— Пароль!

— Морковка. Отзыв.

— Баклажан.

Чернокожий подмастерье как-то сразу напрягся и искоса поглядывал в сторону мастера.

Ник вошёл в помещение, где его сразу же озадачили вопросом:

— Подмена прошла успешно?

— Порядок. Пока я инспектора отвлекал водкой, весь на нервы изошёл. Кстати, меняй дислокацию немедленно. У меня такое ощущение, что за нами постоянно следят. Тот обыск у тебя в каморке не был случайностью — это уже достоверная информация.

— Когда уходим? — насторожился мастер.

— Прямо сейчас. Немедленно. Канализационным коллектором.

Наклонившись к уху собеседника, Шелтон прошептал:

— Помощника чернокожего с собой возьмём — для отвлечения; на случай появления нового Потрошителя.

Мастер недоумённо поглядел на командира спецназовцев.

— Шучу! — поспешил успокоить его Ник. — Оставлять подмастерье всё-равно здесь нельзя — может выдать. Да и пригодится он тебе ещё, я думаю.

В каждом приличном коллекторе есть свои тропы и потайные комнаты, имеющие секретные переходы на другие ветки. Особенно это касается старых, построенных в давние времена. Вот и сейчас три тени пробирались малозаметными ходами, заметая следы по зловонным переходам коричневого цвета.

Начальник Том и человек в сером, подчинённый Джон, растерянно сидели посреди брошенной каморки на Брайтон Бич. Их постоянно опережали, хоть у спецведомства всегда своевременно появлялась достоверная информация.

— Нью-Йоркские пробки, чтоб их! — в сердцах выругался Том. — На метро быстрее доберёшься! И без всяких мигалок!

— С прибором клали все водители на твои мигалки, — лениво ответил Джон. — То ли нам ломиться на место преступления, то ли привлекать к ответственности несознательных автолюбителей.

Два неудачливых преследователя, упустившие беглецов, уныло рассматривали картину на стене, за неимением делать что-либо другое. На сравнительно большом полотне была изображена купальщица. Полоскалась она в роднике. Из небольшого котлована торчал только голый зад, имевший цвет, как у замороженной курицы в советском продмаге, да ещё подсвеченный лампой холодного цвета. Ног видно не было, а согбенная спина в судороге сжалась, да так и застыла. Дикий взгляд, смотрящий на наблюдателя из-за спины, не оставлял сомнений в том, что загнали её туда насильно.

— Озябла милая? — посочувствовал начальник.

— В этом роднике вода близка к точке замерзания, — сделал вывод Джон. — Тут не то что задница посинеет — брови инеем покроются. Синева, как в морге у Присциллы…

— Да, но мы отвлекаемся от дела, — перебил его начальник. — Меня не отпускает мысль о том, что не мы одни участвуем в этом проекте, как и в расследовании, — поделился своими подозрениями начальник. — У меня шестое чувство — есть третьи силы.

На Брайтон Бич жизнь кипела ключом. Русскоязычное население разговаривало с одесским акцентом, нисходящим к ивриту в русском варианте. Множество лавок, лавочек и подвальчиков пестрели вывесками, рекламирующие всевозможные услуги и товары. Затеряться в этом изобилии рекламных слоганов не составляло труда и мастер с подмастерьем обосновались именно тут. Серое здание, полуподвальное помещение. На вывеске, чудом держащейся над окном полуподвального помещения, корявыми буквами было старательно выведено: «Ремонт замков, изготовление ключей». Серым, малоприметным буквам отдавалось предпочтение. Сразу бросалось в глаза, что сделана вывеска на скорую руку и притом совсем недавно, так как краска нещадно воняла, даже издали. «Где её достал хозяин лавки?» — задавались вопросом проходящие мимо люди.

В окно, согнувшись в три погибели, заглянул прохожий, озадачив мастера вопросом:

— Работа есть?

— Тебе что — работа нужна? — лениво и, как бы недоверчиво, спросил хозяин заведения. — Потрудиться, значит, хочешь.

— Ты покажи мне того, кто хочет работать и я посмеюсь над вами обоими, — ответил проситель.

