— Люськ — хочешь фокус покажу?

— Ну, попробуй…

— Бери из колоды любую карту и я скажу тебе, которую ты выбрала.

— Ну, взяла…

Хударев открыл карты и методом просмотра, вычислил недостающее звено:

— Пятёрка бубей.

— Что это за фокус, а Мышь? — усмехнулся Таран. — Так и я могу!

— А кто тебе сказал, что я буду фокусы показывать?

— Ты сам и говорил, — лениво возразила Кузнецова.

— Да, но я не говорил о том, что я буду наугад потрошить колоду. Об

этом уговора не было.

Команда продолжила скучать. Кто-то ударился в воспоминания; ветераны поглаживали былые раны, ноющие теперь и речь, в связи с этим, не могла не зайти о лечебном массаже. Гоблин, потирая больную спину, спросил Кузнецову:

— Послушай, Кузьминична! Ты, как врач, массаж умеешь делать?

— А при чём тут врач? — удивилась Люся. — Массаж, к военной

медицине, прямого отношения не имеет. Этим занимаются косметологи и прочие, желающие заработать на страданиях ближнего

своего. Так что тебе, Эрик, предпочтительнее самомассаж.

— В туалете! — злорадно прорычал Базука, давясь от смеха.

— Ну, этому бы только зубы поскалить, — беззлобно ответил Гонсалес.

— Я знаю только средство от радикулита, — предложил свой рецепт Кротов. — Нужно оттянуть резинку трусов, насколько это возможно — на максимальное расстояние от тела. Потом отпустить. Если резина не лопнет, то пребольно ударит по пояснице. Исследований по лечению радикулита этим методом и, в этом направлении, не проводилось, но…

— Если у тебя болит спина, то лучшее средство — скалка, — вмешался Боб Круз. — Ты производишь массаж на стороне, а потом тебя жена дубасит — у себя дома.

— Неплохой результат дают подтяжки — точечный массаж спины, — поддакнул Кувальцев. — Как врежут крестовиной по позвоночнику, аж слёзы из глаз.

— Галстук на резинке, так же великолепно оттягивается! — обрадованно сообщил Огурцов. — Правда, «Гаврила» склонен идти на отрыв, как и «Кис-кис».

— А вот: и то, и другое, завязанное узлом — способно удавить, — добавил к сказанному Бубнов. — А резинка — фьють…

— Да на твоей шее, любой галстук порвётся, при первой же попытке чиханья, — с усмешкой, высказался Мотылёк.

Телеканал «Военные ведомости» транслировал новости, передаваемые с Земли:

«В ответ любопытной стороне на предложение помощи, касающееся ядерной безопасности, наша страна ответила согласием. Намекнув, чтобы сующая свой длинный нос комиссия не заморачивалась с поездкой, мы готовы предоставить инспектируемый объект, непосредственно заинтересованной стороне на место проживания — реактивной почтой. Как только ракета будет готова, к миссии почтальона, она незамедлительно посетит ядерный центр, из которого приходят неприличные предложения, или, любую другую точку назначения, указанную адресатом».

— Командир — ты не расстраивайся! — успокоил Шелтона Хударев. — И в пещерах люди живут… Куда, говоришь, идти?

— Куда-куда, — пожал плечами Ник. — Вот жесть — забыл, как это на русском языке. Была же заготовка!

Мухина безразлично зевнула, Хари Кэрол насторожилась, а Таканаки обречённо вздохнул и только Чезаре Панталоне весело пропел:

— А от нас далеко…

— Не так уж и далеко, как тебе кажется или хотелось бы, — возразил командир. — Радиоактивное дыхание Чернобыльской АЭС достигло берегов Америки.

Дружеские и, не всегда цензурные подколки, сыпались, как из рога изобилия.

— Люськ! — крикнул Гоблин.

— А! — отозвалась Кузнецова и заулыбалась, поняв свою оплошность.

Гонсалес ничего не ответил, за компанию расплываясь в улыбке, как синтетический маргарин на горячей сковороде.

Приближалось время обеда и с камбуза потянуло неуставными запахами. Принюхиваясь к странным ароматам, не вписывающихся в рацион бойца спецназа, Базука задумчиво сказал:

— Чем это нас накормить пытаются?

— Кочерга приволок со склада два мешка русских абрикосов, -

пояснил суть происходящего Огурцов. — Сам видел.

