Как оказалось, новость о найденной где-то фабрике, нуждающейся в рабочих, была воспринята грузинскими женщинами, как реальная перспектива трудоустройства. Возникла кандидатура некой молодой армянки, владеющей английским, которая могла бы выступить их ассистентом на фабрике. Но для кооперации с ней и поездок на фабрику в две смены, требовалось их совместное проживание.

Из рассказа женщин, я узнал, что эта армянская дэвушка, по чей-то подсказке, попросила убежище вместе с каким-то джигитом. Как супругам, хотя, в действительности, они не были таковыми, при оформлении социальной помощи, им выдели одну комнату на двоих.

Якобы, она уже не могла с ним совместно проживать, и не знала, как выйти из этого интересного положения.

Я, как опытный беженец Стыцькофф, советовал им обратиться к мамочке Эдне, и заявить о грубом обращении «супруга». И попросить отдельную комнату, которая ещё есть в нашем доме.

Так они и сделали. Вскоре, она перебралась в наш дом. Говорящих, на грузинском языке, стало трое.

В один из дней Нели и Лали напомнили мне о своём желании вернуть взысканные с них налоги. Мне пришлось посетить с ними городской налоговый отдел. При всём моём нежелании ходить по бюрократам, мне было любопытна эта процедура.

Всё оказалось просто. Нас попросили подать свои данные о работодателях, начисленных зарплатах и удержанных налогах за прошедший год. Заполнив анкеты, служащая обещала, что через какое-то время, им почтой пришлют чеки. На этом и всё.

Затем, Нели просила открыть ей банковский счёт. Польский друг Владимир уверял её, что это бесполезная трата времени, якобы, ей, — глухонемой грузинке откажут во всех банках.

Я помнил, как мы открывали счета первый раз в Лондоне, и понимал пессимизм Владимира. Однако его уверенность, подталкивала меня сделать попытку. Последний раз я успешно делал это для Сергея в NetWest Bank, отделение которого было ближе всех других. Туда мы и направились.

Наличие документов у Нели и её приличный внешний вид и возраст, значительно облегчали процедуру. На мою просьбу, служащая банка охотно отозвалась и провела нас в кабинет, где без проволочек выполнила все формальности. От Нели требовалось лишь ответить на поставленные вопросы и оставить свою подпись. Карточку, как и обещали, ей прислали почтой, спустя пару дней.

Позднее, я имел опыт похода с ней же и в городской отдел социального страхования. Как и во всех странах, здесь также, всем работающим, как машинам, присваивали персональный номер для учёта доходов и взысканных налогов. В Англии это называли National Insurance Number (Национальный Страховой Номер). Короче говоря, — национальный страх и торжество антихриста!

Первый поход в контору ограничился лишь заполнением анкеты-заявки и получением даты, времени и номера кабинета, где просителя примут в его следующий визит.

Повторный поход туда, оказался более хлопотным. Нас приняла служащая в отдельном кабинете. Процедура заняла около часа. За это время, у иностранного просителя выпытали и внесли в компьютер всю историю жизни. Даже данные о родителях и прочих членах семьи им понадобились. Сделали копии всех документов и оставили себе.

Тем не менее, через три недели ей таки прислали почтой карточку с её именем и номером.

А я, теперь знал, как это делается.

Следует отметить, что человек не прошедший по каким-то кондициям через бюрократический фильтр, и не получивший сатанинский номерок, сталкивается с серьёзными ограничениями. Зарабатывать на хлеб насущный в этой стране он сможет лишь нелегально. А это означает — тупые, низкооплачиваемые работы без каких-либо социальных прав и гарантий. Без этой формальности ты — козёл отпущения, бесплатный донор системы.

Подобные правила всегда будят во мне бунтарские настроения и мысли о поисках иных путей выживания.

Как-то ночью я снова работал по соседству с Робертом. Не смотря, на тёплую летнюю погоду, он по-прежнему был одет в те же джинсы и чёрные армейские ботинки. Видимо, это привычки, обретённые в условиях постоянных лишений и скитаний. Он, как всегда, был разговорчив. Вполне оптимистично и до нудного подробно рассказал мне об условиях проживания в комнате, предоставленной ему социальной службой.

