В е р е ж н и к о в. Меня беспокоит Лифанов. Тебе не приходило в голову?.. Вначале в числе шестерых не допущен к присяге, а теперь вдруг опять с нами!.. И не упускает возможности «общнуться» со мной… под самыми неожиданными предлогами… В первый раз я его отшил… А вдруг он в самом деле наш третий?
Б е с а в к и н. Да, Лифанов — большая загадка! Что еще?
В е р е ж н и к о в. Меня беспокоит Радеев…
Б е с а в к и н. А что-нибудь членораздельное?
В е р е ж н и к о в. Пошловатый красавчик. Зачем ты втягиваешь его?
Б е с а в к и н. Ты же втянул Фролова! А Радеев его друг. Из одного полка. Фролов в воздушном бою спас Радеева. Считай, братья.
В е р е ж н и к о в. Как бы мне не пришлось спасать тебя…
Б е с а в к и н (напористо). Слушай, еще один кореш. Крылович. Твой тезка. Авиационный инженер. Оказывается, он начал здесь по собственной инициативе работать одновременно с нами! И тоже обрастает «активом»…
В е р е ж н и к о в. Ваня, я против массового призыва и знакомств.
Б е с а в к и н. Смотри, он и здесь аккуратный и безупречный…
В е р е ж н и к о в. Нет, Ванюша, не удается… Кажется, я свалял дурака… И очень крупно…
Б е с а в к и н (встревоженно). Что?
В е р е ж н и к о в. Анна Зеехолен, учительница… Помнишь, огромные серые глаза?
Б е с а в к и н. Да, да помню.
В е р е ж н и к о в. Поначалу казалось, что мне ее подсунули. И я, как говорится, пошел на вы. Проверяйте, подслушивайте, подсматривайте… Я буду целовать вашу гадюку и кричать «Хайль Гитлер!». Нет, все вышло совсем иначе…
Б е с а в к и н. Ну?
В е р е ж н и к о в. Встретились раз, другой — и я понял, что она — человек…
Б е с а в к и н. Сильно понял?
В е р е ж н и к о в. Всерьез, Ваня.
Б е с а в к и н. Да… Ты черешню любишь?
Вережников кивнул.
Я со своей Аленой познакомился под черешней. Ага… Лежала под деревцом в Крыму и с нижних веток срывала губами ягоды. А я подошел, увидел… и уж больше не отходил!
В е р е ж н и к о в. Предлагает бежать. В Швецию. Обеспечит документы.
Б е с а в к и н. Рвани.
В е р е ж н и к о в. Может, еще и придется… Идиотское положение! Я не могу, не имею права сказать ей о себе. Она же — все откровенней, ближе…
Слышна стрельба пулемета.
Б е с а в к и н. Давай-ка разбежимся пока.
В е р е ж н и к о в. Анна честная, открытая душа… Я боюсь за нее.
Б е с а в к и н. Кажется, пришла моя очередь бояться за тебя! (Уходит.)
Появляется Т а т и ш в и л и.
В е р е ж н и к о в. Как поживаешь, князь? Ты доволен, твоя душа спокойна?
Т а т и ш в и л и. Доволен! Я доволен порядками в нашей школе, доволен начальством, питанием, программой обучения, фильмами, я в восторге от всех своих товарищей, от тебя, я полюбил великую Германию, ее дороги, фермы, сортиры… что тебе еще надо?!
В е р е ж н и к о в. Ну, если ты так доволен…
Т а т и ш в и л и. Да, да, я всю свою сознательную жизнь мечтал сделаться немецким шпионом!
В е р е ж н и к о в. Я с тобой серьезно, князь.
Т а т и ш в и л и. Серьезно? О чем? Легче прикурить от самого солнца, чем перехитрить грузина! Ты отстанешь от меня в конце концов?..
В е р е ж н и к о в. Влеченье, род недуга.
Т а т и ш в и л и. Лезешь к Эмару со своим немецким языком и тут же ко мне… Едва не сломал руку товарищу на тренировке. Выслуживаешься!
В е р е ж н и к о в. А если это — камуфляж?..
Т а т и ш в и л и. Что ты от меня хочешь?
В е р е ж н и к о в. Как тебя зовут?
Т а т и ш в и л и. Арчил.
В е р е ж н и к о в. Мы с тобой еще встретимся в Тбилиси, Арчил.