— Чего, — сморщился Рид, — каких ещё абрикосов?

— Да картошку он принёс — картошку! Выращенную по всем правилам агрономии во Владимирской губернии. Заметьте — красную!

— Не прошло и пятьсот лет, как уже — обрусела, — усмехнулся Шелтон, понюхав воздух и вытянув, при этом, лицо. — Наверное это премия от фирмы, за успешное выполнение задания. Иного ответа я не вижу, потому что в противном случае, Кочерга бы уже давно болтался в петле, с посмертной запиской на груди: «Я не знаю, что на меня нашло!»

— Странный овощ, — согласился с доводами Кротов. — Не только в России он внедрялся с трудом, но и по всей Европе прокатилась волна смуты — все встали на дыбы. Нет такой страны, где картофель бы приняли сразу.

— Правильно! — подтвердил Хударев. — Вот, про огурцы — вспомнить нечего. Да, Огурец? Игорь Владимирович!

Казалось, что оппонент уснул, но он подбирал достойный ответ для провокационного вопроса. Наконец, последний был найден и озвучен:

— Они на мышь похожи!

— Чем? — оживилась Кузнецова.

— Хвостами…

Кротов сказал, что не смешно и закончил повествование про заморский овощ, ставший настолько близким и родным, что некоторые сословия не представляют себе жизнь, без этого корнеплода:

— Ровно настолько, с какой силой её отвергали, я имею ввиду картошку, ровно настолько — никакая сила теперь не может заставить отвыкнуть от неё. В Голландии XVI–XVIII — го веков картофель являлся основной пищей бедняков, претендуя на первенство, даже среди хлебных изделий.

— Вот, сейчас и попробуем! — сказал, поднимаясь с места, Бубен, намереваясь отправиться за своей порцией.

В глубине камбуза раздавались звуки ссоры, угрожающие перерасти

в вооружённое столкновение. Судя по голосовым интонациям, Пончик

была крайне раздражена и громко выражала своё недовольство.

— Нельзя же всё время работать на кошачью задницу! — вопила она, не заботясь о том, что в их конфликт, в режиме непроизвольного прослушивания, вникают пара десятков ушей.

— Как понять сию аллегорию? — растерялся начальник продсклада.

— Что бы ты ни делал — всё коту под хвост! — резко пояснила повариха. — Заставь дурака почистить картошку. Кочергу тебе в..

— Да ты шо, Анфиса Анатольевна! — обиделся Мыкола на кочергу и на то, что это его фамилия, но ещё больше на аллегорию, которую провернула грозная дама. — У нас отродясь картофелечистки не было.

Всё же время на борт брали консерванты: картофель сушёный, консервированный — в банках, в пакетиках и без, но шоб в кожуре — перший раз тако вижу.

— Ты в космосе, что ли, родился? — искренне удивилась Пончик, ускользнувшему, от неё, обстоятельству.

— Не совсем, — насупившись, ответил Шмат. — В орбитальном поселении — внутри.

— Тогда ясно, — примирительно сказала Анфиса, сменив гнев на милость. — Сирота, значится…

— Почему? — совсем опешил начпродсклада, не ожидая таких поворотов. — Есть мать с отцом — всё чин по чину.

— А где твои корни, — спросила повариха, — где земля?

— Есть у меня гражданство, — насупился Кочерга.

Спор пришлось заканчивать, так как бойцам космической пехоты надоело слушать бессмысленный трёп, но ещё больше хотелось есть.

Поздно вечером оба корабля отшвартовались на орбитальной станции «Орбитер», с которой и начались их злоключения. Посылка с фальшивой скрижалью уже ждала Шелтона в назначенном месте и подменить её, было делом пяти минут. Пока посыльного из корпорации водили за нос, водя по переходам корвета, цилиндр заменили на подделку, которую с гордостью вручили курьеру под личную расписку. Не взяв с него даже честного слова, участники подлога облегчённо вздохнули, ожидая новых приказов от начальства.

Они не заставили себя ждать и, под благовидным предлогом спасения шахтёрских жизней, двум кораблям предлагалось немедленно отправиться на Луну. После долгих препирательств с командованием, Виноградов выбил сутки на отдых, мотивируя свою просьбу усталостью экипажа и необходимостью технического осмотра эксплуатируемой техники.