Она захихикала и отошла, чтобы не отвлекать Баоюя, и тот наконец закончил стихотворение. Теперь у него было их три.

Дайюй была разочарована; ей так и не удалось себя показать. Заметив, что Баоюй в затруднении, она тихонько подошла и увидела, что у него еще нет стихотворения на тему «Виднеется флаг среди абрикосов». Она посоветовала ему переписать три готовых стихотворения, а сама тем временем написала на полоске бумаги четвертое, которое только что сочинила, свернула бумажку и бросила Баоюю.

Баоюй только стал читать, сразу увидел, что стихотворение это во много раз лучше тех, что он сам написал. Он быстро переписал его уставным почерком и вместе с остальными тремя подал Юаньчунь.

Юаньчунь принялась читать.

Прочитав стихи, Юаньчунь осталась довольна и похвалила Баоюя:

— Он в самом деле делает огромные успехи.

А потом сказала, что из четырех стихотворений самое лучшее «Развевается флаг в Деревне абрикосов», и, взяв кисть, переделала надпись «Горная деревушка Хуаньгэ» на «деревушка Благоухающего риса». Затем она велела Таньчунь набело переписать стихотворения и приказала одному из евнухов отнести их во флигель. Там стихи прочли Цзя Чжэн и другие мужчины и выразили свое восхищение. А Цзя Чжэн преподнес Юаньчунь «Оду о свидании с родными».

Затем Юаньчунь распорядилась угостить Баоюя и Цзя Ланя.

Цзя Лань, надо сказать, был совсем еще мал, но, глядя на мать и дядю, приветствовал гуйфэй со всеми положенными церемониями.

Тем временем Цзя Цян привел девочек-актрис, стоял с ними у входа и с нетерпением дожидался представления. Тут прибежал евнух из верхних комнат и сказал ему:

— Стихи сочинять уже окончили, давайте скорее программу представления.

Цзя Цян не мешкая передал ему программу, а также именной список двенадцати девочек.

Для представления были избраны сцены «Веселый пир», «Моление об овладении искусством шитья», «Судьба бессмертного» и «Отлетевшая душа» [189].

Цзя Цян быстро закончил приготовления, и представление началось. Голоса были до того сильные, что казалось, скалы рушатся, движения в танцах такие стремительные, словно сами демоны пустились в пляс. Игра девочек-актрис была совершенна, и скорбь и радость они передавали с неподдельной искренностью. Сразу после представления появился евнух с золотым блюдом, полным сладостей, и спросил:

— Кто из вас Лингуань?

Цзя Цян сразу понял, что сладости предназначены для Лингуань, поспешно принял подарок, а Лингуань велел отвесить низкий поклон.

Евнух между тем продолжал:

— Гуйфэй велела передать: «Лингуань на редкость хороша, пусть исполнит еще две сцены по собственному усмотрению».

— Слушаюсь! — сказал Цзя Цян и приказал Лингуань исполнить «Прогулку в саду» и «Прерванное сновидение».

Лингуань заупрямилась, она считала, что это не ее роль, и пожелала исполнить «Взаимный сговор» и «Перебранку». Цзя Цян вынужден был уступить.

Юаньчунь очень понравилась игра Лингуань, и она распорядилась:

— Не слишком утомляйте девочку и хорошенько ее учите!

Она подарила Лингуань два куска шелка, два кошелька и два слитка — золотой и серебряный.

Вскоре Юаньчунь подала знак заканчивать пир и отправилась осматривать те места, где еще не была. Прохаживаясь по саду, она вдруг заметила буддийский храм, окруженный горами. Быстро вымыв руки, вошла, воскурила благовония и стала кланяться Будде. Тут же придумала для храма название: «Лодка милосердия в море страданий». Буддийских и даосских монахинь, находившихся в храме, Юаньчунь щедро одарила.

Немного погодя перед Юаньчунь предстал евнух и доложил:

— Подарки приготовлены, прошу вас, государыня, проверить и вручить.