Этот пример непатриотичной пассивности дармоедов чиновников и наглости, понаехавших в Лондон fuck'n foreigners, вероятно подпортил настроение нашему хозяину. А нежданный звонок на его домашний телефон (прямо в крепость!) другого иностранца, спрашивающего о каком-то Андрее, усугубил его мрачные патриотические чувства.
В поддержку серьёзной темы и его абсолютной правоты, я поведал ему о цыганском ансамбле песни и пляски, промышлявшем сегодня в метро. Сам того не ожидая, я вызвал у него агрессивный интерес к цыганскому вопросу.
— А ты подал им мелочь? — совершенно серьезно поставил он мне вопрос, как будто от моего ответа зависело будущее британской империи и наше дальнейшее проживание в его доме.
— Нет, я, как и многие пассажиры, не подал им, — поспешил я успокоить хозяина.
— Вот это правильно! Но надо было ещё и полицию вызвать, чтобы навели порядок в общественном транспорте. Иначе, скоро нашим метро будет опасно пользоваться, — проинструктировал он меня на будущее.
— Хорошо, в следующий раз я обязательно так и сделаю, — примирительно обещал я.
Поужинав, мой приятель остался в прихожей у телефона, ожидая, когда снова позвонит его брат, а я ушёл в свою комнату. Приблизительно через час, он поднялся ко мне и рассказал, как его затянувшийся телефонный разговор был прерван хозяином, напомнившим ему, что это частный, домашний, а не публичный телефон. После чего, унес телефонный аппарат в свою комнату. Где, пока ещё нет иностранцев.
На следующий день, после занятий в колледже, мы решили отыскать одно место, о котором нам говорила наша польская попутчица по автобусу. Где-то в районе станции метро Хаммерсмит, предполагалась некая доска объявлений, вокруг которой ежедневно тусуются польско-украинские соискатели места под тусклым солнцем.
Район Хаммерсмит оказался коммерческим, оживленным местом, в котором отыскать нечто подобное было очень сложно. Мы просто пошли по улице, показавшейся нам центральной, посещая магазины, интересовавшие нас. В одном из магазинов мы услышали польское семейство, горячо обсуждавшее вопрос; покупать или подождать. Подгадав подходящий момент, мы обратились к ним со своим вопросом о разыскиваемом месте. Те дружно подтвердили, что мы в квартале от него. Получив точное направление, мы отправились туда.
На углу, у продовольственного магазинчика, что почти напротив старой церкви, похожей на польский католический костёл, мы заметили небольшое собрание людей. Приблизившись к ним, мы увидели объявления, выставленные за стеклянной витриной продовольственной лавки. Видимо, хозяева лавки, за какую-то плату принимали частные объявления и выставляли их на оговоренный срок.
Большинство объявлений были наспех, от руки написаны, польским, русским и редко английским языком. Почти во всех объявлениях, для связи указывались номера мобильных телефонов. Просмотрев их, можно было подумать, что в Лондоне недостаток в работниках и это вселяло надежду на упрощённую процедуру трудоустройства. Кроме того, некоторые объявления предлагали жилое пространство в аренду или спрашивали о таковом, что также интересовало нас. Мы стали записывать телефоны. Но чем внимательнее я вникал в форму и содержание этих объявлений, тем больше я сомневался в них. Почти все они не внушали мне доверия. Пока мы конспектировали призывы и предложения, порой нацарапанные на исковерканном русском языке, к нам подкатил тип похмельного вида и на польском языке предложил комнату в аренду. Я, на всякий бездомный случай, поинтересовался о цене и прочих условиях. Из его объяснений я понял, что он готов прямо сейчас предоставить нам комнату в доме, за которую хотел по 35 фунтов в неделю, с каждого. Я пытался выяснить, во сколько он оценивает саму комнату, но тот упорно называл мне цену за одного проживающего, при этом не мог конкретно ответить, сколько же там предполагается жильцов. Вероятно, эту комнату он уже кому-то сдаёт, но какое-то свободное пространство, позволяющее разместить еще пару спальных мест, не даёт, ему покоя и он пришёл сюда, чтобы предложить «комнату в аренду». Разговор с этим арендодателем быстро утомил меня. Оказалось, от него ещё и не так просто отвязаться.
