Но коммунисты не просто заразили наше общество безнравственностью, самое страшное, что они заложили в общество до сих пор действующую систему безнравственности, подавляющую в каждой отдельной личности порядочность, честность, толерантность и другие нравственные ценности и насильно заставляющую человека становиться безнравственным - таким же, как и подавляющее большинство членов нашего больного общества.

Исключительно коммунисты приучили наш народ к доносительству, наушничеству, кляузничеству, что наиболее ярко проявляется в местах нашей работы, нормой стало совершение разнообразных подлостей в отношении коллег, когда все пытаются подставить всех перед начальством и таким образом по холуйски выслужиться. Одновременно в нашем обществе существует такой парадоксальный феномене нашей действительности, как всеобщее равнодушие, особенно негативно проявляющееся в том, что люди, знающие о совершаемых преступлениях, не сообщают об этом в правоохранительные органы. Данное явление своими корнями уходит ещё во времена сталинских репрессий, когда после нескольких массовых чисток и репрессий в органах НКВД и армии к их служащим стало приходить понимание того, что поощряемое советским государством массовое доносительство друг на друга может аукнуться на тебе самом - сегодня ты написал донос на кого-то, завтра кто-то напишет его на тебя. Поэтому, из животного инстинкта собственного самосохранения, после прохождения страной пика сталинских репрессий стало уменьшаться количество доносов - сначала в НКВД и армии, затем в партии и в целом обществе. После политической амнистии и реабилитации Хрущёвым незаконно репрессированных вышедшие на свободу оставшиеся в живых узники ГУЛАГа внесли в общественную этику нравственный запрет на доносительство, причём постепенно это достигло такой степени, что в условиях безнравственности общества перешагнуло грань разумности и перешло в равнодушное прохождение мимо совершения преступления. Огромную лепту в данное явление внесла и насквозь пронизавшая наше общество лагерная этика, в которой, с одной стороны, доносительство также является нравственным запретом, а с другой, действует принцип - тебя не трогают, и ты проходи мимо. Я не говорю о крайних случаях преступности, таких как убийство, грабёж, изнасилование и им подобных. Но наши граждане, как правило, не будут сообщать в правоохранительные органы, если узнают, что где-то изготавливают наркотики, которые неизбежно приведут к смерти наркоманов, кто-то незаконно владеет оружием, не говоря уже об изготовлении самогона сомнительного качества, от которого, возможно, не один десяток человек может умереть или стать инвалидами. Но ужасное заключается в том, что большинство наших граждан, проявляя полнейшее равнодушие ко многим замечаемым им потенциальным преступлениям и не сообщая о них в правоохранительные органы, так как в их личной этике это является нравственным запретом, одновременно занимаются доносительством в своей бытовой жизни, в первую очередь на работе. Равнодушие к совершаемому одними людьми злу в отношении других людей - одна из норм нашей жизни, безнравственных норм, которая также является коммунистическим наследием.

Ещё одна яркая черта безнравственности современного общества, идущая от правления от коммунистов, - это возведение материальных благ в абсолютную нравственную ценность, в зародыше подавляя в человеческих душах всё самое лучшее и нравственное. Никогда в старой, дореволюционной России власть денег над людьми не была настолько сильной, как сейчас, никогда деньги не занимали первого места в шкале нравственных ценностей.

Новая российская номенклатура не была привезена Ельциным с Марса, это были те же самые советские функционеры, вместе со всем народом заснувшие в 1991 году в одной стране, а проснувшиеся в другой, соответственно никуда не делась и коррумпированность этой новой старой номенклатуры. Наоборот, советская коррупция, воспользовавшись новыми возможностями, в первую очередь связанными с разрешением частной собственности, за кратчайшие сроки раздулась до невиданных размеров, ещё более глубоко проникнув во все органы государственной власти, тем самым усугубляя разложение и развращение государства. Бывшая советская номенклатура первой кинулась грабить и расхищать государственную собственность с удесятерёнными силами. Возникшие из уголовного мира отношения "по понятиям" мгновенно перешли и в сферу предпринимательства, вместе с коррупцией, коммерческим подкупом, рейдерскими захватами и воровством всех у всех. О какой там культуре предпринимательства можно говорить, если она была уничтожена коммунистами ещё в 1917 году! По уровню культуры предпринимательства Россия отброшена большевиками на столетия назад.

