— Бабушка, вы уже видели госпожу Фэнцзе? — перебила ее Пинъэр.

— Видела, — ответила старуха, — она подождать велела…

Бабушка Лю выглянула в окно, посмотрела на небо и сказала:

— Нам пора. А то не выберемся до темноты из города.

— Погоди, — остановила ее жена Чжоу Жуя, — пойду разузнаю, где госпожа.

Вскоре жена Чжоу Жуя вернулась и сказала бабушке Лю:

— Однако же повезло тебе! Ты понравилась госпоже!

Пинъэр спросила, что это значит.

— Вторая госпожа Фэнцзе сейчас у старой госпожи, — пояснила жена Чжоу Жуя. — Я шепнула второй госпоже, что бабушка Лю собирается уходить, а госпожа говорит: «Идти ей далеко, сюда она несла тяжелую ношу. Пусть заночует у нас». Услышав это, старая госпожа расспросила вторую госпожу про бабушку Лю и сказала: «Мне давно хотелось поговорить с такой женщиной, умудренной жизненным опытом». Это ли не значит, что бабушке повезло вдвойне?

И она заторопила старуху идти к матушке Цзя.

— Куда мне такой нескладной да неотесанной соваться к знатной госпоже! — переполошилась старуха. — Скажи лучше, сестрица, что я ушла, что…

— Ладно вам, — оборвала Пинъэр. — Идите скорее. Старая госпожа жалеет старых и бедных, не любит только притворщиков да обманщиков. Если боитесь, тетушка Чжоу вас проводит.

Жена Чжоу Жуя взяла старуху за руку и повела к матушке Цзя. С ними пошла и Пинъэр. У вторых ворот ее окликнул мальчик-слуга:

— Барышня!..

— Что еще? — спросила Пинъэр.

— Время позднее, а у меня мать заболела, лекаря нужно позвать. Отпустите меня, добрая барышня!

— Все вы словно сговорились! — проворчала Пинъэр. — То один отпрашивается, то другой, и так каждый день. К госпоже никто не идет, только ко мне! Чжуэр тоже ушел, а потом вдруг понадобился второму господину Цзя Ляню, пришлось мне оправдываться, выгораживать Чжуэра. Второй господин рассердился, заявил, что я распустила слуг! А теперь ты просишься!

— Он правду говорит, — сказала жена Чжоу Жуя. — Будьте милостивы, отпустите его!

— Ладно, — согласилась Пинъэр, — только смотри утром приходи пораньше! Ты можешь понадобиться. Чтобы был на месте к тому времени, когда солнце начнет припекать. А сейчас передай Ванъэру, пусть завтра же принесет второй госпоже проценты под занятые деньги. А не принесет, пусть подавится ими, вторая госпожа напоминать ему больше не будет!

Вне себя от радости мальчик пообещал Пинъэр все в точности исполнить и убежал.

Когда старуха Лю и все, кто ее сопровождал, пришли к матушке Цзя, они застали там девушек из сада Роскошных зрелищ.

Ослепленная роскошным убранством и блеском драгоценностей, бабушка Лю окончательно растерялась. Вдруг она увидела прямо перед собой на невысокой тахте почтенного вида старуху, напротив, смеясь и болтая, сидела Фэнцзе. Возле старухи сидела на корточках красавица, вся в шелках, и растирала ей ноги. Бабушка Лю поняла, что это и есть матушка Цзя.

— Желаю вам много лет здравствовать! — поспешно сказала старуха Лю, не переставая кланяться.

Матушка Цзя слегка приподнялась на тахте и справилась о здоровье бабушки Лю, затем приказала жене Чжоу Жуя подать стул и пригласила старуху сесть. Баньэр до того оробел, что спрятался за спину бабушки и позабыл справиться о здоровье хозяев дома.

— Почтеннейшая, сколько лет тебе нынче сравнялось? — спросила матушка Цзя.

— Семьдесят пять, — ответила бабушка Лю, вставая.

— А ты еще крепкая! — удивилась матушка Цзя. — Я, если доживу до твоего возраста, вряд ли смогу передвигать ноги!

— Мы весь век живем в нужде, — промолвила в ответ старуха Лю, — а вы, почтенная госпожа, наслаждаетесь счастьем. Будь у нас в деревне все такими, как вы, некому было бы работать!

— Видишь хорошо? — поинтересовалась матушка Цзя. — Зубы целы?

— Зубы целы, — ответила бабушка Лю. — Правда, в нынешнем году левый коренной стал шататься.

