Врач приехал первым. В Лоули из полиции был только один констебль, и тот уехал после обеда на какую-то ферму, где украли цыплят, на велосипеде, а из-за начавшегося ливня не смог выбраться. Жена предполагала, что сейчас, когда дождь прекратился и по дорогам перестали хлестать потоки воды, он мог уже ехать назад, но ждать так долго не было смысла. Бойл позвонил в участок в Госкинс-Энде, и оттуда уже ехала машина.

      После того, как доктор Графтон осмотрел сэра Найджела, которого Бойл и Билли перенесли на диван в одной из гостиных, он поднялся на второй этаж к Ардену.

      Следующим на очереди был Ред: он ждал на кухне. Рядом с ним за столом сидел Моррис. Он пробовал задавать вопросы, но Ред молчал: чем меньше он будет рассказывать, тем меньше вероятность, что проболтается и обронит что-то не то.

      Пока все в доме ждали доктора, Ред с Арденом успели обговорить, какова будет их версия событий, но очень быстро, второпях.

      Арден, едва отдал распоряжения о докторе и полиции, тут же попросил отвести его в спальню.

      — У меня кружится голова. И сердцебиение сильное. Не выношу вида крови.

      Поверить, что Арден едва не падает в обморок, было легко: он был жутко бледным, а через располосованный рукав водолазки виднелась длинная рана на предплечье.

      — Наверное, придётся зашивать, — безразлично сказал он позднее, когда Ред пришёл в его комнату, куда Ардена двадцать минут назад заносили едва ли не на руках.

      По правде говоря, даже Ред поверил в представление, хотя и подумал, что это странно: Арден не должен был так расклеиваться от боли в руке — после всего, что делал с ним Колин, да и не было похоже, чтобы вид крови пугал его до того. Тем не менее он поверил, и удивился, когда застал Ардена в спальне вовсе не умирающим, а запихивающим за ряд стоявших в шкафу книг черновики Реда.

      — Найджел расшвырял их по всей комнате. Посмотри, вдруг где завалялся листок?

      Арден уже не был таким бледным, но синяки под глазами были заметны, лежали ровными лиловыми полукружьями.

      — А если полиция попросит показать? Мы же собираемся сказать, что сэр Найджел напал на меня из-за этих бумаг…

      — Я скажу, что сразу же их сжёг.

      Ред глянул в сторону камина, там действительно лежали остатки каких-то бумаг. На решётке болтались куски толстой белой верёвки.

      Они договорились, что будут рассказывать доктору и полиции: почти что правду, за исключением того, что было на третьем этаже: Арден решил перенести действие в спальню Найджела. Комнаты Изабеллы нельзя было никому показывать. Они с Редом раскидали в спальне мебель, измазали кровать кровью из рассечённого плеча Реда так, будто она сочилась из головы, сделаи кляп из наволочки, даже перевязали верёвки на каминную решётку. Вряд ли всё это выглядело очень правдоподобно, но Арден был очень невысокого мнения о полицейских из Госкинс-Энда. Тем более, он был уверен, что Торрингтон, когда очнётся, всё подтвердит: у него просто не будет выбора.

      — Он не станет подавать на тебя в суд, — сказал Арден. — А ты — на него. Ты просто уедешь из страны, и всё на этом.

      — Наверное, я должен сейчас радоваться тому, что остался жив, — осторожно начал Ред, понимая, что Арден всё равно не скажет ему ничего другого, только повторит то, что уже произнёс в комнате Изабеллы, — но я не рад. Я хотел бы другого.

      — Я знаю, но ты должен уехать, — спокойно ответил Арден и поглядел на него кристально-чистыми, ясными глазами, такими, какие бывают лишь у детей, без капли искушающей византийской отравы.