Т а т и ш в и л и. Так называемый Татишвили пропал без вести. И ты никогда не встретишься с ним в Тбилиси! Пропал, пропал… Помнишь, один из наших застрелился в день присяги? Самый мудрый выход. Кажется, я последую за ним…
В е р е ж н и к о в. Ты не веришь, что нам простят?
Т а т и ш в и л и. Кто, кто будет нам прощать? Вот что меня волнует. Все пропало!
В е р е ж н и к о в. Здесь умеют запылить мозги.
Т а т и ш в и л и. Ты хочешь меня ободрить? Спасибо. Я уже не нуждаюсь… Мне нужна крепкая веревка.
В е р е ж н и к о в. Давай-ка мы лучше сплетем веревку для наших «шефов»?
Т а т и ш в и л и. Мы? Кто это — мы?
В е р е ж н и к о в. Ты. Я.
Т а т и ш в и л и (с горечью, насмешливо). Дорогой, ты ведешь себя так, будто представляешь какую-то силу!
В е р е ж н и к о в. Знаешь, ты не ошибся. И очень большую! Родину, Арчил.
Т а т и ш в и л и. Ты что говоришь?!
В е р е ж н и к о в. Клянусь, это правда.
Т а т и ш в и л и (жгуче, с надеждой всматривается в лицо Вережникова). Я — твой брат навек! (Уходит.)
В е р е ж н и к о в (один, с улыбкой). Стало быть, и я теперь князь?.. (Наклонился, поднял камешек.) Камешек за камешком… Сдавленное в горле слово, ужас, надежда… Ты прав был, Воронин, комиссар. Если бы ты не послал, надо было бы догадаться и пойти! Когда я вернусь домой, я скажу про тебя… А если не поверят?! Чаще всего не верят те, кто сами лгут… Где же начинается ложь?
Появляется м а т ь Вережникова.
М а т ь. Там, где страх.
В е р е ж н и к о в. Мама!
М а т ь. Ты в какой-то странной форме… Ты, Коля, был в партизанах?
В е р е ж н и к о в. Что-то в этом роде.
М а т ь. Почему ты опустил глаза? Ты был в плену?!
В е р е ж н и к о в. Я — на дне войны, на самом дне.
М а т ь. Где?
В е р е ж н и к о в. Но меня послали, мама.
М а т ь. Конечно! Иначе как же ты мог бы оказаться на дне? Можешь не рассказывать, если не хочешь.
Появляется М а л и н о в ы й п а р е н ь.
М а л и н о в ы й п а р е н ь. Воспитали сыночка! Знаете, кто теперь на его месте? Я.
В е р е ж н и к о в. Один ли ты?
М а л и н о в ы й п а р е н ь. Конечно, и еще ребята.
В е р е ж н и к о в. Вот ребята тебя и прогонят.
М а л и н о в ы й п а р е н ь. Дудочки. Это ты всего два месяца ходил в секретарях. А меня и повыше передвинут. Расту.
В е р е ж н и к о в. Мама, главное, что я хочу тебе сказать… Мне могут не поверить. Но ты… даже если ты услышишь обо мне самое страшное…
М а т ь. Да, да, Коля, не беспокойся. Сын Вережникова не может быть подлецом.
В е р е ж н и к о в. Что сказал бы мне отец?
М а т ь. Я никогда не привыкну к мысли, что его нет…
В е р е ж н и к о в. Как это могло случиться, мама?
М а т ь. Ты поменьше думай об этом, не размагничивайся. Колюня, пожалуйста, не морщи лоб, у тебя просторный отцовский лоб.
В е р е ж н и к о в. Я так до сих пор и не могу понять…
М а т ь. Нет-нет, твой новый костюм я не понесу в скупку. Я не голодаю, я работаю на заводе сверловщицей. Ты за меня не бойся, проживу.
В е р е ж н и к о в. Может быть, когда-нибудь к тебе придет человек по фамилии Воронин, Иван Тимофеевич…
М а т ь. Я тебя жду, мальчик. Береги меня, вернись.
В е р е ж н и к о в. Вот берегу, стараюсь. Камешек за камешком… Камешек за камешком…
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Во дворе школы появляется г р у п п а р о й т е н ф у р т ц е в, с ними Т у р о в е р ц е в.
Т у р о в е р ц е в. Вы, конечно, видели фильмы о шпионах? Так вот они, эти фильмы, — великое учебное пособие. Делайте все не так, как в фильмах, а наоборот, — и вы будете в полнейшей безопасности… Метод, почерк, друзья мои, вырабатывается годами, практикой. Что?
