В войну 1979–1980 гг. с Китаем вьетнамские спецназовцы «Дак-Конга» совершали вылазки и на территорию китайцев, и на спорные острова архипелага Спартли. А внутри Вьетнама были проведены репрессии против китайской общины. Таким образом, по примеру СССР вьетнамцы использовали принцип коллективной ответственности.

В последние годы XX века коммунистический режим во Вьетнаме несколько смягчился. Кстати, главой страны некоторое время был и бывший руководитель военной разведки Ле Дык Ань.

И сегодня органы разведки и госбезопасности преданы партии и не снижают свою активность в регионе.

Хотя монгольская разведка ведет свою историю от улусов Орды Чингиз-хана, ее активность в XX веке была невелика. Это связано с удаленностью Монголии от главных театров тайной войны, извечной зажатостью между огромными Россией и Китаем. Практически весь XX век Монгольская Народная Республика существовала как сателлит СССР, и ее спецслужбы шли в фарватере коллег северного соседа и союзника.

После свержения в 1918 г. хана Монголии Богдогэгэна его хлипкая тайная служба, опиравшаяся на сеть осведомителей среди священников-лам, была разогнана новой властью. Победившие сторонники Ленина во главе с Сухе Батором создали свою «чрезвычайку» по лекалам российских большевиков. Ею стал КНБ (Комитет национальной безопасности), созданный в 1921 г. Хирвом, претендовавшим на положение Дзержинского в Монголии. КНБ называли «Внутренней госохраной», а его сотрудников монголы именовали «цириками».

Все 20-е годы КНБ помогал Советам и их разведке в тайных акциях в Азии, включая восстания китайских коммунистов, операции в Маньчжурии против японцев, борьбу с белой эмиграцией в Китае, проникновение в горы Тибета и подготовку к похищению или ликвидации Далай-ламы.

Одновременно КНБ сосредоточился и на собственной оппозиции, а также на репрессиях против оставшихся послушников-лам и зажиточных скотоводов-аратов. При этом репрессии коснулись и китайской общины, обвиненной в начале 30-х годов в поддержке лам и Гоминьдана. Вал репрессий достиг своего пика в 30—40-е годы при жесткой диктатуре маршала Чойбалсана, верного союзника Сталина. При чистке в партии, армии и разведке было выбито и много профессиональных кадров. Ламаистская церковь была полностью разгромлена, действиями против нее КНБ особенно гордился, что следует из таких «патриотически-чекистских» романов, как «Тайна субургана» известного автора шпионских книг Дамдиндоржа.

Ярким примером работы против внутренней оппозиции стала операция КНБ в 1922 г. против лидера степняков Джамбицана. Мистическая личность, называвшая себя Джаламой и земным воплощением кровавого монгольского божка Махакалы, Джамбицан был для кочевых монголов чем-то средним между Распутиным или Робин Гудом, он долго возглавлял их сопротивление власти Сухе Батора в Урге. КНБ удалось обманом заманить Джаламу на переговоры о назначении его губернатором Западной Монголии. Во время молитвы он был застрелен сотрудниками КНБ Дурэгом, Даши и Назданом, входившими до перехода в «цирики» в его степную ватагу. Отрезанную голову Джаламы «цирики» отвезли Сухе Батору, а затем возили по степным улусам, подобно тому как ЧК демонстрировала голову питерского налетчика Леньки Пантелеева. В конце концов, голова Джаламы была вывезена советскими востоковедами в Ленинград и помещена в запасниках Эрмитажа под названием «голова монгола».

За пределами Монголии КНБ ограничивался работой против Японии, Китая, Маньчжурии и собственной эмиграции. Среди проживающих в Китае монголов-халха агенты КНБ создавали подпольные группы, используя их как боевиков Коминтерна в Китае и против эмигрантов из России (еще в 1921 г. в Урге захвачен и выдан советской России белогвардейский командующий барон Унгерн фон Штернберг). Такую тайную группу «Молодых монголов» из племен халха навербовал на севере Китая разведчик КНБ Мерсэ в конце 20-х годов. В 1929 г. Мерсэ разочаровался в ленинизме и стал первым монгольским перебежчиком, уйдя в Китай к чанкайшистам. ГПУ в 1931 г. помогло монгольским товарищам похитить Мерсэ на территории Маньчжурии, затем беглого монгола перевезли через границу в Советский Союз (до Монголии везти было далеко) и здесь без проволочек расстреляли.

