С трудом сдерживая вырывающееся раздражения, прокомментировала очередной взбрык учителя:

— Кто же виноват, что вы совершенно не компетентны в преподавании? Думаю моему жениху стоит об этом сообщить, а так же не только ему. Ваше начальство наверняка не знает, какие методы применяет уважаемый лэу Ферт!

— Что?!

Не слушая возражений таурианца, мазнула взглядом по бледным телохранителям, которым не посчастливилось присутствовать на сегодняшнем уроке, поспешила внутрь. Дел невпроворот. Рауш с утра намекал осчастливить меня документами, а еще последняя примерка платья, будь оно неладно, и приличествующий к случаю макияж и прическа. Кошмар!

Стремительно спускаясь по лестнице, чуть не налетела на поднимающегося Рауша, слишком уж была зла, а потому и не смотрела по сторонам.

— Лил? — телохранители чуть отстали, и братец счел возможным обратиться по имени, пропуская обязательный титул.

Как же мне это все надоело! Никогда нельзя расслабиться, необходимо постоянно держать лицо и эмоции в узде. Бесит!

— Что? — рявкнув, попыталась взять себя в руки. Нянь не виноват в моем неудачном дне, так что держись, Лил, держись.

— Уже ничего, — всмотревшись в мое лицо, он задумчиво хмыкнул и всучил в руки информер с действующей голограммой, — Прочитай и подпиши.

— Сейчас?

— Да, сейчас, мы и так отстаем от графика.

Скривившись, кивнула и вчиталась в текст, при этом не останавливаясь и продолжая идти к лифту, вот только скорость снизилась.

— Эфенди Суард, я не могу работать в таких условиях!

Этот паразит все таки догнал нас и решил оставить последнее слово за собой.

Остановившись, начала медленно поворачиваться к учителю, скорее всего уже бывшему, но была остановлена твердой ладонью, успокаивающе опустившейся на напряженные плечи.

— Лэу Ферт? Какие то проблемы?

— Да, моя ученица! Главная проблема.

— И что с ней не так?

— Она совершенно необучаемая! Я отказываюсь с ней работать!

Значит он все же не просто так кидался угрозами? Глупый, глупый уважаемый.

Спина заледенела и я все же повернулась к посиневшему от возмущения бывшему учителю.

— Вы хорошо подумали?

— Да! — он гордо задрал подбородок и презрительно скривил тонковатые губы, — За всю мою жизнь у меня еще никогда не было столь глупой ученицы.

Вот и все. Последний рубеж пройден.

Жаль ли мне этого надутого индюка? Отнюдь. Он сам выкопал себе могилку.

Кое-кто из телохранителей, слышавших эти слова, сочувственно посмотрел в сторону будущего страдальца, остальные же с каменными мордахами сделали вид, что не слышали ничего, и решили изобразить часть интерьера. Рауш же окаменел, а я почувствовала волны ярости, начавшие исходить от стоявшего рядом брата, превратившегося в монолитную скалу.

— Вы назвали главу рода Рьед глупой? — поинтересовался братец и сделал маленький шаг навстречу замолчавшему таурианцу. Закрыв рот, тот озадаченно посмотрел на бесстрастную маску начальника охраны и перевел взгляд на меня.

— И необучаемой? — второй шаг оказался таким же маленьким, — Вы хорошо подумали?

Черные глаза, смотревшие на меня, недоверчиво расширились, а сам мужчина, громко сглотнув, сделал шаг назад лишь для того, чтобы столкнуться спиной с грудью находившегося там одного из телохранителей. Замерев, он медленно повернулся и приподняв голову вверх, взглянул в лицо претворившегося стеной охранника.

— Лэу Фэрт? — мужчина вздрогнул и развернулся обратно.

— Да? Я…

— Вы уволены, — мягко улыбнувшись, приподняла брови и качнулась на носках. Туда, сюда, — Думаю, я сама сообщу причину увольнения жениху. Конечно же подкрепленную интересным звуковым сопровождением. Всего хорошего. Проводите уважаемого до дверей, наш род больше не нуждается в его услугах.

— Я не знал! Светлейшая?

С отстраненным выражением лица я наблюдала, как охрана, дежурившая на этаже, окружила мужчину и повела его к выходу.

— Лизоблюд! — прошипев, отвернулась и, пытаясь отвлечься, включила текст какого-то договора, крайне важного и наверняка очень денежного.

Да, неприятная ситуация, а что поделаешь? Все к этому и шло. Не знаю, как вел себя уважаемый при Дариусе, но при мне он начал чудить сразу же, буквально с первой фразы показывая свое превосходство и нарываясь на неприятности.

