Обращеніе правительства къ солдатамъ произвело очень хорошее впечатлѣніе.
Какъ я уже говорилъ раньше, до появленія правительства, штабная пропаганда была поставлена изъ рукъ вонъ плохо. Согласно ранѣе состоявшагося принципіальнаго рѣшенія 16-го сент., по предложенію П. А. Богданова, совѣтъ министровъ постановилъ изъять это дѣло изъ рукъ гг. военныхъ и организовать особый отдѣлъ агитаціи и пропаганды, развивая его дѣятельность въ духѣ деклараціи правительства. Главною цѣлью агитаціи ставились красные солдаты и населеніе по «ту сторону фронта» и нѣтъ сомнѣнія, что при иномъ, болѣе сознательномъ отношеніи военныхъ круговъ къ задачамъ гражданской войны, успѣхъ этихъ прокламацій былъ бы огромный. Но военные, разумѣется, разсуждали иначе: прежде чѣмъ прокламаціи дойдутъ до красныхъ, ихъ содержаніе могутъ узнать бѣлые, а такъ какъ «мы» противъ всякихъ «демократическихъ бредней», то будемъ ставить правительству палки въ колеса, елико возможно, а подъ шумокъ по-прежнему распространять литературу собственнаго издѣлія. Вредная конкурренція штаба выяснилась, конечно, не сразу.
Такъ какъ пропаганда являлась весьма острымъ орудіемъ и правая часть правительства, откровенно говоря, немного побаивалась въ этомъ дѣлѣ увлеченій слѣва, то, послѣ небольшихъ дебатовъ, рѣшили подчинить особый отдѣлъ пропаганды непосредственно самому совѣту министровъ. Организацію отдѣла поручили особо выдѣленной коллегіи, куда министръ внутр. дѣлъ входилъ ex officio и кромѣ того были избраны П. А. Богдановъ, И. Т. Евсѣевъ и Ф. А. Эрнъ. Всѣ прокламаціи до выхода ихъ въ публику посылались предварительно на просмотръ совѣта министровъ, по крайней мѣрѣ въ началѣ дѣятельности отдѣла пропаганды. Потомъ въ отдѣлѣ былъ организованъ такъ-называемый редакціонный комитетъ, въ который вошли и сотрудники отдѣла изъ блока соціалистовъ, а предсѣдателемъ этого отдѣла былъ избранъ г. Дюшенъ, бывш. членъ Всерос. Учред. Собранія и сотрудникъ газеты «Свободная Россія»..
Для характеристики настроеній тогдашняго Дюшена приведу нѣсколько отрывковъ изъ его статей, печатавшихся въ «Свободной Россіи». Вотъ какъ, напримѣръ, въ статьѣ «Единый фронтъ» («Своб. Россія» № 18) онъ смотрѣлъ на необходимость коалиціи въ борьбѣ съ большевиками:
«Борьба съ большевизмомъ — это борьба противъ самодержавія. Для всѣхъ партій демократій это общій путь. На этомъ пути не всѣ могутъ идти одинаково долго, рука съ рукою, но часть пути можетъ и должна быть въ общихъ интересахъ пройдена совмѣстно…
Для того, чтобы демократія сама могла распорядиться своей судьбой и своимъ достояніемъ, для того, чтобы предотвратить новую кровавую бойню за власть, необходима коалиція, объединеніе всѣхъ усилій.
Въ этомъ задача коалиціоннаго правительства. Разнородное по своему составу, отражающее разнообразныя политическія группировки, оно одно можетъ честно передать въ часъ торжества надъ общимъ врагомъ всю власть народу въ лицѣ его. представителей, не стараясь ничего утаить въ пользу отдѣльныхъ группъ»…
А вотъ та моральная оцѣнка, которую Дюшенъ давалъ большевикамъ въ статьѣ «Настоящее лицо» («Своб. Россія» № 9 отъ 27 сент. 19 г.):
«Всякое демократическое правительство могло бы осуществить безъ насилія значительную часть декретовъ, изданныхъ комиссарами въ Кремлѣ, большевики не смогли осуществить ни одного, несмотря на терроръ, потому что демократія противъ нихъ.
Никакими ухищреніями, никакимъ терроромъ невозможно навязать демократіи того, чего она сама не желаетъ.
До большевики и не могутъ быть честными. Прямой путь чести одинъ — демократія, и этотъ путь гибель для большевизма.
Они вынуждены на насиліе, чтобы существовать, они вынуждены быть палачами своего же народа.
Дѣло въ томъ, хотятъ или не хотятъ они этого, фактъ тотъ, что иными они быть не могутъ.
И сколько бы Ленинъ и Троцкій ни истребляли «совѣтскихъ» преступниковъ, число ихъ не уменьшится, ибо должность палача таитъ въ себѣ всѣ элементы преступленія всѣхъ законовъ.
И до тѣхъ поръ, пока не будетъ уничтожено комиссародержавіе и не будетъ возстановлена подлинная демократія, никакія слова, обѣщанія и клятвы большевиковъ объ измѣненіи режима не могутъ быть исполнены.