С некоторыми записями с доски объявлений и чувством брезгливости от бестолкового разговора с полупьяным поляком, мы удалились в сторонку, чтобы обдумать все это. Рядом с нами оказалась пара молодых людей, обсуждавших те же вопросы на русском языке. В коротком разговоре с ними, мы ещё более убедились в сомнительности всего предлагаемого здесь. Как они объяснили нам, жильё, предлагаемое подобными типами, не иначе, как бесплатно предоставленное им, как беженцам. Там, вероятно, проживает не только он, но чтобы получить дополнительный левый доход, он выходит сюда в поисках квартирантов. Возможно, при показе этой комнаты и получении платы за неделю, жилье покажется сносным временным вариантом. Но к вечеру на эту квартиру сбегутся ещё несколько таких же жильцов, с которыми придётся бок о бок делить комнату. Говорить же с кем-то о расторжении отношений и возврате денег…
Прозвонив по некоторым телефонам из объявлений, нам удалось связаться и услышать что-то вразумительное лишь от одного человека. Он достаточно уверенно предлагал работу на ферме, где-то вдалеке от Лондона, но за существенное вознаграждение ему, как устроителю нашей занятости.
Для начала, договорились встретиться и обговорить всё детально.
На станции Хаммерсмит находится конечная автобусная остановка многих маршрутов. И нам пришла в голову туристическая мысль, проехать оттуда до места нашего проживания — станции Вонстэд, автобусом, что составляло путь через добрую половину Лондона. Ознакомившись с картой и маршрутами автобусов, стало ясно, что потребуется сделать несколько пересадок. За консультацией о выборе рационального маршрута мы обратились к диспетчеру. Занятой мужчина в форме городской автобусной компании охотно выслушал мою просьбу. Уверенный, что сейчас легко укажет нам простой и быстрый путь с единственной пересадкой в метро, он разложил перед нами карту, и показал, какой линией метро нам следует воспользоваться.
— Мы знаем этот маршрут, но нам хотелось бы проехать автобусом, — удивил я его.
— Автобусом?! Вы представляете себе, какое это расстояние и сколько времени займет такая поездка во второй половине дня?
— Мы представляем, и время у нас есть.
Диспетчер посмотрел на нас внимательней, убедился, что перед ним иностранцы, случай тяжелый. Вздохнув, взял фломастер и обратился к карте. Он составлял наш автобусный маршрут минут десять, вычерчивая на карте направления от остановки к остановке, на которых нам следовало пересаживаться, прописывая названия остановок и номера автобусов. Несколько раз ему приходилось обращаться к своим коллегам, и те подсказывали ему. Наблюдая за этим процессом, я понял, какую глупость мы затеяли, мне было неловко, что мы нагрузили занятого человека своей совершенно дурацкой просьбой. Я был готов к тому, что его терпение сейчас иссякнет и он пошлёт нас подальше от себя, на станцию метро, откуда можно просто и гораздо быстрее добраться до нужного нам места. И я бы не удивился, если бы он послал нас, я бы еще и извинился перед ним. Но он терпеливо разрабатывал заданный ему маршрут и вполне вежливо разъяснял нам, где следует перейти к другим автобусным остановкам и как их найти. Это был типичный пример британской терпимости по отношению к различным формам отклонений и странностей.
Автобусный маршрут, который мы выпросили, оказался интересным лишь до станции Стрэдфорд. Дальше, было бы разумнее пересесть на метро и не мучить себя ездой в полных автобусах, тем более что в тех районах смотреть не на что. На метро следовало бы перейти ещё где-нибудь во второй зоне, выехав из центра. Но мы уперто продирались сквозь перегруженные улицы Лондона какими-то извилистыми маршрутами, созерцая все вокруг со второго этажа автобуса. Дорога заняла не один час, и, добравшись до дома, мы согласились с тем, что надо было послушать диспетчера и воспользоваться метро.
