Главная роль на пути к построению идеального российского общества принадлежит всем нам, каждому из нас. Но в нашем нравственном совершенствовании я возлагаю огромные надежды на помощь Русской Православной Церкви - единственной сегодня в России силы, которая основана на нравственных, духовных началах христианства. Возвращение к Богу, от которого нас отстранили большевики, - это огромное нравственное подспорье. Если люди по-настоящему начнут верить в Бога, а не просто соблюдать набор религиозных обрядов, если начнут жить по Божьим заповедям, по тем нравственным ценностям, которые оставил нам Христос, это будет самым настоящим нравственным возрождением общества. Также хотелось бы, чтобы Русская Православная Старообрядческая Церковь, по большому счёту несущая те же духовные ценности, что и наша основная церковь, находящаяся по привычке с момента своего основания в полуподпольном существовании, нашла бы в себе силы для проявления самого активного участия в нравственном спасении нашего общества. Мне, человеку далёкому от церкви, честно говоря, непонятно, почему бы двум русским православным церквям хотя бы не попытаться сблизиться. Осмелюсь высказать мнение, что, безусловно примирение и сближение должны исходить от Русской Православной Церкви, которая должна признать не просто ошибочными и неправильными все гонения на старообрядцев, происходившие почти двести пятьдесят лет как по её инициативе, так и с использованием государства, террор против старообрядцев должен быть признан преступлением, каким он и являлся хоть с позиций общечеловеческой нравственности, так и с позиций христианской этики. К слову, любой раскол общества несёт в себе насилие, а значит, так или иначе разрушает нравственность и отдельных людей, и всего общества. Наше общество в идеале должно быть максимально сплочённым на основе единых для всех духовных нравственных ценностей. Считаю это одним из важнейших условий для нравственного выздоровления. На мой грешный взгляд, обе наши русские православные церкви должны найти в себе силы и добрую волю, чтобы, через своё собственное покаяние и прощение, переступив через вековые распри, разлад и обиды, объединиться под эгидой Христа, во имя Христа и для спасения нашего народа. Позволю также высказать мнение, что поэтому такое сближение церквей не только сугубо их внутреннее дело, это касается всего нашего общества.
Являясь по своим убеждениям либералом и демократом, я считаю огромным благом для нашего народа утверждение естественных прав и свобод человека, которыми мы сегодня обладаем только юридически, формально, фактически же у нас нет ни народовластия, ни гражданской ответственности, ни значительной части свобод, ибо наше больное общество не признаёт их и не воспринимает как огромную ценность. Я просто мечтаю, чтобы хоть на день наш народ в действительности осознал ценность тех прав и свобод, дарованных нам Ельцинской конституцией и которые на Западе в прямом смысле завоёвывались веками и ценой огромных жертв. При этом, как, возможно, ни парадоксально это выглядит, я глубоко уважаю и чту православие и Русскую Православную Церковь, которые являются в прямом смысле неотъемлемой частью российской культуры, традиций и уклада нашего народа, нашей жизни, всего русского мира. Само существование России без православия невозможно. Однако между либерально-демократическими ценностями и христианством, как я уже писал во второй части книги, существует непреодолимый антагонизм. Получается, что Россия или должна отказаться от прав и свобод личности, или отказаться от православия. И то, и другое, на мой взгляд, для нашего народа смерти подобно. Когда я говорил о западном опыте развития, что материальные ценности стали выше христианских, то как раз это преодолимо, ибо материальные ценности являются ложными и ведут общество к развращению, безнравственности и разрушению. Мы должны отказаться от материальных ценностей в пользу духовных, иначе наше общество просто погибнет. Тогда исчезнет и данное противоречие с христианскими ценностями. Но вот внутренний конфликт между правами человека и, так сказать, правами Бога, может стать тем тупиком в развитии нашего общества, из которого нам не выйти.
Из данной ситуации есть только один выход. В душе одного человека данное противоречие действительно неразрешимо, и каждому склонному к православию человеку придётся делать очень сложный выбор. Однако, хотим мы этого или не хотим, в любом случае получится так, что лишь часть наших граждан останутся православными, а часть останутся атеистами. Конечно, очень хотелось бы, чтобы как можно больше россиян были истинно православными людьми. Сегодня достаточно много людей посещают православные храмы, носят крестики, крестятся, совершают обряд крещения себя и своих детей, другие православные обряды, но при этом они не верят в Бога по-настоящему, не являются православными христианами в истинном смысле этого слова. К сожалению, лишь малая часть тех, кто посещает храмы, по-настоящему верят в Бога. Кстати, ничего плохого даже в простом исполнении обрядов и посещении церкви без веры в Бога лично я не вижу. Хотя, конечно, строго говоря, никакой разницы в этом случае с обычным суеверием, например, переплюнуть три раза через левое плечо или подождать, когда кто-то другой первым пройдёт по пути, через который пробежала чёрная кошка, нет. Тем не менее, лучше было бы, если бы как можно людей по-настоящему приняли православие. Истинно верующие люди не будут воровать, обманывать, мошенничать, предавать, наоборот, они согласно православным заповедям будут уважать права и свободы других людей, соблюдать государственные законы, но самое главное - не делать другим людям зла. Именно по-настоящему православные россияне смогут увлечь за собой, за стремлением к нравственному совершенствованию, как я на это очень надеюсь, других людей и помочь в нравственном выздоровлении всего нашего общества. И их полное право в том, что они предпочтут верховенство Бога в своих душах либерально-демократическим ценностям.
В то же время всё равно часть людей останется атеистами, и, между прочим, им придётся намного труднее нравственно самосовершенствоваться, без Божьей помощи в самом прямом смысле этого слова. Но мы, неправославные, по большому счёту должны научиться принять практически почти те же самые нравственные нормы, что и православные. Между православной нравственностью, касающейся взаимоотношений между людьми, между людьми и государством, и той общественной нравственностью, которой должно в идеале достичь наше общество и каждый из нас, по сути нет никаких отличий. Поэтому и православные, и атеисты, стремящиеся к нравственному совершенствованию, должны идти рука об руку сначала к выздоровлению, а затем к совершенствованию всего общества, помогая и опираясь друг на друга. Что же касается атеистов, то эта часть общества должна тщательно оберегать российское православие, тогда святая Русская Православная Церковь станет в ещё большей степени одним из столпов, на которых держится Россия.
Невозможно прийти к совершенному, идеальному обществу без участия государства. К сожалению, если уж само общество настолько тяжело больно, что, несмотря на некоторые признаки выздоровления после избавления России от коммунизма, сегодня речь идёт о его выживании, то наше государство вообще прогнило насквозь. Тем не менее государство обязано помочь обществу как можно в большей мере стать идеальным. В фантастических романах-утопиях о светлом коммунистическом будущем Ивана Ефремова есть одна очень понравившаяся мне идея. В его идеальном обществе главным государственным органом является Академия горя и радости, которая занималась постоянным отслеживанием соотношения радости (счастья) людей и их страданий (горя). Может быть, XXI век - самое время, когда настала пора переходить от до сих мало чем отличающейся от фараоновой модели государства к такому государственному устройству, когда для государства наивысшей заботой будет уменьшение человеческих страданий и, конечно, не делать людей счастливыми, нет - для государства, в отличие от простого человека, это непосильная, невозможная задача, но создание максимальных условий для того, чтобы люди смогли стать счастливыми?
