Внутри СССР тоже происходило крайне несправедливое распределение заработанных средств. Если до Войны это не ощущалось, поскольку все граждане СССР практически одинаково грабились государством до нитки в целях милитаризации государства, то после Войны государственной политикой стало следующее. Единственными республиками, которые отдавали больше, чем зарабатывали сами, были Россия (РСФСР) и Белоруссия (БССР), причём если Белоруссия лишь ненамного больше отдавала, чем зарабатывала, то Россия отдавала, то есть отдавала другим союзным республикам чуть ли не в разы больше, чем зарабатывала сама. То есть Россия и Белоруссия, а точнее, население этих советских республик, практически финансировали остальные тринадцать республик СССР. Делалось это в следующих целях. Уровень жизни в кавказских и особенно среднеазиатских республиках до революции был несколько ниже, чем в Центральной России, таким образом большевики решили выровнять (за счёт русских) уровень жизни во всех союзных республиках СССР.
К слову при Хрущёве впервые в истории, если не считать западную помощь во время искусственно вызванного большевиками голода в Поволжье 1921-1922 годов и поставки продовольствия во время Войны, наша страна стала импортировать зерно. Причиной же этого стал демографический бум в традиционно многодетных республиках Кавказа и Средней Азии. Другими словами, за счёт России и русских, в том числе благодаря русским врачам, тем самым, которых вместе с другими русскими специалистами через сорок лет вместе со всеми родными унизительно выпнут обратно в Россию, сначала в этих республиках повысили до общесоюзного уровня медицинскую помощь населению, при этом значительно снизив ранее очень высокую детскую смертность, а затем, когда в результате в этих республиках стало стремительно расти население и его нужно было в прямом смысле этого слова кормить, то обеспечение продовольствием населения южных республик СССР опять же стало осуществляться за счёт народов России (РСФСР), прежде всего русского. Сами же республики по-прежнему крайне мало что производили, а только в соответствии с политикой коммунистического режима всё тянули и тянули из России. В результате в СССР стала возникать нехватка продовольствия и начался его импорт, в первую очередь зерна, которого стало не хватать разросшемуся населению южных советских республик. Недаром уже через несколько лет после развала СССР Россия прекратила покупать зерно и более того, сама стала его экспортировать.
Что касается Прибалтики, там уровень жизни был всегда выше, чем у русских ещё в царской России. Избежав двадцати с лишним лет ограбления своих народов большевиками, избежав Гражданской войны, а значит и огромных материальных потерь и разрухи вследствие неё, уровень жизни в бывших Курляндии и Лифляндии, а ныне Эстонии, Латвии и Литве к началу Войны был на порядок выше, чем у несчастного советского народа. После Войны эта разница в уровне жизни сохранилась, благо что находившаяся под немецкой оккупацией Прибалтика рассматривалась немцами как территория союзников-сателлитов, недаром огромное количество прибалтов вступили в фашистскую армию, поэтому эти территории не разорялись немцами, а их население не подвергалось такому геноциду, как русские или белорусы. Однако по прихоти большевистского руководства после Войны было решено сделать Прибалтийские союзные республики своеобразной вывеской СССР, поэтому туда бесконечным потоком шло финансирование из России, вследствие чего уровень жизни в Прибалтике всегда был выше всех советских республик и даже выше чем в Москве. В Прибалтике были самые лучшие автодороги, на их предприятиях всегда в первоочередном порядке ставилось новейшее оборудование, племенной скот импортировался прежде всего опять же в Прибалтику. Прибалты никогда не знали, что такое дефицит товаров, особенно продовольственных. И всё это у них было, потому что этого не было у нас - ни автодорог, ни изобилия товаров в магазинах, ни денег в карманах жителей России (РСФСР).
Таким образом, сорок пять лет после Войны русские и другие народы России, пока не распался Советский Союз, содержали за счёт своего труда остальные тринадцать республик СССР, за исключением Белоруссии! А совместно мы содержали граждан других социалистических стран, зарубежные коммунистические режимы и компартии, поэтому всегда какие-нибудь чехи или поляки, а надо заметить, что, например, Польша пережила довольно большую разруху во время Войны, всегда жили не только лучше всех советских граждан, но их уровень жизни был значительно выше даже чем у прибалтийского населения СССР, всегда кичившегося тем, что, мол, они работают лучше русских, поэтому лучше и живут. Что касается той же Польши, то благодаря "братской" помощи СССР, разруха там была полностью преодолена на много лет раньше, чем у нас в стране - именно поэтому и раньше, что коммунисты решили сначала полностью восстановить Польшу, а потом уже, по остаточному принципу, бывшие оккупированные немцами территории Советского Союза.