В конце 30-х монгольская разведка совместно с НКВД усилила работу против Японии. Ряд провокаций против японских войск в Китае и Маньчжурии с использованием нанятых кочевников ойротов, баргутов и халха привели к монголо-японскому конфликту на реке Халхин-Гол в 1939 г., в который вмешалась Советская Армия. Впоследствии всю мировую войну монгольские разведчики оказывали Советскому Союзу в Азии помощь в антияпонских операциях.

После войны КНБ переименован Чойбалсаном в КГБ (Комитет государственной безопасности), чтобы было все, как в Союзе. Монголию вообще считали самой послушной и зависимой страной соцлагеря. Все последующие годы, до краха в 1991 г. СССР, спецслужбы Монголии были практически незаметны за границей, а внутри страны сосредоточились на ликвидации любой оппозиции, особенно во время правления Цеденбала в 70—80-е годы. Информация о деятельности КГБ Монголии в этот период очень скудна, специалисты черпают ее в основном из рассказов работавших в Монголии советников КГБ и ГРУ и из редких мемуаров самих монгольских разведчиков, например Сангакдоржа, ставшего в 90-е годы известным мемуаристом и историком.

В 90-е годы без поддержки СССР социализм в Монголии в отличие от Китая, Вьетнама и КНДР мирно пал вслед за варшавским блоком в Европе. После поражения компартии МНРП на выборах новый президент Очирбат провел чистки в КГБ, удалив всех упертых коммунистов, но оставив название, чего не допускали новые режимы в Восточной Европе. Теперь КГБ преследовал оппозицию Очирбату и его Демократической партии. Из-за разгоревшегося в 1996 г. скандала в связи с незаконными арестами и тайным прослушиванием депутатов Хурала (Парламента) от МНРП ставленник Очирбата во главе КГБ Батар был уволен и попал под следствие за злоупотребление служебным положением. А в 2000 г. МНРП на выборах вернула себе власть, назвав себя партией социал-демократии. Вновь насытив КГБ своими сторонниками, новая-старая власть начала преследовать тех же демократов. В 2000 г. КГБ обвинили в тайном' убийстве в Улан-Баторе лидера демократов Зорига.

Небольшое государство Лаос затеряно на периферии Юго-Восточной Азии, и не многие вспоминают, что и он входил в мировую систему социализма. Если советские спецслужбы принято считать в этой системе самыми масштабными, кубинские — самыми решительными, болгарские — самыми террористическими, албанские — самыми жестокими, а монгольские — самыми зависимыми от советских, то спецслужбы Лаосской Народно-Демократической Республики (ЛНДР) можно было бы назвать самыми таинственными и малоизученными. Страна является достаточно закрытой в связи с сохранившимся марксистским режимом.

Добившись в 1953 г. полной независимости от Франции, Лаосское королевство обзавелось собственным органом разведки, контрразведки и тайной полиции — Центром исследований. Расположенный на бульваре Лан-Санг во Вьентьяне Центр исследований занимался также борьбой с криминалом, охраной королевской семьи, следствием и антипартизанской борьбой, тайными убийствами в антимонархической оппозиции или карательными рейдами в гражданскую войну 60-х годов по селам, поддерживавшим левых повстанцев фронта «Патет-Лао». В ходе таких рейдов, осуществляемых при помощи инструкторов американского ЦРУ и «Зеленых беретов», лаосцы из Центра исследований и спецназа «Красных беретов» действовали в том же духе, что и южные вьетнамцы. Некоторые подозрительные деревни уничтожались, а арестованных бросали в мрачные «центры дознания», похожие на тюрьмы сайгонского «Феникса». При этом королевские власти вербовали в «Красные береты» диких воинов отсталых племен мео, кхадов, таи, яо, эксплуатируя их жестокость и умение сражаться в джунглях.

Центр исследований обвиняли и в связях с лаосской наркомафией в районе «Золотого треугольника», с тайскими наркобаронами и китайскими «триадами». Выручку от участия в героиновом бизнесе Центр исследований направлял на финансирование антипартизанских действий.