Из коммунистической эпохи ведёт своё происхождение и наше рабское сознание. Чехов как-то сказал, что всю жизнь по капле выдавливал из себя раба. Просто невероятно, Антон Павлович Чехов, великий мировой писатель, говоривший в своих произведениях о самых острых проблемах общества, и вдруг такое признание. Но ведь он не сидел в ГУЛАГе, не был раскулачен, не умирал от голода, не испытывал всю жизнь подспудно давящий страх быть арестованным. И четыре поколения его предков не испытывали ничего даже близко похожего на то, что пришлось пережить нашему народу во время коммунизма. Но если уж даже Чехов всю жизнь боролся с рабским, как он считал, сознанием внутри себя, то через сколько поколений российских граждан всё наше общество сможет избавиться от рабского сознания - через четыре, шесть, десять? Или, может быть, уже никогда?

Демократия, все права и свободы были нам даны, как обычно, сверху, как и, в своё время, освобождение от крепостного права. Мы, в отличие от народов развитых западных стран, не добивались их веками в борьбе с правящими классами, завоёвывая и власть, и права со свободами буквально по крохам, не строили веками, по кирпичику здание гражданского общества. Поэтому мы и не ценим всё это, хуже того, мы, с нашим рабским менталитетом не знаем даже, что со всем этим делать - и с демократией, и с правами и свободами, и плюём на эти величайшие ценности с высокой колокольни. Стало давно избитой фразой, что наше общество не готово ни к демократии, ни к гражданскому обществу. Это действительно так, но разве могут вчерашние рабы мигом избавиться от своего рабского мировоззрения, сбросить с себя это ярмо, и сразу организовать гражданское общество, демократию, оценить значимость прав и свобод и принять их? Это физически невозможно, для этого нужны годы и десятилетия постепенного, как говорил Чехов, выдавливания из себя рабов нескольким поколениям россиян. Так что вполне естественно нынешнее отторжение обществом идей демократии и либерализма. Не мы в это виноваты, а коммунистическая система, десятилетиями формировавшая homo soveticus, советских рабов.

Данная нашему народу Ельциным и его сторонниками демократия, закреплённая в главном законе страны - конституции, едва не превратилась в анархию, ибо демократия, то есть народовластие, должна происходить снизу, от самого народа, и им же постоянно поддерживаться и подкрепляться, нам же в девяностые до демократии было как до лампочки - есть она у нас по конституции, и ладно. Неудивительно, что впоследствии наследник Ельцина Владимир Путин, чтобы не допустить анархии и хаоса, в процессе укрепления государственной власти вынужденно, причём вынужденно ни чем и ни кем иным, как исключительно самим российским народом, заменил демократическое правление на мягкую форму авторитаризма - на мой взгляд, наиболее оптимальную в современных условиях России форму государственного правления.

Наше рабское сознание, вбитое коммунистами в самое нутро нескольким поколениям наших предков в виде инстинкта самосохранения, не даёт нам воспользоваться возможностями, предоставленными российским законодательством по управлению государством и по контролю за властью. А если народ не контролирует власть, то в такой стране не может быть никакого правосудия, верховенства законов, справедливости, власть не будет выполнять государственных законов, да и с какой стати власти их выполнять, если само общество живёт не по законам, а по понятиям, а власть, между прочим, неотъемлемая часть общества. Мы не умеем ни пользоваться, ни защищать свои права и свободы, нам только предстоит этому учиться на протяжении ближайших десятилетий. Поэтому бессмысленно сегодня ожидать соблюдения властью прав и свобод граждан, бесполезно бороться с коррупцией, ожидать правосудия и социальной справедливости, хотя это абсолютно не значит, что мы не должны этого делать, то есть бороться с коррупцией и беззаконием в обществе, требовать от власти соблюдения законов, осуществлять её гражданский контроль - ведь мы имеем на это полное право.