— А вы ведь знали… И слуги знали.
— Пара-тройка знали. И молчали.
Сэр Найджел выдернул из-под Реда клочки ткани. Его руки легли ему на ягодицы, немного помассировали, развели.
Ред закрутился, пытаясь сбросить с себя эти жадные и тяжёлые руки.
— Наверняка с Арденом тебя такое не пугало, — Торрингтон с размаху шлёпнул Реда по ягодице.
— Ублюдок! Чокнутый садист… Ты всё равно… Ты пожалеешь!
Сэр Найджел задрал на Реде рубашку, обнажив теперь и спину.
— Я с собой тоже упустил этот поворот. Не знаю, в какой момент это стало мне нравиться, — он прихватил пальцами кожу в районе поясницы и начал выкручивать.
Ред вжался лицом в доски и застонал.
Сэр Найджел на пару мгновений отпустил его, а потом снова продолжил нехитрую пытку.
— Первый раз мне было неприятно смотреть. Не из-за боли. В Нормандии я видел и не такое: оторванные ноги, раскуроченные животы. Из-за того, как своей властью упивался Колин. Я не думаю, что он испытывал от этого эротическое удовольствие. Тогда не испытывал. Его не интересовали мужчины в этом смысле, я несколько раз пробовал его… приобщить, но безуспешно.
Сэр Найджел разжал пальцы. Ред застонал.
— Мне кажется, ты плохо меня слушаешь. Тебя что-то отвлекает?
— Твою же мать, — прохрипел Ред. — Меня… меня отвлекает… Я… я из могилы встану…
Он как загипнотизированный смотрел на фотографию, где Ардена душили. И вместо его лица видел Торрингтона. Перед глазами плыло серо-красное марево, и Реду казалось, что это его вытянутые вперёд руки обхватывают шею сэра Найджела. В ушах гудело и бурлило что-то гулкое, красное и ненавидящее. Он слышал, что сэр Найджел говорит, но не понимал ни слова.
— …поспорили с Пристли на пять фунтов, что он в течение полугода свихнётся, — вдруг кинулось ему в уши, когда пришёл в себя. — После того, как его вернули и Колин его наказал, он стал набрасываться на прислугу, даже на беднягу Прайса. Что интересно, Колину он ни разу не попытался сделать ничего плохого.
— И кто выиграл? — спросил Ред, представляя, как его пальцы сжимаются на горле сэра Найджела.
— Мы сошлись на ничьей. Не смогли определить, был Арден здоров или всё же немного тронулся… Ему тогда было лет семнадцать. Учился он уже дома. Это было смешно: Колин днём проверял, хорошо ли он выучил историю Англии, а ночью смотрел, как его трахают, или бил, или придумывал ещё что-нибудь. А Арден потом перестал сопротивляться. Он приходил сюда, раздевался — в первой комнате — и ждал, что на этот раз сделает Колин. Мы с Пристли спрашивали у доктора, что это такое: может, он как раз сошёл с ума? Тот тоже не знал наверняка. Наверное, что-то не выдерживает в человеке. Ломается. Арден продержался почти два года.
Ред вдруг понял, что если спросит сэра Найджела ещё о чём-то, тот может ответить, и это снова оттянет… то ужасное, что ждало его. Даже если на две минуты… Ред был готов теперь хвататься за возможность всего лишь быть связанным.
И никаких вопросов в голову не приходило. Если бы это был просто разговор, то, услышав от собеседника такое, он бы засыпал его вопросами, но сейчас он не мог ничего придумать. В голове крутились лишь мысли о том, что собирается сделать с ним сэр Найджел.
— Может, ему это нравилось, — наконец выдавил он.
— Сомневаюсь. Хотя он иногда даже кончал. Наверное, когда тебя перестают стегать хлыстом и всего лишь нежно имеют в задницу, можно и кончить. Мы попробуем… — сэр Найджел отошёл в сторону. — Арден, конечно, особый случай, но вдруг с тобой произойдёт то же самое. Я принёс хлыст с конюшни.
Сэр Найджел присел на корточки возле головы Реда. В руках у него был короткий хлыст. Он сгибал его, а потом позволял пружинисто выпрямиться.
Потом сэр Найджел поднёс хлыст к самому лицу побледневшего от страха Реда, сунул под нос.
— Чувствуешь?
Ред не чувствовал ничего, но кивнул. Сэр Найджел втянул носом воздух:
— Кожа и конский пот. Возбуждающе… Люблю этот запах, — сэр Найджел наклонился ближе и провёл языком по щеке Реда от уголка рта к уху. — И вкус тоже.
Он резко выпрямился, и в следующую секунду хлыст ударил Реда поперёк спины.
Ред взвыл от резкой, жгущей боли. Сэр Найджел снова склонился к нему и рывком повернул лицом к себе.
— Жаль, ты не видишь… Это красиво. Вздувается прямо на глазах. У Колина были такие фотографии, боль на них прямо чувствовалась. Может, они где-то здесь, — сэр Найджел обвёл взглядом комнату. — Но для Ардена у него были особые хлысты, помягче. Он его берёг. Особенно лицо. Колин с ума сходил от его лица. Разрешал делать с Арденом всё что угодно, только не прикасаться к лицу… Даже странно, что у него так мало осталось шрамов. На спине всего пара полос. Видел ведь?
— Нет, — покачал головой Ред.
— Нет? А я был уверен, что ты его трахаешь. Или он тебя. Сегодня у вас были такие лица… И ещё запах в комнате, ни с чем не спутаешь… Пытаешься мне врать? — сэр Найджел поднялся на ноги, и хлыст свистнул в его руке.
Ред забился от боли. На это раз хлыст прошёлся по ягодицам. Сэр Найджел провёл по следу от удара пальцем, заставив Реда снова заорать.
— Господи! Я не вру! Я… я просто не видел его спину. Он не снимал одежду!
— А теперь расскажи-ка мне, что такого Арден знает про тебя. У тебя ведь есть тайна?
— Тайна? Нет у меня никакой тайны!
— Что-то такое, о чём ты не можешь рассказать никому…
— Ничего такого нет.
Сэр Найджел снова ударил. Кончик хлыста задел бок под ребром — там боль была особенно неистовой, невыносимой, вонзалась, как раскалённое железо.
— Не ври мне.
— Я не вру! Не вру! Только статья, он сегодня про неё узнал, нашёл черновики…
— Он не станет спать с тем, кого не может контролировать. Он больше всего на свете боится, что кто-нибудь узнает. Знаешь, я с его деньгами, с его возможностями, с его внешностью, я бы нашёл, как развлечься… А он… Он ненавидит меня, но у нас иногда бывает секс. Не особо жаркий, конечно. Просто потому, что ему больше не с кем. Он не доверяет никому, боится подпустить к себе кого-то незнакомого, весь трясётся от ужаса. Всё-таки он ненормальный, и я мог бы получить пять фунтов, будь Пристли жив. Так что я ни за что не поверю тому, что он лёг бы под тебя просто так, ни с того ни с сего… Он ничего и никогда не делает просто так.
