Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Может быть.

Я перевожу взгляд на ее спящее лицо.

Нежно раздвигаю ее ноги и опускаю язык во влажную щель. Никто меня не видит. Даже луна. Как только мой язык прикасается к ее мягкой плоти, мои глаза наполняются слезами. Ой бл*дь. Какого хрена я делаю? Слезы текут у меня по лицу, пока я продолжаю вылизывать ее. Она еще вкуснее, чем прежде.

«Проснись, Далия. Просыпайся».

Она не реагирует, не становится более мокрой, не просыпается, и я начинаю себя чувствовать намного хуже, самым отвратительным извращенцем. Я опускаю липучки памперса на место и прикрываю ее одеялом, целую в щеку.

— Я люблю тебя, маленькая рыбка. Я на самом деле, очень тебя люблю, — шепчу я.

Она не отвечает.

— Хорошо высыпайся, увидимся утром.

Я отхожу от кровати и открываю дверь. Медсестра поднимается со стула, стоящего недалеко от двери. Она входит в комнату и закрывает за собой дверь. Я тащусь наверх и заваливаюсь на кровать, но я не могу заснуть от непередаваемого беспокойства. В конце концов, я поднимаюсь и иду к шкафу. Внутри одного из ящиков я нахожу коробку с мастурбатором, который она мне подарила.

«Он для того, когда меня нет с тобой рядом», — сказала она тогда.

О, Далия.

Я ложусь на кровать, приподнимаю подушки, открываю смазку и включаю гаджет. Я вспоминаю себя, облизывающего ее, не сегодня, а когда она впервые вошла в мой дом. Она настолько светилась жизненной силой и была слишком гордая, как королева. Боже, как бы я хотел сделать все по-другому, если бы знал тогда, как мало времени нам останется провести вместе.

Гаджет мягко жужжит. Я представляю ее бедра и как погружаюсь в ее восхитительное тело, она извивается и стонет подо мной от экстаза.

«Трахните меня жестко, Зейн. Трахни меня».

Ее глаза закрыты, она выгибается, я захватываю ее сосок губами, она стонет от удовольствия.

«Кончи в меня, Зейн, наполни меня своей горячей спермой».

Я кончаю очень тяжело, все тело дергается, желая ее.

В течение некоторого времени я лежу изможденный, не в состоянии даже пошевелить рукой. Я выключаю мастурбатор и салфеткой очищаю себя. Я заползаю под одеяло и пытаюсь заснуть. Завтра. Может завтра она откроет свои прекрасные желтовато-зеленые глаза.

Август

40.

Зейн

Я просто напоминаю тебе, маленькая рыбка, что концерт Андре Рейе будет через месяц. Я буду играть в Королевском Альберт-Холле в присутствии сотен людей, но это будет только для тебя. Для тебя даже приготовлено место в ложе. Пожалуйста, постарайся присутствовать на моем концерте, Далия. В конце концов, ты об этом мечтала...

Октябрь

41.

Ольга 

В полночь я увидел солнце, сияющее, словно в полдень.

«Золотой Осел» Апулей

Я наклоняюсь и глажу ее волосы.

— Пора просыпаться, — говорю я ей, так я делаю каждый день с тех пор, как ее привезли из больницы. — Давай! Ты сможешь это сделать.

За все эти месяцы, я не чувствую от нее никакой реакции, но сегодня явно что-то изменилось. Я чувствую это, пока прикасаюсь к ее щеке.

— Просыпайся, храбрый американский Орел и поймай змею, — эмоционально шепчу я.

Выпрямляюсь и еще раз смотрю на ее лицо.

Да.

Подергивание.

Ее лицо подергивается.

Я обхватываю себя руками и начинаю молиться. Мне нужно позвать медсестру, но я не зову, я все еще продолжаю молиться.

— Просыпайся. Давай, просыпайся. Сегодня очень важный день. Ты должна проснуться. Ну же. Сегодня ты просто необходима Зейну. Ты должна проснуться, храбрый Орел.

Я жду.

И опять.

Ее палец... дергается.

У меня перехватывает дыхание. О Боже, пожалуйста, пусть это произойдет, и она проснется.

42.

