— Мне уже пошёл восемьдесят второй годик, а я по-прежнему люблю играть в теннис, — заявила мне довольная собой бабушка.

Я охренел!

— Вам восемьдесят один год?!

— Да, скоро восемьдесят два, — гордо подтвердила она.

— Я хотел бы играть в теннис после восьмидесяти, — с большим сомнением пожелал я себе.

— Будешь играть, только не бери много в голову, больше радуйся, — дала она мне ценный рецепт здоровья и долголетия.

— Это не всегда от меня зависит. Порой, обстоятельства вынуждают меня долго и тяжко думать, — коротко объяснил я свою неспособность принять её совет.

— Избегай таких обстоятельств. Просто держись от этого подальше, — строго советовала она, — и ты проживёшь долго, здорово и счастливо.

— Это именно то, что хуже всего у меня получается, — не брать в голову, — подумал я.

Не успел я проникнуться бабушкиной идеей, как ко мне обратился клубный тренер.

— Как ты, Сергей?

— Ничего. Но трава — пока очень непривычна для меня, — промямлил я, зная, что ему до одного места мои ощущения.

— Будешь играть в нашем клубе? — перешёл он к вопросу о моём статусе здесь.

— Да, пожалуй, я сделаю членский взнос. Если это позволит мне посещать клуб в любое время, — ответил я.

— Конечно. Я дам тебе ключ от ворот и домика. Можешь приходить сам и приводить партнёров, — обнадёжил он меня.

При мне не было пятидесяти фунтов, но имелась чековая книжка. Он довольный получил мой чек на 50 фунтов, и сразу забыл обо мне.

Вскоре и я, распрощался с бабушкой и ушёл, оставив её на скамье запасных почётных членов клуба.

Этим вечером мне позвонил кто-то из грузинских ребят. Меня просили о встрече для снятия и выдачи им денег с моего счёта. Я не сразу понял, о каких деньгах они говорят, и это вызвало некоторое волнение у говорящего со мной. Наконец, я вспомнил, что давал кому-то свой счёт банка Ллойд, для перечислений зарплат. Сам я этим счётом не пользовался, поэтому заторможено реагировал на их просьбу, и действительно не ведал о поступлениях на этот счёт.

На встречу пришли четверо парней, двое из них не говорили и не понимали русского языка. Я заметил облегчение на их лицах, когда пригласил их пройти к банковскому автомату. Применив карточку и код, я запросил показать наличие на счету. Показывало почти тысячу фунтов. Я назвал им имеющуюся сумму. Они довольные подтвердили, что это и есть их зарплаты за первую неполную неделю.

Сняв карточкой максимальную суточную порцию — 250 фунтов, я передал наличные одному из них. За остальной суммой пришлось зайти в отделение банка. Заполнив ордер, я обратился к кассиру. Ребята стояли рядом и, молча, наблюдали за мной. Получив, наконец, свои деньги, они поблагодарили меня и довольные убежали.

О вознаграждении за мои хлопоты не было сказано ни слова. Хотя, изначально я договаривался обо всём лишь с одним, представлявшим интересы всей грузинской бригады.

Этот, один из них — староста, позвонил мне на следующий день.

— Сергей, мы все получили первую зарплату, правда, это лишь за прошлую неполную неделю, — возникла пауза.

— Всё нормально? Вы довольны? — спросил я.

— Да, Сергей, спасибо тебе. Я помню, что обещал отблагодарить, я всё организую, ты не подумай.

— Я стараюсь не думать. Делайте, как считаете нужным.

— Сергей, я хотел спросить, сколько мы должны тебе за твою помощь?

— Я полагаю, вы все знаете, что обычно, за подобные услуги с трудоустроенного берут среднюю недельную зарплату, и при этом, вперёд…

— Сергей, давай лучше встретимся и поговорим не по телефону, — неспокойно перебил он меня.

— Погоди, я не договорил. Но, учитывая, что вас несколько человек, я был бы вполне доволен, получив от каждого по дневной зарплате, — закончил я свой ответ.

— Сергей, нет вопросов! Сегодня же это организую, — с облегчением отреагировал бригадир.

Наша встреча состоялась в тот же день. Когда он позвонил мне, я был дома у себя в комнате. Он обещал вскоре подойти в наш дом.

Мне следовало бы встретить его вне дома, но я не подумал об этом.

