Я его зарисовала. Кисличкин плод не очень красив: зелёный с красноватыми крапинками. Сбоку он похож на бутон, шире всего посередине, а на верхушке острый. Посмотришь сверху — кажется звёздочкой. Это оттого, что он с пятью рёбрышками.

Я люблю, когда у растений плоды гладенькие, твёрдые, как будто деревянные. А у кислички они совсем не такие. И так видно, что нетвёрдые, но мне, конечно, захотелось пощупать. Чуточку только нажала, как вдруг что-то стрельнуло в мою ладонь. Смотрю, кисличкин плод растрескался и опустел. Это он стрельнул в меня семенами. Ловко!

Подойдёт к кисличке мышь, увидит зелёную с крапинками шишечку, захочет понюхать, и вдруг её по носу — б-бах!

— Да, а семена застрянут в шёрстке, и мышь их вытряхнет, посеет где-нибудь в другом месте.

Это уж не я догадалась, а мама подсказала.

Вот зачем кисличкин плод перестал прятаться, выглянул на свет, — чтобы встречаться со зверьками, отправлять с ними в путешествие своих детей.

— А если никто не встретится?

— Тогда плоды сами по себе стрельнут: всё-таки семена отлетят подальше, а не упадут под мамины листочки, там и так тесно.

И правда, теснота. Стебля у кислички нет, листья выходят прямо из земли, и все они одного роста, вот и толпятся. Только ночью да в дождик в семье кислички немножко посвободнее. Но это я не сразу открыла.

У кислички очень красивые листья — три зелёных сердечка на верхушке черешка, так и хочется нарисовать. А ещё интереснее нарисовать их все вместе — целый узор из листьев. Залезешь под ёлочку, смотришь на кисличку сверху — и кажется, нарисовать это совсем легко, все листочки как будто уже разложены на бумаге. Но под еловыми лапами рисовать неудобно, и я собралась рисовать на веранде. А ёлка, видно, не захотела расставаться с кисличкой, вцепилась мне за воротник сухой веткой и не отпускает. Еле-еле выпуталась, в волосах иголки, за воротом иголки, и кисличка вся усыпана еловыми иголками. Уж я вытряхивала, вытряхивала эти колючки...

Потом приготовила на веранде всё для рисования. Взглянула на кисличку — вот так штука! Как же теперь рисовать? Все листочки как будто завяли, сердечки опустились да ещё начали складываться пополам, как крылья бабочки. Какой уж теперь узор?

Но почему так случилось? Может, кисличке на веранде показалось слишком жарко?

На другой день я решила рисовать в саду, вытащила кисличку, поставила её на скамеечку, а сама села на траву.

Всё было хорошо, я уже нарисовала два листочка, как вдруг прямо на рисунок — шлёп! Капля дождя. Я скорей захлопнула альбом.

Уносить мне кисличку или нет? Смотрю, а моя кисличка опять опустила листочки, сердечки складываются пополам, а дождевые капли так по ним и катятся. А это хорошо! Не испортит дождь листочков, не растреплет, не прибьёт.

— Натка, ты что там под дождём мокнешь?

— Сейчас! Бегу! Я открыла, что во время дождя листья у кислички опускаются, но почему они опустились вчера, когда я принесла её на веранду?

— Ты, наверно, слишком растрясла свою кисличку, а потом и еловые иголки по листьям щёлкали, ты же сама мне говорила: щёлкали, как дождевые капли, а листья у кислички очень чувствительные.

— А если просто так кисличку по листьям пощёлкать, почувствует она или нет?

— Попробуй.

Как только дождь прошёл и кисличка оправилась, я попробовала. Потихонечку щёлкала то один листочек, то другой, и все они опустились, все сложились. Нет, кисличка — замечательное растение.

Оказалось, что на ночь кисличка тоже опускает и складывает листья. Вот поэтому-то я и сказала, что ночью и в дождик в семье кислички не так тесно.

Листья у кислички тонкие, нежные, но они всё-таки не голые, а покрыты пушком сверху и снизу и по черешку. Я заметила это, когда стала их рисовать.

