Пусть слушатели простят меня, но я действительно была Фантомас. Понимаете, просто подумала, ну зачем незнакомому и, несомненно, опасному человеку знать мое имя? Вот и ляпнула Книге первое, что пришло в голову. В конце концов имя 'Влад' тоже мало что значит. Может быть Владислав или Владимир или какой-нибудь Владомир.

  - Да, - ответила я и на всякий случай добавила. - Ближе не подходи, а то убегу!

  - Ладно-ладно, - мне показалось, что он прищурился, пытаясь меня разглядеть. - У тебя ничего голосок. Звонкий.

  Уж не знаю, как он расслышал 'звонкость' голоса, я ведь говорила тихо, но решила не заострять на этом внимание.

  - Ты правда Хранитель? Ну, бывший. Из тех, кто в меня стрелял?

  - Ого, в тебя уже стреляли. Какой быстрый Фантомас. Еще и выжил, - в его словах явственно чувствовалась ирония. - Да, я был Хранителем. Боишься меня?

  Обычно, когда мужчина спрашивает, боишься ли ты его, то это чаще всего означает, что бояться не надо. Но не в этом случае.

  - Боюсь, - честно ответила я. - А ты меня?

  - Если у тебя нет оружия, то нет, - он явно усмехался. - А если есть, то... все равно нет.

  - Почему? - любопытство родилось раньше меня, особенно, если вопрос касается моей персоны.

  - Бояться тебя нет смысла, - Влад явно получал удовольствие от нашего разговора. - Ты кто? Новичок. Что ты можешь? Прятаться в тени. Сколько этажей прошла? Один, ну, от силы два. А я - бывший Хранитель. Могу все то, что может Хранитель, плюс этажи.

  Он мог бы это и не говорить. Я ведь помнила, что Влад воскрес. Если человек может воскреснуть, то не мне с ним тягаться.

  Я задумалась, а потом спросила даже тише, чем до этого:

  - Ты поможешь мне?

  Казалось, он удивился.

  - В чем?

  - Меня ведь хотят убить. А я хочу добраться только до пятого этажа..., - я рассказывала сбивчиво, словно торопясь, что он перестанет слушать, но при этом не сообщая никаких важных вещей, позволяющих выйти на меня. Только упомянула имя Валеры.

  - Ладно-ладно, - ирония просто звенела в его фразах. - И как я тебе помогу, Фантомас? Вот же повезло связаться с подростком! Ты что, доверишься мне, чтобы я тебя спрятал? Или дашь свой адрес, чтобы я сообщил Хранителям, что тебя убивать не следует? Как помочь-то?

  - Мне двадцать два года! - быстро ответила я, уязвленная, что он принял меня за подростка. - Помочь можешь советом. Как лучше спрятаться, когда Хранители могут на меня выйти, что делать при встрече с такими, как я и ты? Да и вообще, как проходить этажи Первого Дома!

  - Тсс, - он приложил палец к губам. - Не горячись, Фантомас. И не болтай о Первом Доме без нужды. Твои вопросы бессмысленны, кроме последнего. Об этажах, конечно, я многое знаю. Но кто сказал, что тебе помогу? Ради чего? Старик разве не говорил, что тут каждый за себя?

  - Мало ли ради чего! - я постаралась передразнить его интонацию. - Ты поможешь мне, а я тебе тоже пригожусь. Разве союз между нами невозможен? Временный, конечно. И инкогнито!

  Влад склонил голову набок и провел рукой по бородке. Он явно задумался. Потом снова хмыкнул.

  - А что, Фантомас, сделка может выйти. Сумеешь завалить несколько Хранителей? Я дам их координаты. Они мне жутко мешают. А я тебе в обмен расскажу о следующем этаже. Какой там у тебя в планах? Второй, поди? А потом снова - ты мне трупы, а я тебе о третьем этаже. Так и сработаемся.

  На протяжении моей жизни мне предлагали много сделок, но подобного еще не слышала. Он, что, киллер? Или думает, что киллер - я?

  Я только собиралась ответить что-то, уже почти справилась с приступом негодования, как поза Влада изменилась. Он подобрался, быстро оглянулся по сторонам, чем напомнил мне матерого хищника, а потом снова запрокинул голову и процедил сквозь зубы:

  - У, змея, ты спелась с ними! Продала меня!

