— Привет тебе, — весело говорю я.

Она даже не здоровается.

— Ты по-прежнему у своего друга? — спрашивает она.

Черт, она увидела другой интерьер позади меня.

— Да. Я по-прежнему у него. Знаю, что я раньше говорила тебе, что это дом моего друга, но на самом деле это мой... эээ... парень.

Она хмурится, глаза подозрительно сужаются.

— Что? Почему ты скрываешь его от меня?

— Эммм... все немного сложно, но в принципе, я не была уверена, что у нас что-то получится, поэтому не видела никакого смысла представлять его тебе.

Она перекатывается на кровати на живот и опускает подбородок на сложенные руки.

— Ты не сказала маме, не так ли?

— Чтобы бы она все время спрашивала, как продвигаются наши отношения? Нет, спасибо!

Она ухмыляется.

— Давай колись, кто он?

— Э-э... его зовут Зейн, ну, это кличка. Его настоящее имя Александр Маленков.

— Он не англичанин? — спрашивает она.

— Нет, русский.

У нее расширяются глаза.

— Ты встречаешься с русским парнем?

— Да.

— И он хорош?

— Я хочу переслать тебе его фото, — отвечаю я.

— Боже мой! — вздыхает она. — Он выглядит огромным и свирепым. Он что борец или кто-то в этом духе?

— Нет.

— А чем он занимается?

— Ммм... он бизнесмен.

— Каким бизнесом?

— Э... связанным с картами, — неопределенно говорю я.

Моя сестра тут же встает в стойку.

— Ты что-то скрываешь от меня, Далия?

— Почему? С какой стати.

— Не знаю, потому что отвечаешь довольно уклончиво. Все в порядке?

— Конечно. У него завтра день рождения, и я пакую для него подарки.

— Ах, да? Сколько ему стукнет завтра?

— Тридцать четыре.

— Боже, это уже старость.

— Нет, могу тебя заверить.

— Что ты купила для него?

Я показываю ей не распакованную коробку с флешкой «Звездных войн».

— Круто, — говорит она.

— А что насчет тебя? С тобой все в порядке? — спрашиваю я.

— Да. Думаю, меня скоро повысят.

Я улыбаюсь ей.

— Правда? Это фантастика.

— Да, мистер Стивенс сказал, что я молодец, и что в следующем месяце скорее всего у него будет для меня очень хорошие новости.

— Это великолепно, милая. Ты всегда была лучшей и дееееействительно заслужила это.

Дейзи улыбается в ответ.

— Дейзи?

— Что?

— Эм... по поводу вашего похищения…?

— Да?

— У тебя нет никаких побочных явлений?

Она хмурится.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, кошмары или плохие сны... или боязнь чего-то, типа фобии?

— Нет, — тут же отвечает она, и я чувствую огромное облегчение. — Сейчас все произошедшее больше похоже на сон, потому что такого не может быть. Но теперь я веду себя более осторожнее. Сейчас я бы не стала доверять незнакомым людям так легко, как раньше.

— Ты, наверное, испытываешь ненависть к людям, которые вас похитили?

— Нет, но чувствую себя виноватой.

— Виноватой? В чем?

— Потому что иногда вспоминаю о тех других девочках. Что случилось с ними? Где они сейчас? Живы ли они до сих пор?

Ее слова заставляют меня саму испытать чувство вины, поскольку я не могу рассказать ей, что не было никаких других девушек, всего лишь прокручивалась запись на магнитофоне.

— Девочек похищают каждый день, Дейзи. Просто такие событие никогда напрямую не затрагивали нас, мы особенно никогда не задумывались об этом, но даже если бы и задумывались, что бы мы могли сделать? По крайней мере, здесь мы не так беспомощны, как они.

— Думаю, ты права, — раздумывая, медленно отвечает она.

— Не думай о них, хорошо? Ты не сможешь помочь им, и тебе следует прекратить роптать, хотя бы в знак благодарности то, что ты вернулась цела и невредима.

— Далия, можно тебя спросить?

— Конечно.

— Этот мужчина, с которым ты встречаешься помог меня найти?

У меня тяжесть на сердце, потому что я никогда ничего не скрывала от своей сестры, но как я могу ей все рассказать?

