Лу Юньши: «В старину на писчих кистях писали: „Любезная кисточка, ты можешь выйти невредимой из воды, но можешь погибнуть, когда начнешь писать“. Конечно, есть панегирики, в которых можно разглядеть критические выпады, но было бы лучше вовсе не изливать их на бумаге».
111
Страстный человек обязательно любит женщин, но любитель женщин не обязательно страстный человек. У красивой женщины обязательно несчастливая судьба, но женщина, у которой много несчастий в жизни, не обязательно красива. Талантливый поэт всегда любит вино, но любитель выпить не обязательно талантливый поэт.
Чжан Чжупо: «Следовало бы отличать любовную страсть от настоящей любви. Несчастья могут быть следствием необычайной красоты, но могут быть и не связаны с нею. Часто это бывает только судьба».
Хун Цюши: «На свете есть поэты, которые не любят пить».
112
Цветы сливы делают нас возвышенными духом, орхидеи погружают в глубокую задумчивость, хризантемы возвращают к жизни дикой природы, лотос побуждает отрешиться от чувственных удовольствий, вишневый цвет вселяет в душу ликование, пион пробуждает дремлющие силы, банан и бамбук настраивают на поэтический лад, цветы бегонии делают игривыми, сосна отвращает от мирской суеты, тунговое дерево очищает нашу душу, а ива вселяет в сердце волнение.
Чжан Чжупо: «Красавица придает всем цветам их аромат. Возвышенный муж побуждает все цветы раскачиваться, словно они танцуют».
Ю Цзиньюн: «Ибо у каждого цветка есть свой талант и своя красота».
У Баоцзя: «А книга „Прозрачные тени снов“ пробуждает в читателе желание петь».
113
Вещи, более всего способные тронуть наше сердце: на небе — луна, среди музыкальных инструментов — цитра, среди живых существ — кукушка, среди растений — ива.
Ван Бицао: «Когда под ивой играешь на цитре при луне, а издалека доносится голос кукушки, тогда все переживания жизни сходятся в одном чувстве».
114
Начитанность хотя и не приносит в жизни выгод, а все же лучше невежества.
Возвышенность духа заслуживает восхищения, но она не должна означать незнания жизни как она есть.
Чжан Чжупо: «Можно не соглашаться с тенденциями времени, но можно ли не понимать, чего требует время?»
Ю Хуэйань: «Прекрасные слова! Прекрасные слова!»
115
Настоящая красавица лицом подобна цветку, голосом — птичьему пению, духом — прохладной луне, станом — гибкой иве, ее кости — что белая яшма, кожа — как свежий снег, она выступает, словно речка струится, а сердце ее — вдохновенная песнь. Перед такой я не могу не склониться.
Хуан Цзяосань: «Чтобы сердце красавицы уподобляли вдохновенной песне — я такого еще не слыхивал».
116
Мухи садятся на человеческое лицо, комары терзают человеческую плоть. За кого же они принимают человека?
Чэнь Канчжоу: «Они — как бродячие монахи, которые только просят милостыню».
Монах Цзюньжэнь: «Что они думают о человеке — это секрет».
Чжан Чжупо: «Вот чему учил Чжуан-цзы»[308].
Ю Хуэйань: «Они думают просто: вот вкусная плоть и кровь, которые будут для нас прекрасным угощением. Быть может, мы даже пахнем для них, как лучшая баранина!»
Лу Юньши: «Вокруг нас собираются существа, которые ведут себя как кровососы, хотя они и не комары. Хотя они выглядят точь-в-точь как люди, но сосут нашу кровь, словно комары. За кого же они нас принимают?»
117
Есть люди, живущие уединенно среди красот гор и вод и не понимающие прелестей своей жизни. Таковы рыбаки, дровосеки, крестьяне, монахи буддийские и даосские. И есть люди, владеющие садами, павильонами и красивыми женщинами и не умеющие пользоваться прелестями того, чем обладают. Таковы богатые купцы и знатные вельможи.
Младший брат Мушань: «Есть люди, которым попадаются самородки с гор и жемчужины со дна моря, а они не могут ими воспользоваться, — таковы повара. Есть люди, которые имеют книги с застежками из слоновой кости, а они не могут их прочитать, — таковы книжные торговцы».
118
Любой цвет может быть слишком ярким и слишком тусклым. Только черное и белое не могут быть чересчур яркими.
Ду Чацунь: «Неужели ты не слышал, что во времена Танской династии жил человек по имени Ли Тайбо?» [309]
Цзян Ханъчжж: «И разве не слышал слова: „Темное и еще более темное?“» [310]
Ю Хуэйань: «Об этой истине давно известью. Вот и Лао-цзы сказал: „Знай свое белое, храни свое черное“»[311].
119
Когда, читая «Речные заводи», доходишь до рассказа о том, как Луда побеждает Чжэньуаньси или как У Сун раздирает тигра голыми руками, невольно радуешься.
Если человеку доводится пережить такие минуты радости, можно считать, что он прожил свою жизнь не напрасно. А если он не переживал ничего подобного, он может написать прекрасную книгу.
Чжан Чжупо: «Такие мгновения радости могут прийти только нечаянно. Нельзя пережить их нарочно».
Младший брат Мушань: «Если бы старший брат мог убить Чжунгианьского волка [312] , он бы пережил такую чистую радость».
120
Весенний ветер подобен вину, летний ветер подобен чаю, осенний ветер подобен дыму, а зимний ветер — все равно что горчица.
Чжан Чжупо: «Как бы сделать так, чтобы к нам каждую ночь прилетал восточный [313] ветер?»
121
Решетки на окнах должны быть изящными. Это значит, что они должны быть тонкими, а не толстыми. Грубо исполненный узор на окнах отвратителен.
Цзян Ханьчжэн: «Узор должен быть таким, как на фарфоре сунского времени».
122
Среди певчих птиц всех приятнее поет серый дрозд, после него идут иволга и черный дрозд. Однако же иволгу и черного дрозда нельзя держать в клетке. Видно, у них душа возвышенного мужа: их можно слушать, но нельзя заставить служить.
Лу Юньши: «В одном стихотворении говорится: „Иволга уже привыкла к нам, и когда она улетает, она кричит четыре-пять раз“. Из этих слов можно понять душу птички. Конечно, никак нельзя сажать ее в клетку».
123
Тот, кто не обременяет себя заботами о хозяйстве, в конце концов станет обузой для других. Тот, кто не желает быть щепетильным в своих связях, в конце концов причинит себе лишние хлопоты.
Ян Шэнцао: «Это предостережение заставляет глубоко задуматься».
Мао Цзаоминь: «Что касается меня, я бы не сожалел, если бы со мной приключилось такое».
Цзун Цзыфа: «Вредить другим или вредить только себе — это все-таки не одно и то же».
