Королева улья никогда бы такого не допустила – власть ее разума над крыбами была столь сильна, что она была в состоянии убить лишних, просто о них подумав.

Но трутни, хотя и могли с легкостью заглянуть в разум крыба, не обладали разрушительной мощью королевы. И крыбы были слишком глупы, чтобы самцы могли ими управлять. Они даже не могли воспринять и запомнить приказ.

И крыбы одичали. Вернее, одичали лишь некоторые, однако через несколько поколений в коридорах корабля продолжали размножаться только дикие особи.

Вовремя сообразив, что происходит, трутни наглухо закрыли зал королевы и собственный мостик. Закрыли они и люки, ведшие «наружу», или в экосистему.

Крыбы окончательно обезумели. Отрезанные не только от новых трупов, но и лишенные доступа к слизням, они начали пожирать друг друга и собственных детенышей.

Охваченные бешенством прорвались в четыре из пяти туннелей с рельсами для вагонеток. Крыбы внутри экосистемы, собиравшие слизней и грузившие их в вагонетки, теперь, по сути, кормили диких крыбов. Последняя вагонетка продолжала доставлять уже ненужных слизней в логово королевы. Крыбы не трогали ее лишь потому, что им хватало еды из остальных четырех, – просто не пришло в голову поискать еще.

Все это Эндер понял из образов и ощущений, поступавших в его мозг. Приходилось прилагать немало усилий, чтобы осознать их смысл, но он ни разу не терял нить повествования, которое вели трутни посредством одного из них.

Они знали, кто он. Вернее, знали, кто такие люди. Они хорошо помнили горе королевы улья, когда она ощутила потерю остальных королев, после того как человеческий флот опустошил родную планету жукеров столетия назад. Эндер не понял, жили ли они в то время или им просто передались воспоминания королевы о трагедии. Возможно, не знали этого и сами трутни.

Главное – самцам что-то срочно требовалось от людей, пришедших на их корабль.

Наконец Эндер понял, чего они хотели.

«Дайте нам королеву улья».

«Какую?» – попытался он сформулировать вопрос, представив себе облик королевы, но у него ничего не получилось, – по сути, он у них спрашивал то же, что и они у него: «Где она?»

Мальчик попробовал по-другому, мысленно представив брата и сестру и показав, что они тоже ищут королеву улья, обыскивая весь «Геродот», но ничего не находят. Он надеялся, что трутни его поймут: «Королевы у нас нет».

В ответ в его мозгу возникла отчетливая картинка: молодой человек, стоящий под открытым небом с коконом в руках, таким же, как тот, что лежал у Эндера в сумке для образцов.

– Им нужен кокон, – сказал мальчик. – Достаньте кокон, который мы забрали, и отдайте им.

Трутни отпустили его, и к нему вернулся его собственный разум. Нет – на самом деле его разум никуда не девался, Эндер просто потерял над ним контроль, пока самцы не оставили его в покое. Он чувствовал себя маленьким и опустошенным. Раньше он никогда по-настоящему не считал себя ребенком, поскольку вся его жизнь проходила в обществе детей такого же возраста и Великана, который никак не мог служить примером для сравнения. Теперь же Эндер ощущал себя страшно одиноким, запертым внутри собственного разума, где компанию ему составлял лишь язык.

Открыв глаза, он повернулся к Карлотте, которая расстегнула сумку и достала из нее кокон.

Трутни тотчас же накинулись на находку, схватили ее и полетели в центр помещения, прижимаясь всем телом. После долгой паузы они отпустили кокон и отлетели в угол, где сбились в рой, сталкиваясь друг с другом с такой силой, что у человека наверняка остался бы синяк.

«Они горюют, – понял Эндер. – Так они выражают свою печаль».

Кокон продолжал парить в воздухе. Эндер поймал его и вернул на место.

Едва он закрыл сумку, к нему подлетел трутень – так быстро, что мальчик подумал, будто тот собирается напасть. Он успел заметить, что бдительный Сержант целится в самца из распылителя, но ему даже не пришлось ничего говорить – Карлотта подняла руку, останавливая брата.