— Да, — говорю я, хотя в некотором смысле это не совсем ложь. Он все же приложил руку к ее освобождению.

— Возможно, когда-нибудь я смогу лично поблагодарить его, — говорит она.

— Конечно, — отвечаю я с улыбкой.

— Да. Я очень хотела бы его поблагодарить. Дай мне свой адрес, я пошлю ему открытку.

Я диктую ей адрес, и мы заканчиваем разговор. Я долго пялюсь на флешку с Чубаккой, чувствуя себя виноватой и растерянной. Этот большой секрет вероятно мне придется хранить всегда, но, возможно, и нет. Возможно, когда я научусь летать и вытащу Зейна из его мира и этой жизни, я сяду и все расскажу Дейзи… все.

Я обертываю флешки в подарочную бумагу и спускаюсь вниз, чтобы посмотреть, как Ольга ведет подготовку к вечеринке.

 Зейн был занят и попросил встретиться с ним в ресторане в восемь вечера. Это просто блестяще, потому что я могу помочь подготовить гостиную и спальню к предстоящему празднику. Я и Ольга заполняем гостиную воздушными шарами и серпантином, вешаем баннеры с днем рождения, потом я поднимаюсь в спальню и расставляю около ста свечей. Я выкладываю путь к кровати. Ольга говорит, что попросила Ноя позвонить ей, когда мы будем в десяти минутах езды от дома.

Я долго лежу в ванной и размышляю о предстоящей ночи. Мой коварный план очень прост — черное платье без рукавов с высоким горлом. Скучное, как ад, и больше подходит для похорон, но оно является прекрасным прикрытием того, что я надену под него. Боди, начинающимся от горловины шнуровкой до конца, а на спине, перекрещивающееся также зашнурованное кружево, оголяющее мою задницу. Я надеваю черные чулки и пугающей высоты туфли на каблуках. Естественно, я не одеваю трусики, при этом ехидно улыбаюсь. Зейн даже не может предположить, какой удар ожидает его.

Монашка снаружи и шлюха — внутри, я еду с Ноем, встречаться с Зейном в Parma. Мы прекрасно обедаем, но меня все же шокирует его скрытность. Ни разу за время обеда он не упомянул, что сегодня его день рождения. Он ведет себя, как всегда, я даже начинаю сомневаться — действительно ли у него сегодня день рождения. Кто ведет себя так, что ничего особенно сегодня не происходит? А что если Ольга ошиблась? Но уже слишком поздно что-либо менять, даже, если сегодня и не его день. Вечеринка все равно состоится, поэтому я улыбаюсь, смеюсь, ем, пью и трепещу от сдерживаемого внутреннего волнения от одной только мысли, какой сюрприз запланировала для него.

Уже почти десять тридцать, когда мы выходим из ресторана, и я поражаюсь — просто фантастически, как русские умеют хранить секреты. Лицо Ноя ничего не выражает, по нему невозможно прочитать о готовящихся планах. Он даже не подмигивает мне тайком, не улыбается и не потирает нос. Господи, глядя на этих выдержанных мужчин, я про себя молюсь, чтобы наша вечеринка прошла как по маслу и не ударила в грязь лицом. Где Стелла, когда она мне так необходима?

Мы входим через парадную дверь в дом и краем глаза я обращаю внимание, что Ной притормаживает.

— Я такая сонная сегодня, — говорю я, подавляя огромный зевок.

— Всего лишь пол одиннадцатого вечера, — отвечает Зейн.

— Может, выпьем, — предлагаю я, и направляюсь в сторону гостиной, за дверью, которой стоит полная тишина. Я открываю дверь, и вдруг Зейн хватает меня за плечи и дергает назад, прикрывая своим телом. От неожиданности я визжу. Какого черта? С молниеносной скоростью Зейн закрывает дверь, по-прежнему удерживая меня за руку, поворачивается к Ною.

— Почему не горит свет в этой комнате? — тут же требует он ответа, выглядя настороженным, голос низкий и напряженный.

Я кидаю взгляд на Ноя, чуть не смеясь. На секунду его лицо выражает классический вопрос: «вот дерьмо, какого хрена, я должен сейчас сказать»? Но я должна отдать дань уважения русским, они, действительно, являются закрытыми книгами, закрытыми, я имею в виду, намертво.