      Ред вдруг понял, что лишь одно он знает об Ардене наверняка: он не может разгадать его, не может понять, когда тот говорит правду, а когда лжёт, когда смотрит искренне, а когда играет. Арден такими же глазами смотрел когда-то на Колина, такими откровенными, невинными и чистыми настолько, что Колин поверил, что Арден предан ему, и отпустил от себя. После всего, через что заставил его пройти, поверил и не увидел за этой чистотой ненависти и отвращения. Арден был жестоко изломан; он был беззащитен и боялся всего, что могло представлять хоть какую-то, даже очень маловероятную угрозу, и в то же время опасен. Ред, когда смотрел на него, испытывал одновременно жалость и страх. Арден не смог обыграть Колина в открытую — как позднее не смог бы обыграть и Найджела Торрингтона, и поэтому ему пришлось научиться другому…

      Но сегодня, буквально два часа назад, когда они сидели рядом и ждали, Арден казался таким настоящим и правдивым, словно он наконец-то нашёл того, кому можно рассказать и кому можно верить… И Реду больше всего на свете хотелось оказаться тем, кому Арден наконец поверил, но он сильно сомневался, что его желание сбудется. Это было какое-то минутное помрачение, теперь Арден превращался в настоящего себя.

      — Вернись вниз, — сказал Арден. — Нам не надо слишком много времени проводить вместе, решат, что мы о чём-то сговариваемся.

      Когда доктор Графтон ушёл осматривать «умирающего» Ардена, на кухню вернулись Бойл и Билли, а с ними вместе пришла и миссис Хибберт. Она промыла Реду рану на плече: на это время вопросы прекратились, но потом сразу же посыпались снова. Ред решил прибегнуть к той же уловке, что и Арден, и сказал, что чувствует слабость и ему нужно прилечь.

      Вскоре после того, как Графтон обработал рану Реда и наложил повязку, приехали полицейские. Один из констеблей остался с Редом в кабинете Бойла, который тот милостиво предоставил для бесед со свидетелями, второй вместе с сержантом отправился осматривать место происшествия.

      — Это, значит, вы его так, Смит? — поинтересовался сержант, когда вернулся назад.

      — Он же в меня стрелял!

      — Я знаю, мы нашли пулю в стене.

      — Он бы меня убил! Мы стояли совсем близко. Если бы я не ударил его, если бы не столкнул, он бы выстрелил в упор…

      — Вы могли ударить его по руке, — заметил сержант.

      — Я туда и метил, но… Было темно, я был напуган. Он стрелял в меня… Я спасал свою жизнь, в конце концов!

      — Мистер Бойл, когда звонил, сказал, что вас уволили сегодня, — сержант смотрел на Реда сонными туповатыми глазами. — Что вы делали в доме в такой час?

      — Мистер Арден уволил меня, когда узнал, что я делаю вроде как записи о нём, как он живёт, какие у него были отношения с леди де Вер. Я собирался уехать, а сэр Найджел сам вдруг предложил мне вернуться в дом. Он якобы мог рассказать ещё кое-что об Ардене…

      — Подробнее про эти записи, пожалуйста! С какой целью вы их делали?

      Ред принялся рассказывать — так, как они с Арденом задумали. Подправленная версия была довольно близка к тому, что произошло в реальности, однако с необходимыми поправками и умолчаниями: сэр Найджел хотел угрозами и избиениями заставить Реда замолчать, на шум пришёл Арден, которому сэр Найджел тоже начал угрожать расправой, когда понял, что он не хочет становиться соучастником и собирается вызвать полицию. По поводу иссечённой спины Ред сказал, что так сэр Найджел пытался выяснить, не были ли отосланы кому-то копии записей и не проговорился ли Ред коллегам или знакомым о том, что узнал в Каверли. Придумал эти отговорки тоже Арден: Ред поразился тому, насколько быстро и ловко у него это выходило и как хорошо стыковалось с произошедшим в реальности. Возможно, допрашивай Реда опытный детектив из Скотленд-Ярда, он бы задавал совсем другие вопросы и быстро бы нашёл противоречия и обнаружил недоговорённости, но сержант Кросби из Госкинс-Энда задавал вопросы прямолинейные и простые и старательно записывал ответы.