Трутень сел на Эндера и коснулся его челюстями. Разум вновь заполнили образы, но куда более упорядоченные. В послании чувствовалось отчаяние и жажда, но не злость – как и у других трутней, которые, как чувствовал Эндер, тоже внесли в сообщение свой вклад. Кокон, который предложил им Эндер, был пуст и мертв, как и другие коконы из зала королевы – все они погибли вместе с ней.

Но они знали, что есть живая королева, которой никогда не было на этом корабле. И теперь она была им нужна. Королева находилась в руках какого-то человека – они смогли даже показать Эндеру его лицо, но он понятия не имел, кто это.

Они продемонстрировали ему экосистему, все растения, мелких животных: насекомых, траву, цветы, корни, маленькие лазающие и ползающие существа – все внутри цилиндра.

Показали, как жукеры-рабочие загружают флору и фауну в огромные, похожие на насекомых посадочные модули и отправляют на планету, где рабочие заселяли ее поверхность новой жизнью, предварительно превратив местную в протоплазменную слизь, похожую на зловещую жидкость в логове королевы.

Тем же самым они занимались на Земле во время зачистки Китая – превращая местные формы жизни в богатый питательными веществами бульон, а затем выращивая в нем полезные для жукеров растения и животных.

Но как только стало ясно, что Эндер все понял, трутень многозначительно заставил жукеров-рабочих исчезнуть и появилось другое изображение – открывающегося посадочного модуля. На этот раз вместо рабочего из него вышел трутень. Но он не летел, а полз, придавленный гравитацией. Он умирал.

Им нужна была королева улья. Они не могли жить на планете, не прильнув к королеве.

Самцы снова показали Эндеру молодого человека с коконом, но на этот раз кокон открывался под ярким солнцем на полной жизни планете, а когда он открылся полностью, из него вышла королева улья.

Эндер мысленно стер эту картинку, словно говоря: «У меня нет для вас королевы в коконе». Вместо этого он попытался показать изображения самого себя, Сержанта и Карлотты, которые разгружали посадочный модуль и высаживали растения. Но трутень отверг его послание, заменив его на картинку сотен жукеров-рабочих на поверхности планеты, возделывавших поля, таскавших грузы, возводивших сооружения, а потом стер.

Отчего-то они не хотели примириться с мыслью, что люди могут заселить планету своей флорой и фауной.

Нет, Эндер не понял сути, пытаясь думать как человек. Они старались показать ему, что все это бессмысленно, если у них не будет королевы, чтобы населить планету.

Мальчик уже несколько освоился с языком образов и повторил им картинку с рабочими, умирающими вместе с королевой. «Почему? – задал он настойчивый вопрос. – Почему жукеры-рабочие умерли?»

Ему ответили, показав мертвую королеву улья.

«Почему смерть королевы улья вызывает смерть рабочих?»

Похоже, его опять не поняли, вновь показав мертвую королеву.

Эндер попытался прибегнуть к сравнению. Он вспомнил труп королевы, затем умирающих жукеров, а потом противопоставил им роящихся трутней. Умирающие рабочие, живые трутни, умирающие рабочие… и все это время – столь же настойчивый вопрос.

После того как он повторил попытку несколько раз, трутень-связной отпустил его и отлетел в дальний угол, где его ждали остальные.

– Что ты им сказал? – спросил Сержант. – Напугал до смерти?

– Они знают, что этот кокон мертв, – ответил Эндер, – и им нужен живой.

– Абракадабра, – проговорила Карлотта. – Они что, думают, мы волшебники?

– Они думают, что где-то есть живая королева в коконе. У какого-то человека. Я видел его – они знают его в лицо, оно каждый раз одно и то же. Увидев наш корабль и поняв, что мы люди, они решили, что кокон у нас. Что именно он лежит у меня в сумке.

– Жаль, что мы их разочаровали, – сказал Сержант. – С чего они взяли, что какой-то из коконов уцелел?

Двое в шлемах вдруг замолчали, прислушиваясь.

– Великан смеется, – сказала Карлотта.