— А я вот совсем плохая стала, — печально проговорила матушка Цзя. — И не слышу, и не вижу, и память пропала. Даже родственников стала забывать. Стараюсь с ними не встречаться, чтобы не вызывать насмешек. Жую, и то с трудом, даже мягкую пищу. Много сплю, когда скучно — забавляюсь с внуками и внучками, вот и все.

— До чего же вы счастливая, почтенная госпожа! — воскликнула бабушка Лю. — Никто у нас в деревне не может сравниться с вами!

— Да какое же это счастье быть старой развалиной, — вздохнула матушка Цзя.

Тут все рассмеялись.

— Мне Фэнцзе сейчас сказала, что ты принесла зелени и овощей, — продолжала матушка Цзя, — и я распорядилась их принять, уж очень хочется чего-нибудь свеженького, прямо с грядки, а то ведь мы все покупаем!..

— А мы, деревенские, рады бы отведать рыбы или мяса, только нам не по карману.

— Ты нам не чужая, — сказала матушка Цзя, — и с пустыми руками мы тебя не отпустим. Если не брезгуешь, погости денька два! У нас в саду тоже растут фрукты, завтра ты их отведаешь и домой немного возьмешь. По крайней мере не будешь думать, что зря навещала родственников!

Увидев, что матушка Цзя в хорошем расположении духа, Фэнцзе тоже принялась уговаривать бабушку Лю заночевать.

— У нас, конечно, не так просторно, как в деревне, — пошутила она, — но две комнаты пустуют. Поживете у нас несколько дней, расскажете нашей почтенной госпоже деревенские новости и какие-нибудь истории.

— Девочка моя, ты уж не смейся над нею! Деревенские вряд ли могут понять твои шутки! — сказала матушка Цзя и, обернувшись к служанкам, велела принести фруктов для Баньэра. Но мальчик к ним даже не прикоснулся, до того оробел. Тогда матушка Цзя распорядилась дать ему денег и отвести играть с мальчиками-слугами.

Тем временем бабушка Лю выпила чаю и рассказала матушке Цзя несколько историй, о которых она либо слышала, либо сама была очевидицей. Матушка Цзя слушала с большим интересом.

Фэнцзе распорядилась пригласить гостью к ужину, а матушка Цзя велела отнести ей самые любимые свои блюда.

Фэнцзе сразу догадалась, что угодила старой госпоже, и после ужина послала к ней служанку спросить, какие будут распоряжения насчет старухи.

Юаньян приказала отвести бабушку Лю искупаться, взяла первую попавшуюся под руку одежду и велела отнести старухе.

С бабушкой Лю никогда не происходило ничего подобного. Она быстро искупалась, надела чистое платье и снова отправилась к матушке Цзя, придумывая на ходу, что бы еще ей рассказать.

Спустя немного пришел Баоюй с сестрами. Никому из них прежде не доводилось слышать таких занятных историй. Даже слепые рассказчики не могли сравниться с бабушкой Лю.

Неграмотная деревенская старуха многое повидала на своем веку. Видя, с каким вниманием ее слушают и старая госпожа, и барышни, она радовалась и, чтобы позабавить хозяев, рассказывала и что было, и чего не было.

— Мы круглый год работаем в поле и в огороде, изо дня в день пашем землю, сажаем овощи. Весной, летом, осенью, зимой, в любую погоду, несмотря на ветер и снег. У нас нет ни минуты, чтобы посидеть поболтать — вот как вы. От жары мы скрываемся в шалаше, и то лишь когда даем лошади отдохнуть. Но даже за это короткое время каких только не наслушаешься историй! К примеру, прошлой зимой несколько дней кряду шел снег, и толщина его доходила до трех-четырех чи. В тот день я встала чуть свет и только собралась выйти из дому, как вдруг слышу снаружи какой-то треск! Будто хворост кто-то ломает. Я подумала, это вор, и выглянула наружу… Смотрю, стоит кто-то чужой, не из деревенских.

— Наверное, путник, — высказала предположение матушка Цзя. — Озяб, а согреться негде, вот он и решил наломать хворосту и развести костер. Такое бывает, ничего удивительного.

— В том-то и дело, что не путник, — возразила бабушка Лю. — А то и вправду удивляться было бы нечему. Ни за что не угадаете, кто это был! Барышня лет семнадцати— восемнадцати! Волосы гладко зачесаны и блестят, будто масляные! Одета в ярко-красную кофту и белую юбку из узорчатого шелка…

— Не волнуйте старую госпожу, не пугайте! — крикнул кто-то в этот момент снаружи.