И в у ш к и н (гневно). Опозорила…
Л ю б а ш а. Миленький!..
И в у ш к и н. Я с другом прощаюсь, уйди, обвенчанная…
Л ю б а ш а. Прости, в сердцах наглупила…
Ивушкин молчит, гладит волосы холодеющей Лизы.
Тогда — прощай!
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Бескрайний, залитый весенним солнцем степной простор. Полевой стан коммуны. Та же избушка-землянка с красным флажком над крышей. И так же хлопочет возле котла над костром А г а ф ь я. Появляется А н ю т к а, дочка Охапкина.
А н ю т к а. Тетка Агафья! Ваши отсеялись! Идут уже…
А г а ф ь я. А как твои? Где батька-то?
А н ю т к а. Батька с Иваном здесь, к Ферапонту собираются. Сеялку он обещал нам продать. (Заглядывает в котел.) Что варишь?
А г а ф ь я. Щи.
А н ю т к а. Можно, я посмотрю, как вы есть будете?
А г а ф ь я. Что это тебе — представление?
А н ю т к а. Бабка Шелаболиха бает, быдто ваши, когда едят, перед каждой ложкой три раза «ура» скрикивают.
А г а ф ь я. Что ж, оставайся, послушай.
Появляются коммунары — И в у ш к и н, Г о л ь ц о в, К о к о р и н и С а м о й л о П е т е л ь к и н.
И в у ш к и н. Ну, на этот раз соберем урожай, а?!
К о м м у н а р ы. Соберем!
И в у ш к и н. Анютка! Здравствуй!
А н ю т к а. Здравствуйте… товарищи…
А г а ф ь я (накрывает на стол). Все как было, когда начинали…
Ивушкин усаживает Анютку на то место, где когда-то сидела Лиза.
И в у ш к и н. Только нет кое-кого…
А г а ф ь я. Прибежала Анютка сюда, кричит, а у меня аж душа захолонула… Так же Лиза, помню, прибежала: «Агафья, отсеялись!» Звонкая была…
Коммунары едят. Анютка тоже ест и ожидает: будут ли они, как болтала бабка Шелаболиха, перед каждой ложкой «ура» скрикивать? Агафья с улыбкой наблюдает за нею. Появляется А н и с и м О х а п к и н.
О х а п к и н. Анютка! Анютка-а…
А н ю т к а. Здесь я.
О х а п к и н. Ишь куда вильнула… Отшабашили, соседи?
И в у ш к и н. Отшабашили, Анисим Федорович.
О х а п к и н. Место у вас бойкое, на дороге, не обойдешь.
И в у ш к и н. Садись с нами, Анисим Федорович!
О х а п к и н. Благодарствуем. (Присаживается.)
Самойло передает ему миску с едой.
Глянь, Петелькин! Ты в коммуне, Самойло?
С а м о й л о. Как видишь.
О х а п к и н. Так беспортошным на всю жисть и останешься.
С а м о й л о. А ежели коммуна разбогатеет?
О х а п к и н. Чудак! Одному — вернее. Разбогател — так уже все твое, Самойлово! Батраков нанял и живи-наживайся дальше.
С а м о й л о. Стало быть, я разбогатею, а другие хоть с сумой ходи?
О х а п к и н. Пускай и другие мужики богатеют, тебе-то что?
С а м о й л о. Так, значит, все богатыми и станут? Даже батраки? Какого ж лиха им тогда на меня работать?
О х а п к и н. Вестимо, бедные все ж таки будут, да ить…
С а м о й л о (перебивает). Бедных-то завсегда больше, чем богатых! Вот я, значит, разбогатею, а бедные в одночасье обозлятся да все у меня отберут?
О х а п к и н. А ты им по шее…
С а м о й л о. Это я-то — бедным?!
О х а п к и н. Дак ты уже будешь богатым.
С а м о й л о (с улыбкой косясь на Ивушкина). Сказка про белого бычка…
Охапкин, соображая, чешет затылок.
И в у ш к и н. А ты, Анисим Федорович, за коммуну или против?
О х а п к и н. Я? Я — за… (Бросает есть, поспешно встает.) За-а! (Пятится.)
И в у ш к и н (с улыбкой). Чего торопишься?