— Могу написать характеристику его руководству, — Рауш зашагал рядом, задумчиво разглядывая свои ботинки. Взглянув туда же, отметила высокое качество военной обувной промышленности. Тяжелые, подбитые металлом, с потайными кармашками и спрятанными в них тонкими лезвиями и удавками. Рауш как то показывал. В общем прелесть, а не ботинки. Мои сандалии кстати тоже неплохи — изящные, красивые, легкие и тоже с лезвием в подошве. Как сказал братец после моей эпопеи с побегом — "пусть будет". Вот и ношу с собой маленький арсенал.

— Напиши, он отвратительный учитель, — вздохнув, махнула рукой, — Не знаю, научусь ли вообще когда-нибудь летать?

— Не переживай, — дверцы лифта сомкнулись, оставляя нас наедине, — Я тоже не вожу, предпочитаю место пассажира.

— Но ведь умеешь? — выключив информер, что-то настроение совсем не рабочее, всучила его в руки няня.

— Умею, я же заканчивал академию, но не вожу, — информер отдали обратно, — Работай, светлейшая, работай!

Коротко хохотнув, меня довели до кабинета и оставили разгребать документацию, чем я и занималась оставшиеся до торжества пару дней, с короткими перерывами на завтрак-обед-ужин и чуть более длинным на примерку платья и подбор макияжа. Так что к последнему вечеру перед свадьбой я чувствовала себя выжатой как лимон нервной истеричкой готовой взорваться по малейшему поводу.

— Держи! — в руки дали небольшой фужер, наполненный мутной оранжевой жидкостью. Подозрительно понюхав пойло, брезгливо отодвинула емкость. Не алкоголь, но нечто подобное с неприятным травянистым запахом и остатками спиртовых паров.

— Успокоительное.

— Рауш? — простонав, поставила бокал на стол и сложила руки на груди.

Да, я понимаю, ему тяжело дались последние дни, но не он же завтра лишается своего статуса и становится супругой? Пусть мы и обговорили с Дариусом некоторые моменты последующей жизни, но этого оказалось слишком мало.

Вчера вечером единственный и неуловимый все же решил подарить своей будящей супруге толику внимания. Но что такое двадцать минут разговора, когда хочется узнать так много? Мелочь.

Да, он занят, да, решает проблемы с оппозицией из Совета, и да, готовит свой дом к моему прибытию, причем я так поняла, руководит действом откуда-то издалека. И да, к семейной жизни он настроен решительно, и уже все подготовил для первых ее дней. В остальном же все зависит от меня. Прощаясь, дорогой и далекий пожелал хороших снов и отключился, напоследок посоветовав не переживать.

А я переживаю! Имею полное право.

— Пей и ложись спать, — Рауш поднялся и тяжело вздохнул, — Лил, имей совесть, дай отдохнуть.

— Избавиться от меня решил? — пробурчав, скосила глаза на бокал.

Может действительно выпить?

— Ли-и-ил! — простонав, брат рыкнул, — Пей!

Шмыгнув носом, взяла бокал и всмотрелась в оранжевую муть.

Наверно все же выпью. А то чувствую, меня потряхивает и слегка морозит, да мысли странные в голову лезут. То платье не то, еще сегодня утром была уверена, что оно идеально, сейчас же казалось что хуже тряпки на свете нет, то туфли безобразные, то вообще… Нужна ли мне эта свадьба? Мне и так неплохо живется. О том, что иного пути просто нет, я предпочитала не вспоминать.

Не раздумывая, опрокинула в себя жидкость и поморщилась, привыкая к неприятному вкусу.

— Вот и молодец, а теперь спать, — меня уложили и как маленькой подтолкнули одеяло. Уже сквозь сон я слышала, как Рауш тихонько выключил свет и, стоя в дверях, прошептал:

— И я тоже, посплю. Наконец-то.

Утро встретило ярким светом, гомоном птиц за окном и перешептыванием служанок. Сонную меня умыли, покормили и принялись вертеть и крутить, готовя к самому важному дню в жизни девушки. Пришедший проконтролировать действо Рауш, узрев армию приглашенных мастериц и их помощниц, натянуто улыбнувшись, сбежал, отговорившись какими-то супер важными делами. Хотя, что может быть важнее сегодняшнего торжества? Ничего! Но видимо либо я не полностью проснулась, либо успокоительное оказалось с продолжительным эффектом, но я только махнула рукой и погрузилась в свои мысли, вспоминая сегодняшний сон.