Вскоре, кто-то из соседей, проходя мимо моей двери, постучал и сообщил, что ко мне пришли и ожидают в прихожей.

Я спустился на первый этаж. В гостиной сидел староста грузинской бригады и Неля. Последняя была совсем не кстати. Но я присоединился к ним.

— Привет, Сергей, — бодро приветствовал он меня пожатием руки.

Неля лишь скупо кивнула мне. Я понял, что она уже в курсе наших дел.

— Сергей, я собрал 450 фунтов, — протянул он мне увесистый почтовый конверт.

Некоторые ребята не смогли сделать взнос, у них сложная ситуация, долги дома. Но, если этой суммы не достаточно, то я поднесу через пару недель, со следующей зарплаты.

— Не надо. Этого вполне достаточно. Надеюсь, все довольны нашей кооперацией? — поинтересовался я.

— Сергей, все передают тебе огромное спасибо, — эмоционально ответил он.

Для меня было облегчением слышать это. Говорил он вполне искренне и деньги отдал легко.

Но рядом сидящая Неля всем своим видом излучала неприязнь ко мне. Поджав губы, она смотрела куда-то в сторону и демонстративно не участвовала в нашем разговоре.

— Хорошо. Если всё в порядке, тогда я пойду, — собрался я оставить их.

Неля не видела и не слышала меня.

— Возникнут какие-либо вопросы, звоните, — неловко добавил я, и ушёл в свою комнату с денежной премией и тяжёлой мыслью о том, что Неля осуждает меня за это. Считает, что я бессовестно обобрал её бедных земляков.

Я вспомнил совет бабушки теннисистки и постарался выбросить из головы всякие мысли о Нелином мнении. Остро захотелось побыстрей уйти из дома куда-нибудь в паб или книжный магазин и отвлечься.

Я улизнул из дома и машинально забрёл в книжный магазин. На моём диване уже кто-то заседал. Я проверил книжную полку, убедился, что моя книга с личной закладкой пока стояла на месте. Но настроения читать не было. Я знал, что не смогу сосредоточиться на чтении и получить от этого удовольствие. Я мысленно выругался в адрес Нели и пошёл искать подходящий паб, чтобы засесть там с порцией пива.

Шагая по центральной улице, а затем по Лондон роуд, я добрёл до паба, соседствующего с отделением банка RBS. У входа в паб на тротуаре выставили объявление для прохожих о Счастливом Часе. Суть этого часа сводилась к тому, что в пабе с пяти до шести вечера посетителям наливали пиво по фунту за пинту. Кроме пятницы-субботы-воскресенья, когда посетителей всегда достаточно.

В пабе оказалось пустовато, несмотря на временные скидки. Время не то. Поэтому и заманчивые призывы на Счастливый Часок. Получив пинту светлого, я побрёл в глубину зала в поисках укромного угла. Заняв место за свободным столом в стороне от одиноких посетителей, я уткнулся носом и мыслями в бокал. Тупо и жадно потягивая холодное пойло, я вскоре почувствовал приятное ощущение, растворяющее тяжёлый внутренний комок в форме зрительного образа — хронически бледное лицо Нели с сердито поджатыми губами. Ещё пинту! Пока не истёк их Happy Hour (Счастливый Час)

Приятно отяжелев и отупев от выпитого, я оторвал глаза от бокала и огляделся вокруг. Неподалёку, через пару столов от моего, появился одиноко сидящий индус среднего возраста. Нетипичное явление для английских пабов. Признак того, что это создание восточного происхождения, росло и воспитывалось уже здесь в мягком, сыром климате вежливых, но прохладных человеческих отношений.

Я украдкой наблюдал за ним. Пинта пива, к которой он едва прикоснулся, стояла перед ним, как пропуск и объяснение его нелепого присутствия в чужом пабе.

Парень думал о чём-то своём и невесёлом. Интересно, на котором языке он это делал? Английский с неискоренимым индусским акцентом или санскрит, хинди? Субъект словно почувствовал мой немой вопрос, поднял глаза и взглянул в мою сторону. Мы встретились взглядами. Я не ощутил неловкости. Этот парень не напрягал меня. Едва заметно, приветственно кивнул ему. Он ответил тем же, с лёгкой вежливой улыбкой. И снова каждый уткнулся в свой бокал.