не верили в меня И моих детей Не сберегали. Что ж, скажу, Печаль невелика, Просто были мы Душевно разны. Те, что рассуждали свысока, Думали, как все: Гуляка праздный! Лишь одну Ославить не хочу — Ту, что видела Всегда крылатым, Но и та ждала, что улечу В некий час Маршрутом невозвратным. Что ж, скажу, Не мне — другим урок, Чтобы прочитавший эти строки Не был в жизни Так же одинок: Будто близкий всем И всем далекий. «Как душою ни бьюсь…»
Как душою ни бьюсь, Ни кричу От ударов изменческих, Ничего не боюсь — Глаз боюсь человеческих. Есть, Не спорю, — идешь, И, как часто бывает с поэтами, Взгляды нежные рвешь И уносишь букетами. Есть такие, Что жуть, Даже нет никакой В них подробности. Не успеешь взглянуть, Как увидишь две пропасти. «Не за слезы ли, что лила…» Не за слезы ли, Что лила, Меня женщина Прокляла… Телефон звонил оголтело, Будто колокол с каланчи. «Проклинаю вас!» — долетело, И все смолкло в глухой ночи. Засмеялся. Заснуть бы снова, Дикий выкрик, Как сон, заспать, Только стало ночное слово Странной тяжестью обрастать. Есть слова, Они роковые, Когда люди их говорят, В них на сроки все вековые Отлагается жизни яд. Смысл их древний бывает жуток, Злая магия, входит в дых, С ними, темными, не до шуток. Кто ж мне бросил Одно из них? Мне казалось, Мои объятья Не одну не сделали злей. Но я проклят, и то проклятье С каждым годом все тяжелей. Все сильнее догадки мают, Все труднее избыть мне их: Посторонних не проклинают, Отверженьем не бьют чужих. Не за слезы ли, Что лила, Меня женщина Прокляла… «Ну вот, опять я начудил…» Ну вот, Опять я начудил, Разлил себя, Как пиво ценясь. Кто старость В детстве ощутил, Тот и до старости Младенец. Не торжествуй И не стыди, Иначе стану Безрассудней. Пусть виноват, Но не суди, И без тебя Так много судей. И без тебя, В конце концов, Найдется тот, Кто глянет строго. Мне ль в мудрецы, Ведь мудрецов На всей земле Не так уж много. Мне жить, Как пало на роду: Расплескиваясь И волнуясь, С годами В детство не впаду, А если и впаду, То в юность! |
