Подобные божества дикарь носит на себе в виде «оберегов» от всякого зла и напасти, прикрепляя их к своему ожерелью или к поясу. «Каждый индеец, — рассказывает один бледнолицый друг краснокожих, — носит свой целебный мешочек и ищет в нем охраны и спасения. Этот целебный мешочек приготовляется сведущим образом. Достигши четырнадцати или пятнадцати лет от роду, мальчик отправляется один в прерию и остается там два, три, четыре и даже пять дней, и все это время проводит в размышлении и посте, лежа на земле. Он бодрствует так долго, как только может; наконец, сон одолевает его, и тогда первое животное, которое привидится ему, он считает своим покровителем на всю жизнь, своим „целебным животным“. Он старается возможно скорее убить животное этого вида и сделать целебный мешочек из его кожи. В течение всей своей жизни он будет потом носить этот мешочек, обращаясь к нему за помощью и принося ему жертвы».

Негр, поклоняющийся изображениям предков.

Среди таких божков, заполоненных дикарем себе на службу, иные делаются им с человеческим обликом. Первоначально эти человекообразные божки служили только изображением предков, и дикарь верил, что в подобных изображениях воплощаются и сами духи изображенных прародителей. И потому он благоговейно чтил этих божков, творил перед ними свою молитву и ставил перед ними еду и питье. Еще и теперь многие дикари делают после смерти кого-нибудь из своих его грубое изображение и поклоняются ему в продолжение некоторого времени. В юрте сибирских кочевников можно видеть много таких фигур; всякий раз, когда обитатели юрты садятся за еду, они не забывают накормить и изображение усопших членов семьи, они украшают их и выражают им всякими ласками свою любовь и привязанность.

Божок негров из причудливо выросшего корня.

Не все человеческие изображения, которые можно найти под кровлей дикаря, имеют такое значение. Иные из них — просто идолы. Дикарь изготовляет их так же, как и всякое оружие, себе на подмогу, считая, что без них невозможно обойтись в жизни. И, подобно тому, как он с презрением бросает стрелу, которая не попала в цель, — так он уничтожает своих идолов, если они дурно выполняют свое назначение и не приносят счастья в его дом. Горе идолам, если случится какое-нибудь несчастье с остяком, и они не сумеют отвратить беды! Остяк бросает нерадивого идола на землю, бьет его, издевается над ним и разбивает, наконец, вдребезги.

Не менее жестокое обращение терпят божки и у других дикарей, когда они не исполняют своих обязанностей. Негры бьют своих божков, если те оказываются невнимательными к их желаниям.

Когда в черном королевстве Конго свирепствовала чума, туземцы в гневе сожгли всех своих идолов. «От них уже нечего ожидать, если они в таком несчастье не захотели помочь нам!» — говорили они.

Наш рисунок наглядно показывает, каким жестоким испытаниям подвергают дикари своих божков.

Божок негров, подвергшийся неоднократным пыткам.

Перед нами божок одного негрского племени, на обязанности которого лежала забота об удаче военных предприятий. Всякий раз, когда он обнаруживал некоторую нерадивость, вождь племени вбивал в его тело гвозди, чтобы таким жестоким наказанием принудить его к лучшему поведению. Судя по количеству вбитых в него гвоздей, несчастному идолу приходилось часто выносить подобные наказания, и, должно быть, всякий раз он старался исправиться, — иначе ведь дикари выбросили бы его, как негодного…

Впрочем, далеко не со всеми своими богами дикарь обращается так бесцеремонно. Некоторых из них он выделил от прочих, представив их грозными и кровожадными существами. Пред такими богами он вечно трепещет и, не надеясь одолеть грозное божество в борьбе, старается откупиться от его преследований всякими жертвами. Страшны бывают эти жертвоприношения, на которые подвигает дикаря его темная вера. В иных диких странах в угоду грозным божествам проливается постоянно человеческая кровь. «Великий Калит любит есть людей», говорили туземцы Палаосских островов в Тихом океане, принося в жертву кровожадному божеству своих соплеменников. И в других странах путешественникам не раз приходилось присутствовать при страшных сценах человеческих жертвоприношений. В Африке, к западу от озера Стефании, туземцы племени боран умилостивляют грозного бога неба «Вака», принося ему в жертву своих первых двух детей… Только такой страшной данью черные надеются откупиться от преследований воображаемого кровожадного бога.

Так дикарь творит кругом себе богов. Ему кажется, что и птица, и зверь, и дерево, и ветер, и простая деревяшка или камешек обладают таинственной силой и могут оказать влияние на его судьбу.

Таитские идолы, вырезанные из дерева.

Везде и во всем он видит действие таких таинственных сил. Из них исходит, по его убеждению, все добро и зло в человеческой жизни. И если знать, как нужно с ними обойтись, — тогда легко завладеть счастьем и оградиться от всякой беды.

Но знать это не всякому дано. Дикари думают, что только избранные, особо одаренные люди, обладающие необыденными знаниями, могут добиться власти над невидимыми таинственными силами и направить их действие по своей воле.

И такие люди повсюду находятся среди дикарей. Им-то и будет посвящен отдельный очерк.

Страница из волшебной песни Вабино — краснокожих кудесников, изображенная живописным письмом.

Cказочный мир полон волшебников, которые творят всякие чудеса. И в странах дикарей, этих сказочных странах, есть и такие сказочные люди.

Их легко узнать по их необычайному внешнему виду. Кудесник увешан и изукрашен шкурами и ремнями, изображающими змей, колокольчиками и погремушками; его лицо подчас причудливо раскрашено, а в руках он держит трещотку или бубен, украшенный таинственными знаками: эти музыкальные инструменты имеют для него такое же значение, как для сказочной феи ее волшебный жезл.

Весь мир повинуется велениям искусных в чарованиях кудесников, — так верят в странах дикарей. На их властные призывы откликаются духи гор, вод, лесов и ветра. Калифорнский колдун, бормотавший свои заклинания, отвечал, когда пожелали, чтобы он объяснил свое действие: «Я говорю с источниками, с деревьями, с птицами, с небом, с утесом, побуждая их помочь мне. Я говорю еще с ветром, с дождем, с листьями».

И, заручившись содействием духов, колдун может творить всякие чудеса. По воле этих волшебников раздвигаются горы и высыхают реки, — так уверяют дикари. Они вызывают болезни и исцеляют их и могут повелевать погодою, вызывая, по произволу своему, дождь или ведро. Они могут принимать и придать другим образ любого животного. Они управляют небесными явлениями. Они летают по воздуху. Они становятся видимыми и незримыми по произволу.

Про своих волшебников — «ангекоков» — полярные народцы рассказывают много чудес. Они могут вырвать себе глаз и проглотить его, всадить себе в грудь нож по самую рукоятку, глотать горящие угли, — и все это без всякого вреда для себя. Подойдя к берегу моря, они вызывают заклинаниями кита и, заставив его раскрыть свою пасть, скрываются в ней. Кит ныряет с ангекоком в глубокое подводное царство и доводит его до самой преисподней, где перед кудесником открываются сокровенные тайны загробного мира. Сколько времени он там проводит, — он никогда не может сказать, ибо там счисление времени ведется совсем не так, как на земле… Когда его разум достаточно просветился, и он считает себя всеведущим, — кит выносит его обратно к берегам и выбрасывает из своей пасти.