Ещё одной трещиной античеловечного коммунистического режима стало то, что наши солдаты, освобождая Европу от фашизма, увидели, как живут в других странах, насколько материально лучше их население живёт по сравнению с нашим. Поразительно, но именно после Войны наше смертельно больное общество, находящееся в глубокой коме, стало вдруг подавать первые слабые признаки жизни. Люди понемножку, по одному стали понимать, что живут они, оказывается не совсем правильно и вовсе уж не так хорошо, как об этом твердит насквозь лживая советская пропаганда. В тюрьмах, концлагерях и "шарашках" вдруг стало возможно вести любые разговоры на любые темы, не стесняясь при этом в выражениях по поводу коммунистов и лично Сталина. Когда после Войны в ГУЛАГ хлынул, согласно сталинских разнарядок, новый поток репрессированных, среди них оказалось очень много фронтовиков, которые, столько в жизни повидавшие, и которым нечего было терять, совершили за несколько лет в сталинских концлагерях переворот - социально близкие большевикам, то есть обычные уголовники - убийцы, грабители, воры и насильники потеряли свою власть над политическими, поскольку те смогли сплотиться на основе фронтового братства и дать мощный отпор уголовникам, холуям гулаговской администрации. В лагерях стали вспыхивать восстания. Основа коммунистического тоталитаризма, ГУЛАГ, неожиданно пошатнулась.
После смерти Сталина в течение трёх лет происходила постепенная амнистия и реабилитация политических заключённых, в результате которой были освобождены из концлагерей и ссылки почти все незаконно репрессированные люди. Основную лепту в реабилитацию политзаключённых внёс преемник Сталина Никита Хрущёв. Интересно, что практически все книги, публикации, исследования и частные мнения относительно Хрущёвской оттепели, в основе которой лежало массовое освобождение Хрущёвым политических заключённых, репрессированных при Сталине, заключаются в оценках оттепели и личности самого Хрущёва. Однако очень трудно найти хотя бы просто какое-либо мнение о том, почему собственно Никита Сергеевич Хрущёв, по крайней мере до 5 марта 1953 года бывший одним из преданнейших сталинцев, решил выпустить на волю политзаключённых, в том числе репрессированных... им самим ещё в тридцатые годы (разумеется тех, кто смог как-то выжить в ГУЛАГе до Оттепели). Здесь хотелось бы ещё раз призвать своего читателя к полной объективности при исследовании исторических событий.
Что касается Н.С. Хрущёва, то есть непреложные факты. Как и все большевики, занимающие какие-либо посты в партии, от секретаря первичной партячейки до самого генерального секретаря, каждый на своём уровне, Хрущёв принимал участие в массовых репрессиях. Чем выше должность занимал любой коммунист, тем в большей мере он был запачкан в крови невинно репрессированных, тем больше замаран в реализации сталинских планов по геноциду народа. Хрущёв, ещё с начала тридцатых годов занимая высшие посты в партийной иерархии, а в последние годы жизни Сталина входя в число наиболее приближённых к нему приспешников, непосредственно виновен в репрессиях, в том числе расстрелах, сотен тысяч людей. Нельзя сказать, что он как-то выделялся в этом смысле - он осуществлял репрессии, а по сути геноцид народа, как и другие ближайшие сталинские соратники, не больше других, но и не меньше, не считая, разумеется главных сталинских палачей из НКВД и прокуратуры СССР. Во время Войны Хрущёв был одним из высших сталинских комиссаров, одним из тех, кто, выслуживаясь перед Сталиным, требовал несмотря ни на что от нашего военного командования выполнения сталинских приказов, кто всю Войну раз за разом гнал наших солдат на убой в неподготовленные наступления. Хрущёв несёт прямую ответственность только за гибель более миллиона наших солдат во время провального наступления наших войск на Юге летом 1942 года, закончившегося полным разгромом нескольких наших фронтов и нашим отступлением на сотни километров на восток и юг, до Сталинграда и Кавказа. Хрущёв однозначно является одним из сталинских палачей и губителей народа. Позднее, уже находясь у власти, Хрущёв активно занимался продолжением сталинской политики ограбления и обмана народа. Так, в 1957 году он приказал прекратить выплаты по государственным облигациям, которые народ насильно заставляли покупать у государства ещё до Войны и особенно во время Войны. Многие были вынуждены под страхом репрессий отдавать за эти облигации свои последние деньги, всё, что имели. Также Хрущёв проводил даже ещё более жёсткую политику, чем сам Сталин, в отношении сельского хозяйства. Он значительно ограничил личное землепользование колхозников и запретил иметь личный скот. Кроме того, он начал новую антирелигиозную кампанию, фактически начав новую волну репрессий против Русской Православной Церкви, при том, что даже Сталин, после Сталинграда и начала масштабного наступления наших войск во время Войны, когда наши солдаты увидели не только зверства фашистов, но и тысячи открытых фашистами храмов, был вынужден снова ввести патриаршество, выпустить из ГУЛАГа почти всех оставшихся в живых служителей Русской Православной Церкви и открыть множество храмов на территории СССР, где никогда не было немцев, не закрыв при этом ни одной открытой немцами церкви. К слову, фашисты открывали православные храмы вовсе не по доброте душевной, а в пику сталинскому режиму в качестве антикоммунистической пропаганды.