— Почему? — опешил мастер.

— Потому что один врёт беспардонно, а второй ему верит, развесив уши.

— Так тебе что — работа не нужна?

— В стенку не упиралась! — гордо ответил посетитель. — Мне деньги нужны…

Соискатель рабочего места зевнул и шумно выдохнул.

— Наденьте на него противогаз! — поморщившись, приказал мастер только что нанятым подмастерьям.

— Зачем? — хором спросили помощники, а негр даже выглянул из другой комнаты, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть.

— От его выхлопа изо-рта с потолка мухи дохлыми попадали. Я хоть и не на потолке, но рухнуть не хочу.

Координатно-фрезерный станок жужжал в соседнем помещении. На экране дисплея мелькали цифры, отмеряя пройденное фрезой расстояние…

В ходовую рубку «Харона» вбежал запыхавшийся арсенальщик, бешено вращая глазами. Он остановился посередине помещения, не зная, с чего начать.

— Чего тебе, Сальвадор? — удивлённо спросил Виноградов.

— Анатолий Андреевич, дрон, который был использован в завершающей операции поиска, рассыпался в пыль!

— Когда?

— Только что…

После обследования места происшествия и замеров всевозможных отклонений от нормы, стало ясно, что дело тёмное. Выяснять причины было некогда, так как намечалась очередная экспедиция, под патронажем неугомонного Инспектора, который, казалось, хочет заполучить все раритеты мира, невзирая на их стоимость и трудности поисков. Шелтон, для своей команды, выбил сутки отпуска, который они намеревались провести в Италии, а именно, в Венеции. Весёлой толпой команда погрузилась в рейсовый челнок, который и унёс их к Земле.

Под воздействием средиземноморского солнца туристы разомлели. Вездесущие голуби обгадили всё, что можно обгадить и этой участи не избежала шляпа Тарана. За это, в порыве праведного гнева, он обещал сожрать их живьём. Поглазели на знаменитый мост вздохов, на прочие мосты и порядком заскучали. Лазурное море находилось, несколько, в стороне, а вот грязная вода каналов — рядом. И тут Кроту пришла в голову простая, в своей гениальности, мысль:

— Прокатиться на гондоле за сто монет — романтика!

Сказано — сделано. Выбрав подходящее корыто, члены команды не спеша грузились в чрево гондолы. Канал дурно пах и о рыбалке, о которой так мечтал Бубен, не могло быть речи. Похоже, рыба исчезла из этой акватории ещё лет двести назад.

— А чего это гондольер не поёт? — вдруг очнулся от забытья Таран.

— Песни не входят в прейскурант, — ответил Шелтон.

— Вась! — не сдавался Кувальцев. — Дай ему штуку — пусть споёт!

После получения денег глаза у гондольера загорелись и он затянул задушевную серенаду, как мартовский кот с веслом на крыше.

— Хрен ли он нам горланит? — не унимался Таран. — «Мурку» давай!

После пятнадцати минут тренировок, гондольер выводил русский шансон не хуже русскоязычных носителей и берега далёкой Италии обогатились северным фольклором.

Пёстрая разномастная толпа туристов спешила сюда со всего света, забывая при этом, или не зная, что и в других странах есть подобные каналы. Например — в Голландии. Присутствуют они и в соседних государствах, но в людских умах, силой рекламы, осела именно Венеция и похоже, никакими средствами не вытравить это влечение. Ротозеи разглядывают сомнительные достопримечательности и скупают сувениры, качеством ещё сомнительней. Гондольеры катают иностранцев на лодках по центральному каналу. Нет, провёз бы по боковым веткам — пусть поглазеют на проветриваемое бельё, развешанное между домами. Пусть оценят исподнее венецианских обывателей, нисколько не заботящихся о красоте туристического города. И южный темперамент, с которым они натягивают это бельё: белое, зелёное, синее и красное — всех цветов радуги. С помощью блока, укреплённого на соседнем доме, подобное действие напоминает поднятие флагов расцвечивания на военно-морском корабле, разве что гимн не играет. А ведь могли бы и включить…