Далия Фьюри 

Я все время слышу приглушенные голоса, но я не могу им ответить, потому что сплю или не сплю, не могу понять. Потом мне кажется, что мне говорят почти на ухо. Я почти играюче и без всякого контроля вхожу в свои воспоминания или сны, то мне кажется, что окружена огненными шарами, то я снова ребенок и гуляю по лугу.

Иногда чувствую, как тело перемещается на кровати.

Периодически опять слышу голоса людей, которых люблю. Я понимаю все, что они говорят, и я хочу ответить, ох, я так сильно хочу им ответить, но я похожа на безголосое дерево, одеревеневшая и заиндевевшая, потому что самостоятельно не в состоянии пошевелить своими конечностями.

Я знаю, что сегодня великий день.

Зейн будет давать концерт с Андре Рейе. Я так горжусь им. Несмотря ни на что, я не могу пропустить такое зрелище. Я изо всех сил пытаюсь открыть веки и мне удается приоткрыть глаза. Свет настолько яркий, что вызывает такую резь в глазах, болью отдаваясь у меня в мозгу, слепя, что я тут же их закрываю. Я слышу какое-то движение, шуршание занавесок, я снова с большим усилием пытаюсь открыть глаза на этот раз полностью. В полумраке комнаты я смутно вижу очертание фигуры, которая приближается ко мне.

— О, моя дорогая, моя дорогая девочка, ты очнулась! — говорит размытое очертание чуть ли не плача.

Ольга. Этот голос принадлежит Ольге.

— Удивительно. Ты проснулась сегодня. Я чувствовала, что ты проснешься. Сегодня Зейн играет на концерте. Он уже находится в концертном зале. Я позвоню ему. Он так будет счастлив. Это чудо.

Я медленно отвожу глаза в сторону, а потом опять возвращаю к ней, она хмурится.

— Ты не хочешь, чтобы я звонила Зейну?

Я пытаюсь подвигать бровями и мигаю.

Некоторое время она молча смотрит на меня, потом вдруг говорит:

— Ты тоже хочешь пойти на концерт, ты хочешь его удивить?

У меня в глазах собираются слезы, стекающие вниз по вискам. Я опять двигаю бровями и снова моргаю.

Она начинает плакать.

— Ты на самом деле научилась летать, не так ли? — задыхаясь спрашивает она. — Ладно, я позвоню Ною и Стелле. Они знают, что нужно сделать. Стелла тебя красиво принарядит, а Ной транспортирует в Альберт-Холл. Не волнуйся, мы доставим тебя туда.

Я приподнимаю брови. Кажется, мне удалось более легко это движение, выполнить его оказалось намного легче, чем первоначальное. В этот момент я чувствую, как меня опять накрывает сон, но я почему-то полностью уверена, что они смогут разбудить меня к началу концерта.

Стелла просто орет мне на ухо, и я просыпаюсь. Уже без труда открываю глаза, в комнате царит полумрак, открываю рот и вылетает единственное слово:

— Кебаб, — звук пронзительный и странный, даже для моих ушей.

— О, ты такая идиотка, знаешь ли? — восклицает она, с улюлюканьем и смехом. Она обнимает мое лицо руками и целует меня в губы.

— Я люблю тебя, Далия. Я люблю тебя, — нараспев произносит она.

Я улыбаюсь ей.

— Я позвонила Молли, — говорит она, — она вот-вот привезет тебе одежду. На два размера меньше. Боюсь, что ты превратилась в одну из тех тощих сук, — весело щебечет она.

— Я... не... хочу... одевать... брю... ки, — тихо, почти шепотом говорю я.

— Согласна, на концерте будет выглядеть не очень, — ухмыляется она.

Ольга приносит подушки и подкладывает их мне под голову, я оказываюсь в полу лежачем положении. Медленно по крупицам, я начинаю произносить слова, которые выходят из моего хриплого, давно не практиковавшегося рта. Стелла звонит маме и Дейзи, они обе рыдают от счастья. Дейзи заявляет, что это чудо, но я знаю, что это совсем другое — любовь. Большая и сильная любовь Зейна протянула руку и прикоснулась ко мне, пока я все время находилась в том, белом мире. Я всегда его ждала. Всегда.

После разговора с мамой и сестрой, я в оцепенении наблюдаю за Стеллой, делающей мне маникюр и педикюр, теперь ногти покрашены в перламутрово-розовый цвет.

40
{"b":"556834","o":1}