  Его руки вмиг взметнулись, сложились в какой-то знак и прямо на меня полетело нечто белое и ослепительное. Я отпрянула в сторону, да так быстро, что чуть не свалилась с лестницы. С трудом успела вжаться в стену и тут же грянул взрыв. То ли шаровая молния, то ли непонятный сгусток белого огня взорвался в оконном проеме. Меня швырнуло вниз, жар опалил лицо, я с трудом удержалась, чтобы не покатиться по ступеням как колобок. А потом, еще толком не опомнившись, вскочила на ноги и помчалась на первый этаж. Там ворвалась в ближайший дверной проем, подбежала к какому-то окну и прыгнула с ловкостью воздушной гимнастки.

  И тут же грянул выстрел! Сначала я подумала, что кто-то стреляет в меня, но потом поняла, что звук доносился издалека и не просто издалека, а из-за дома. Похоже, пришли по душу Влада...

  Однако с загадкой выстрела разбираться не хотелось. Я снова неслась прочь от опасности. Во что превратилась моя жизнь! Мне не хватает только своры охотничьих собак за спиной и криков 'Ату ее! Ату!'

  Утро следующего дня выдалось солнечным. Искрящиеся лучи проникали через зеленую штору и, отражаясь от зеркала, мягко падали на мое лицо. Я зажмурила глаза, села на кровати и ногами нащупала тапочки.

  Случай с Владом несколько взбодрил меня. Страх перед Первым Домом почти прошел, уступив место возмущению и недоумению. Эти чувства объяснялись просто: если все демоны похожи на Влада, то что я делаю в их рядах? Или во всем этом есть какой-то смысл? Или я действительно такая, как они?

  Мне не хотелось соглашаться, как не хочется соглашаться с существованием замерзающего дождя тому, кто одет в легкую футболку. Пусть я вижу некоторые вещи в черном свете, пусть использую мужчин (а кто их не использует, если есть возможность?), но я ведь не убийца, не душегуб и не собираюсь ими становиться. Почему тогда Черная Книга решил, что я справлюсь с истреблением демонов и Хранителей? Ведь глупо доверять такое дело человеку, заведомо для него непригодному. Но глупость и Черная Книга - две противоположности, насколько понимаю.

  После вчерашнего визита Виталия Петровича у меня в холодильнике хоть шаром покати. Я-то ем мало, да и не ношу огромные сумки из магазина. Зато мужчина сильно проголодался. То ли из-за стресса, то ли под влиянием 'потусторонних' сил, но Виталий Петрович съел все, что было. Остались лишь чай, сахар и цветы. Я слышала, что розы, в принципе, можно есть, но вчера искренне надеялась, что до этого не дойдет.

  Цветы, поставленные в прозрачную вазу из синего стекла, и сегодня выглядели неплохо. Раскрывшиеся бутоны были крупными, а красные и желтые лепестки - свежими. Я даже полюбовалась ими перед тем, как пойти в душ. Точнее, последовательность действия была более сложной: полюбовалась розами, поставила чайник, полюбовалась розами, пошла в душ, полюбовалась розами, налила чай... Короче говоря, я ими любовалась вплоть до того момента, как раздался сигнал домофона. Вопреки обыкновению, мне удалось сразу же узнать голос и визитер был немедленно впущен.

  Когда Виталий Петрович вошел в мою квартиру, сгибаясь под тяжестью сумок с едой, я сразу заметила перемены в нем. Он определенно стал более подтянут. То ли похудел, то ли сила заменила в нем рыхлость, но мужчина даже двигался иначе. Более мягко, упруго... почти так, как я.

  - Что случилось ночью, Анечка? - несмотря ни на что, Виталий Петрович все еще был настроен ко мне ласково. Когда он вошел в курс происходящего, то недолго находился в состоянии ступора, а принялся давать мне ценные советы и обещать, обещать, обещать... Самым ценным обещанием было поместить Валеру в израильскую клинику, лишь бы только я согласилась выйти из игры с Черной Книгой. Виталий Петрович был прожженным предпринимателем, знающим все стороны криминального и легального бизнеса. Он ярко представлял себе, на что способна длительно существующая организованная боевая группа (так он окрестил Хранителей) в нашей стране бутафорского порядка.

  - Влад чуть меня не убил, - ответила я, приметив, что мой гость одет иначе, чем обычно: в мягкие серые брюки и свободно сидящий темный свитер.