Къ несчастью для всего человѣчества «хорошихъ» большевиковъ быть не можетъ.
И всякій, кто, утомившись на путяхъ борьбы, заключитъ съ ними какое бы то ни было соглашеніе, временное, длительное — тѣмъ самымъ обрекаетъ себя на гибель, а другихъ — на поруганіе и безчестіе.
Ибо большевикъ, кто бы онъ ни былъ, какою бы клятвою онъ ни клялся, вынужденъ быть насильникомъ, грабителемъ, клятвопреступникомъ, и другимъ быть не можетъ.
Б. Дюшенъ.
Кто могъ тогда подумать, что впослѣдствіи г. Дюшенъ, «утомившись на путяхъ борьбы», окажется однимъ изъ основателей берлинскаго «Наканунѣ»!
Несмотря на многочисленные навѣты, опредѣленно позже сыпавшіеся на отдѣлъ пропаганды со стороны разнаго калибра ретроградовъ, дѣятельность его протекала въ высшей степени лойяльно по отношенію къ поставленной ему программѣ, въ чемъ можетъ убѣдиться каждый читатель, просмотрѣвъ прокламаціи въ приложеніи къ этой книгѣ. Никакого «большевизма» въ нихъ рѣшительно нѣтъ, но понятно, что онѣ строго выдержаны въ духѣ деклараціи правительства, что, собственно, и было ненавистно гг. реакціонерамъ. Большинство прокламацій — трудъ людей самыхъ разнообразныхъ слоевъ и профессій (въ томъ числѣ и офицеровъ) и написаны въ разныхъ концахъ Эстоніи, такъ какъ прокламаціи были присланы въ отдѣлъ по объявленному, редакціоннымъ комитетомъ особому конкурсу[110]. На призывъ отозвалось нѣсколько десятковъ человѣкъ; первую премію получилъ начальникъ псковской развѣдки офицеръ В-ръ.
Въ теченіи октября и начала ноября Отдѣлъ выпустилъ свыше полумилліона листовокъ, изъ нихъ 30 тыс. разнаго содержанія были разсыпаны съ англійскихъ гидроаэроплановъ надъ Кронштадтомъ и Петербургомъ въ моментъ наступленія арміи въ октябрѣ на Петроградъ. Наряду съ прокламаціями, тогда же Отдѣлъ распространилъ около 18 тысячъ агитаціонныхъ художественныхъ открытокъ. Техникѣ распространенія, однако, сильно мѣшали соглядатаи штабовъ на фронтѣ и всевозможныя типографскія волокиты въ Ревелѣ, благодаря чему часть прокламацій вышла въ свѣтъ съ большимъ запозданіемъ, оказываясь иногда въ родѣ ложки для супа послѣ обѣда.
Организація Отдѣла пропаганды вызвала большое безпокойство со стороны ген. Родзянко. Онъ пожелалъ лично объясниться съ правительствомъ. Наканунѣ оффиціальнаго объясненія онъ явился къ С. Г. Ліанозову, а затѣмъ къ М. С. Маргуліесу.
«Бесѣдовали о многомъ, записываетъ въ своемъ дневникѣ М. С.:
1) Генералъ заявилъ, что до него дошло, что наши лѣвые собираются вести пропаганду на фронтѣ. Керенщины онъ не допуститъ, да и не къ чему — духъ солдатъ и офицеровъ прекрасенъ, солдаты бьются, какъ львы, такъ какъ ихъ отношенія къ офицерамъ прекрасныя, нигдѣ нѣтъ такихъ простыхъ и дружескихъ отношеній, что признаютъ и побывавшіе на фронтѣ иностранцы. Ему сообщили, что на собраніи соціалистическаго блока бываютъ офицеры; онъ ничего не имѣетъ противъ соціалистовъ, но считаетъ теперь неумѣстнымъ заниматься военнымъ политикой, въ которой и самъ ничего не смыслитъ; и пропагандистовъ на фронтъ онъ не пуститъ (Ліанозову онъ сказалъ, что повѣситъ ихъ)…
2) Указалъ на нобходимость купить скорѣе лошадей; начальникомъ ремонтной части назначитъ полк. Зейдлица, — человѣка величайшей честности и большой опытности (прошеніе объ отставкѣ котораго изъ упомянутой тройки принялъ ген. Юденичъ съ заявленіемъ, что онъ его обязательно удалитъ).
4) Предложилъ пообѣщать солдатамъ за взятіе Петрограда землю. Я указалъ, что Неудобно, такъ какъ Учредительное Собраніе можетъ не согласиться дать землю нашимъ солдатамъ, ибо и Колчакъ и Деникинъ требуютъ того же — земли не хватитъ. Не спорилъ.
5) Предложилъ офицерамъ обѣщать денежное обезпеченіе. Я согласился.
5) Требовалъ обѣщанія крестьянамъ возмѣщенія всѣхъ убытковъ, причиненныхъ солдатами — согласился…»
