Оставалось только спрятать ключ обратно: Ред опасался держать его вместе с остальными в кармане и поэтому распорол шов на отвороте форменных брюк и просунул ключ туда.

      А что если взломать? У Хибберта или Билли можно стащить что-нибудь из инструментов... Ред ощупал створку. Дверь была сработана на совесть. Грохот будет на полдома. И это станет уже настоящим преступлением, настоящим взломом, факт которого легко доказать. Нет, на такое он пока не готов.

      Было жаль, что дверь не открылась, но Ред всё равно не думал, что сможет найти в бывшей комнате Колина что-то важное. Колин умер пять лет назад.

      С другой стороны, это могло быть важно для его новой работы. Ред никогда не писал рассказов, повестей и тем более романов, разве что в школьные годы, но это было совсем уж несерьёзно. Наверное, у него голова была иначе устроена: он не мог выдумать что-то в совершеннейшем отрыве от жизни, придумать героев и предыстории, искусственно создать перипетии, что говорить о фантастических, непохожих на наших мирах, как у Уэллса, Кэрролла, Барри и де Вер; но история, которую писал он, — в том-то и дело! — не была вымыслом, она была правдой настолько странной, непостижимой и ускользающей от объективного журналистского взгляда, что её становилось невозможно уловить, ухватить и выразить иначе как через текст с изрядной долей вымысла.

      Ред обещал себе подумать, в какой роли в его будущем романе — он даже про себя боялся это произнести: «будущий роман»! — появится эта странная комната. Даже если она и не была той самой комнатой с заложенным камином и тёмными шторами, в его книге она будет именно ею. Реда опьяняло собственное всевластие: в его книге станет происходить то, чего хочет он. Он может наделить персонажей нужными чертами, более понятными и легко просчитываемыми. Он разгадает Ардена и разберёт его прошлое по кусочку.

      Ред уже дошёл по коридору до лестницы, когда подумал, что, бросившись писать свой roman à clef, роман с ключом, он не подумал о двух важных вещах. Первая казалась ему не особо важной в настоящий момент: у него не то что не было концовки, он даже примерно не предполагал, куда вырулит сюжет, но Ред верил, что успеет с этим разобраться. Второй вопрос нужно было решать в ближайшее время, так как он был очень важен для создания образа Филипа — другого имени Ред так герою и не придумал: должен ли Филип испытывать влечение к мужчинам?

      Про Ардена Ред не знал наверняка. Иногда ему казалось, что да, он как-то слишком странно на него глядел, а тот поцелуй… Но это легко можно было списать на общую эксцентричность Ардена. Почему-то этот вопрос казался Реду настолько важным, что он не был в силах положиться просто на собственную фантазию. Это была такая брешь в реальной истории, которую вымысел не мог заполнить.

      А если всё же мог? Если отнестись к роману как к вещи целиком художественной, где ему как автору подвластно всё, каким бы он сделал Ардена?

      Ещё раньше, чем дошёл до площадки второго этажа, Ред понял, что в его версии этой истории Ардену нравились бы мужчины.

      Пожалуй, эти мысли будоражили его слишком сильно: когда Арден с сэром Найджелом уехали на конную прогулку, он, вместо того чтобы сосредоточиться на том, что путь в комнату Ардена наконец-то свободен, самым постыдным и глупым образом думал, не была ли прогулка предлогом? Подслушанный телефонный разговор намекал на то, что Арден с сэром Найджелом не в самых лучших отношениях, но ведь для того, чтобы трясти с Ардена деньги, Торрингтону совершенно необязательно было приезжать в Каверли лично. Зачем он всё время возвращается? Для чего ему личные встречи?

      Ред потряс головой. Надо было думать о другом.

      На всякий случай он запер две другие двери в кабинет, из библиотеки и из гостиной, причём сделал это в порядке эксперимента мастер-ключом, изготовленным Ленни, — и на этот раз всё сработало. Теперь он мог быть уверен, что Бойл сюда не войдёт и не заметит, что его нет.

      Ред боялся, что дверь, делившая потайную лестницу, окажется с совсем другим замком: она, в отличие от остальных дверей в доме, была по-настоящему старой и, наверное, стояла тут с момента постройки в восемнадцатом веке. Надеяться можно было только на то, что Арден приказал поменять в ней замок, чтобы не носить с собой сразу несколько ключей.

      Когда ключ легко вошёл в замочную скважину, Ред ещё пару секунд стоял и не решался его повернуть: проникновение в комнату Ардена тянуло уже на настоящее преступление. Но потом он выдохнул и решился.

      Верхняя часть лестницы была освещена: примерно посередине между двумя дверями на гладкой каменной стене была закреплена электрическая лампочка, провод от которой подныривал потом под порог двери в спальню Ардена.

      Ред толкнул дверь: Арден не поленился, уходя, и её запереть на ключ. К счастью, всё на тот же самый. Что он там такое прячет? Что-то, из-за чего сэр Найджел его шантажирует?

      Комната Ардена в первый момент Реда разочаровала. Он не знал, что надеялся там увидеть, но рассчитывал на что-то необычное, под стать владельцу, однако обстановка оказалась пусть и элегантной и красивой, но совершенно заурядной.

      Странным было, пожалуй, лишь освещение. Шторы были тёмно-бордовыми, очень плотными, но яркий солнечный свет всё равно проходил сквозь них, правда уже окрашенный красным. Полутьма и красноватое освещение делали комнату похожей на фотолабораторию — если предположить, что в фотолабораториях ставят огромные кровати и антикварную мебель.

      Дверь на лестницу была замаскирована под стенную панель, но в спальне были ещё две двери, вполне обыкновенные. Та, что напротив окон, должна была выходить в коридор, вторая… Вторую стоило проверить.

      Ред уже приготовил ключ, но замка там вовсе не оказалось: дверь вела в небольшую ванную, явно недавно отремонтированную, светлую и блестящую.

      Включать свет в спальне Ред не решался, так что начал осматривать стол, шкафы и комоды в полутьме. Он быстро понял, что одним визитом не отделается: в ящиках стола хранилось множество документов, и стоявшее в самом тёмном углу комнаты резное бюро тоже было забито бумагами. И ещё, не стоило об этом забывать, здесь могло быть устроено множество тайников. В заполнившей комнату старинной мебели мерещились фальшивые стенки, потайные отделения, ящики с двойным дном…

      На столе обнаружилась пара недописанных писем, но они, как и остальные, найденные в ящиках, относились к работе издательства и благотворительности. Несколько личных писем были ответами на приглашения и поздравлениями по разного рода поводам.

      Ред уже не первый раз думал, что у Ардена словно не было личной жизни.

      Он перешёл к бюро. Большая часть бумаг там была разложена по прочным конвертам с аккуратно надписанными именами. Ред, просмотрев несколько документов, лежавших отдельно, не в конвертах и не в папках, отложил их: даты были слишком давними, Арден тогда или ещё не появился на свет, или был совсем ребёнком. Возможно, это было что-то важное для истории в целом, но он решил, что посмотрит их в следующий раз. Имевшийся у него час стоило посвятить поискам писем, где могли упоминаться Арден или Найджел Торрингтон.