Для поддержания беседы, я осторожно посетовал на свой временный и малоперспективный статус пребывания на острове. В ответ, он посоветовал мне изменить ситуацию путём фиктивного или реального брака. За язык тянуть его не приходилось. Он сам завёл разговор о множестве женщин, готовых, по его мнению, зарегистрировать формальный брак за некоторое вознаграждение. О размерах вознаграждения он не имел представления. Конкретных кандидатур для такого брака он тоже не мог назвать. Роби был слишком прост для решения подобных вопросов. Но из его трёпа и круга знакомых можно было случайно извлечь что-то полезное. Наш разговор закончился тем, что он дал мне свой адрес и пригласил в гости. Ему хотелось показать своё новое жилище и поговорить в более комфортных условиях. Расставаясь с ним, я обещал наведаться. Про себя подумал, что с ним не должно возникнуть синдрома Дружбы До Гроба. Для этих частная жизнь — прежде всего.

В тот же день, проснувшись во второй половине дня, я решил сбежать из дома и провести время на стороне. Заглянул в колледж и побродил в Интернете. Отправил кое-какие сообщения. Там же, встретил одноклассника из Африки, которого едва помнил и не знал его имени. Но он, вполне искренне обрадовался встрече со мной. Интересовался, почему я не посещаю уроки английского языка, и сообщил о новой молодой училке Джо. Уходя, я пообещал ему появиться на уроке.

Он напомнил мне о Роберте, и я имел для этого свободное время. Телефона у того не было, пришлось пойти прямо по адресу.

Его дом оказался недалеко от моего. Только это был современный двух этажный дом с запертой входной дверью. Нажав кнопку домофона, отозвался какой-то тип. По моей просьбе, он подозвал Роби. Я понял, что это коммуналка. Роберт легко узнал меня и быстро спустился, открыл дверь. Он выглядел заспанным, но стал живо приглашать меня зайти к нему. Моё встречное предложение — пойти в ближайший паб и выпить пива, моментально переубедило его. Через минутку он вышел на улицу, готовый к походу.

Паб был совсем рядом, на Колледж плэйс, по соседству с отделением шотландского банка RBS. В рабочее время в пабе было пусто и тихо. Совсем не так, как в мой прошлый визит для просмотра матча Ливерпуль — Динамо Киев. Я взял по пинте пива, и мы заняли стол в сторонке. Роби что-то говорил. Он был явно доволен таким культурным отдыхом после сна, а я думал о своём. Поймал себя на мысли, что пригласил парня лишь с прицелом на какую-то возможную пользу для себя. Он же, вполне искренне радовался моей компании и пиву. Мы просидели там с полчаса. Роби привычно жаловался мне на заносчивость и ханжества большинства англичан, которые не дружат с ним — хорошим парнем. Я помалкивал. Слушал неразборчивый говор заблудившегося шотландского парня и думал о том, как проскользнуть обратно в дом и завалиться в своей комнате спать.

После паба Роби вызвался провести меня, а по дороге, досказать мне о том, какая классная у него когда-то была работа и подруга, на которой он собирался жениться…

Где-то на Бедфорд плэйс мы остановились, чтобы расстаться. И тут его окликнула какая-то женщина. Мы оглянулись. Мимо нас проходила парочка неопрятно наряженных престарелых панков женского рода. Роби замешкался, то ли припоминая, кто это, то ли смутившись от внешнего вида его подруг. Но он ответил им.

— Привет! Как ты? — отозвался Роби.

— По-прежнему, — неопределённо ответила одна из них.

Они приостановились, разглядывая нас и о чём-то соображая. Девицы явно никуда не спешили. Я уже ожидал от них вопроса о паре фунтах или предложения зайти в ближайший паб. Но Роби продолжил нетактичным вопросом.

— По-прежнему принимаешь таблетки? — спросил он леди.

— И это тоже, — обречённо развела руками его знакомая, и они побрели далее в сторону центра.