О х а п к и н. А? Сын, Иван, дожидает… дельце у нас малостное…
И в у ш к и н. Придешь и к нам когда-нибудь. Как пришел в партизаны…
С а м о й л о. Все придут! Иначе, брат… сказка про белого бычка!
О х а п к и н (обескураженный). Сказки, милой, и мы знаем… Анютка! Лети домой, трясогузка!
А н ю т к а. А что мамке сказать? Что к Ферапонту сеялку покупать пошли?
О х а п к и н. Какую сеялку?! Чего мелешь-то?
И в у ш к и н. Ты, Анисим Федорович, не к Ферапонту, а к нам поближе держись. Правда — за нами.
О х а п к и н. Одной правдой, Гаврила Семеныч, землю не вспашешь, не засеешь. Ты уж… к-хм… заворачивай ко мне на огонек, Гаврила Семеныч.
И в у ш к и н (с улыбкой). Чайком угостишь?
О х а п к и н. Смогу, паря. Опять я самовар заимел! Еще краше того, питерского. Заворачивай, угощу! Анютка, домой!
Охапкин тащит за руку Анютку, но не успевает уйти. Слышатся отдаленные выстрелы. Затем появляется Г о л ь ц о в. Он — с винтовкой.
Г о л ь ц о в. Ну, бандюги!.. Тиуновы… оба… сыночки Ферапонта Михалыча. То по лесам шалили, а тут, гляжу, вот они… Да из обрезов палят в кого-то. Пуганул я их. Ускакали, гады…
И в у ш к и н. В кого ж они из обрезов палили?
Г о л ь ц о в. Да не опознал я… Деревца там, колок, не видно.
Входит Л ю б а ш а. Она в старой красноармейской шинели, в сапогах. Пошатывается, в руке держит шлем со звездой.
Л ю б а ш а. Водички испить найдется? (Села.)
И в у ш к и н. Люба?..
Любаша молчит.
А г а ф ь я. Водички ей подавай! Иди к своим, батька птичьим молоком напоит.
И в у ш к и н (подал ей ковш с водой). Откуда ты сейчас?
Л ю б а ш а. От китайской границы.
А г а ф ь я. Во-во! Перемахнуть не успела?!
Л ю б а ш а. Я в красной кавалерии была… Семеновцев били.
Г о л ь ц о в. Уж не в коммуну ль теперь затесаться решила?
Л ю б а ш а. Просто в родные места.
Г о л ь ц о в. Проваливай-ка. А то можем тебе кое-что и припомнить.
И в у ш к и н. Ты полегче, Гольцов!
Г о л ь ц о в (щелкнул затвором винтовки). Отыдь!..
К о к о р и н. Давай винтовку… (Отбирает винтовку у Гольцова.) Больно ты скорый на расправу.
Г о л ь ц о в. Гражданка Тиунова, показывай бумаги, какие есть! Кто ты такая и почему?
О х а п к и н. Ежели судить, так по совести! Лазарет партизанский кто от резни уберег? Она, Любаха!
С а м о й л о. И в красную кавалерию никто ее силком не волок.
Г о л ь ц о в. Чего суешься, Петелькин? Откуда знаешь, враг она теперь или не враг?
С а м о й л о. Я врагов видывал, разглядел…
А г а ф ь я. Когда ж это ты их разглядывал?!
С а м о й л о. Когда на пике поднимал, тогда и разглядывал.
Любаша достает бумаги.
Г о л ь ц о в. Мда… (Рассматривает документ.) Отпущена из полка насовсем.
И в у ш к и н (взял из рук Гольцова бумажку). Кровь?.. Люба?! А ну, ребята, помогите мне…
А г а ф ь я (расстегивает шинель Любаши). Анютка! Там простыня на веревке висит. Тащи быстрей! Перевяжем…
Л ю б а ш а. Чего зря простыню портить?
И в у ш к и н. Люба?!
Л ю б а ш а. Все ж венчали нас, Гаврила Семеныч… Поцелуй меня.
З а н а в е с
1957
БАРАБАНЩИЦА
Драма в трех действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
НИЛА СНИЖКО.
ФЕДОР.
МАРИЯ ИГНАТЬЕВНА — его мать.
ЧУФАРОВ — его дядя.