А потом я разглядела под старыми листьями много молоденьких. И стала отгадывать, как они растут.

У самых маленьких листьев черешок на верхушке совсем как крючок, и на этом крючке висит зелёный треугольничек. Крючок раздвигает землю, расталкивает еловые иголки, а потом черешок подрастает, крючок понемногу разгибается и зелёный треугольничек приподнимается. Вскоре он уже держится на черешке, как флажок на палочке. Начинают раздвигаться листочки, и видно, что они сложены гармошкой. Но вот растянулась гармошка, и листочки раскинулись на три стороны. Теперь им только расправиться, а то они сложены пополам. Расправятся — и станет три сердечка.

Я думала, что кисличка уже ничего больше интересного мне не покажет, и отпустила её на волю: вытряхнула из горшка и пересадила прямо в землю под ту же ёлочку.

В июле было очень жарко, и мы с мамой каждый день поливали огурцы, кабачки и цветы. А я не забывала свою кисличку. Хотя под ёлкой и тень, но всё-таки земля подсыхает.

Но когда я поливала кисличку, я не приглядывалась к ней и до самых последних дней июля ничего не замечала. Может, я ничего и не увидела бы, если бы кто-то не кинул под ёлку надкушенное яблоко. Я подняла его, взглянула на кисличку и вдруг вижу три коробочки, три кисличкиных плода! Что за чудеса? Когда же кисличка цвела второй раз? Как это я не заметила? Хоть и не приглядывалась к ней, но не могла пропустить белые цветки. Ведь их даже с дорожки было бы видно.

Побежала к маме. Мама тоже очень удивилась. Посмотрела она в книгу, а там напечатано про кисличку: «Цветёт в мае» — и больше ничего. Но как же моя-то кисличка? Загадка...

А может, она и ещё раз зацветёт? Теперь-то уж я цветков не прозеваю! Когда ни пробегу по дорожке мимо ёлочки, обязательно взгляну на низенькую зелёную кочку. Нет, не цветёт моя кисличка.

И вдруг опять ни с того ни с сего выскочили из-под тройчатых листочков две коробочки, два плода, а через десять дней, уже в самой середине августа, ещё три.

И на этом дело не кончилось: в сентябре, когда и лето уже давно окончилось, первого и пятого сентября у кислички опять появились плоды! Но самое главное — плоды всё появлялись и появлялись, а цветков не было. Я не видела ни одного! Но мама сказала:

— Цветки конечно были, но, вероятно, особенные, невидные, нераскрывающиеся, бывают такие. Может быть, даже они цвели под землёй, и это бывает. У растений много удивительного...

Уж на будущий год непременно разгадаю самую трудную загадку моей кислички! Буду наблюдать за нею с самой ранней весны, как только покажутся листочки.

А откуда они вылезут? Посмотрю, что спрятано у кислички под землёю. Немножко подкопала, потянула пучок листьев — и он вытянулся с длинным подземным стебельком — корневищем.

Какое забавное корневище: тонкий стебелёк — и вдруг на нём плотная бурая шишечка. От неё спускаются корешки, а из верхушки шишечки опять идёт стебелёк, и опять на нём такая же шишечка, и дальше всё так же.

У шишечки толстые вздутые чешуйки. Мама сказала, что в них запасы пищи для будущих листочков. Я думаю,что из каждой шишечки вырастет пучок листьев. Весной проверю, тогда разгадаю и последнюю загадку.

Как-то пошла я по нашему ручью до низинки и вдруг словно попала в другой мир. Сыро, темно, едва поблёскивает ручеёк. Он зарос камышом, и над водой свешиваются длинные узкие листья. Камышинки стоят как маленькие пальмочки. Отчего здесь так темно? Да оказывается, что тут небо-то чёрное, а звёзд на нём совсем мало. Небо всё из ольховых листьев, звёзды — щёлочки между ними. Здесь хозяйка — ольха. Это она назло солнцу и лету устроила посереди луга мрачный шатёр.