- Нам нужно спускаться туда? - спросила я, показывая на отверстие.

  - Да, пойдем!

  Я остановилась неподалеку от этой впадины с выпуклыми краями и нахмурилась:

  - Там же нет лестницы!

  - Да загляни. Все увидишь!

  Всего один шаг и я действительно кое-что увидела. Страх перед этими тварями - вот что меня спасло. Я мгновенно подпрыгнула и оказалась по ту сторону отверстия. А Альв... он промахнулся, это я поняла уже позже. Его рука только чиркнула по моей спортивной куртке.

  - Что это?! - в моем голосе не было прежнего счастья. - Там же твари! Эти твари с восьмого этажа!

  Двое существ, похожие как две капли воды на моих прежних знакомых, которые чуть меня не сожрали, бегали по дну колодца, прыгали на стены и тщетно пытались дотянуться до края отвертия. У них там было место для разбега, а один из них даже начал сладострастно подвывать.

  - Они не твари, а мои слуги, - ответил Альв. Он пожал плечами, а с его губ не сходила улыбка, которая уже не казалась мне привлекательной. - Низшая каста! Но, тем не менее, они убивают, а не я. Таковы правила. Прости, что обманул тебя, но терпеть не могу насилие и прибегаю к нему лишь в крайнем случае. Я ведь джентльмен.

  Джентльмен?! Мой мозг готов был взорваться от эмоций. Я таких джентльменов видела в последний раз на фотографиях, сделанных в фашистском концлагере. 'Джентльмены' были одеты в форму СС.

  - Но теперь, похоже, придется прибегнуть к насилию, - с неподдельной грустью вздохнул Альт. - Ты ведь сама не прыгнешь в колодец? Не прыгнешь ведь?

  Не дожидаясь ответа, он моментально очутился рядом со мной. Этот 'джентльмен' тоже был быстр и, возможно, силен. Но, увы, его погубила склонность к манерности. Такие подонки, как он, никогда ничего не делают сразу. Им нужно раскланяться, представиться или хотя бы сопровождать свои непотребные действия галантными жестами. Теперь-то я узнала эту породу! Клоун с бензопилой - вот он кто.

  Но у клоунов есть не только бензопила, а кое-что еще. Очень полезная вещь для нас, женщин. Полезная тем, что с ней можно делать многое. А у таких мужественных красавцев она есть наверняка. По ней и нужно бить. По яйцам.

  Как он взвизгнул перед тем как согнуться! Впрочем, само сгибание я уже не видела, потому что неслась к выходу. Другие, похоже, не ожидали, что я вырвусь. Мое появление было для них сюрпризом и никто не помешал мне достичь зеленой двери. Я рванула ее и бросилась в темноту, прямо в хоровод огненных песчинок... они даже ужалили меня, но мне было все равно.

  В Москве шел дождь. Косые капли падали на мостовую, на редкие деревья и частые дома. Они летели и на мое лицо, попадая в рот. Но вкус этой воды был пресный, не солоноватый. У меня не текли слезы. Я становилась демоном.

  Мой выстрел был похож на плевок горошиной. Меткость отличная, а эффекта ноль, только слюни во все стороны. Пуля завернулась в плащ Влада и заблудилась в подкладке.

  Мы устроили форменный артобстрел, разогнав ночь нашими обоймами. Но оба Претендента ушли: и Влад и эта черноволосая худышка, которой слишком уж везет. Миша заметил ее через оптику, когда она форсировала забор. Он сказал, что девица бегает лучше, чем Влад. Не исключаю, если худышка - добрая душа. Те, кто пытаются спасти мужика на девятом этаже, прыгают выше, чем себялюбивые лентяи.

  Зорро сумела ненароком подслушать, как Влад обсуждал это свидание, и дала нам знать. Ее труд оказался напрасным, хотя вообще удивительно, что такой осторожный тип, как Влад, мог доверить ей что-то больше жевательной резинки. Зорро - слишком артистичная дамочка. Вчера она сымитировала оргазм раньше, чем я начал.

  Но я не очень огорчен провалом. У меня есть еще туз в рукаве и шестерка в барабане кольта. Зорро заодно сообщила, что догадывается, где Влад скрывает Черномора. Я спешу туда, но все равно не успеваю за Мишей.

  Ночные улицы пустынны, мы быстро подъезжаем к месту. Все наши четыре машины паркуются поодаль от объекта, приходится идти к нему пешком, огибая серый девятиэтажный дом.

  Объект выглядит как кирпичная будка с железной дверью. В этой будке мог бы поместиться в полный рост дог или три маленьких шпица, поставленных один на другой, но никак не человек, даже такой небольшой, как Черномор. Стены дома для карликов обшарпаны, дверь заржавела, окон нет, крыша покрыта обильным слоем птичьих испражнений - по этим признакам можно легко узнать бомбоубежище советских времен.

  Однако замок этого бомбоубежища заботливо смазан машинным маслом, отполирован, начищен, снабжен датчиком движения и даже небольшой бомбой. Место явно обитаемо.

  Мы стараемся не шуметь. Тихо открываем двери, тихо идем вниз по цементной лестнице, которая, оказывается, тоже смазана машинным маслом. Стас тихо падает, тихо разбивает свою физиономию о железные перила, тихо матерится, тихо роняет маленькую отмычку, которая летит вниз со звуком музыки ударника Rolling Stones на пике своей карьеры и после ссоры с женой.

  Наша процессия замирает. Слышно, как тикают часы Миши, как падают на цемент капли крови из разбитого носа Стаса, как я достаю нож, чтобы прикончить первого любопытствующего, кто появится внизу. Но там никого нет. Нас окружает лишь зеленоватый мир приборов ночного видения.

  Миша принюхивается. Он держит шнобель на сквозняке как чистокровный пойнтер и старается сквозь запах машинного масла, затхлости и наших тел уловить хоть что-то еще (Мне интересно, что? У Черномора нет ни любимых духов, ни просто духов, ни просто любимых).

  Мы продолжаем спуск. Прямо перед нами - стена с числами и стрелками. Это - обозначения номеров комнат. Я собираюсь повернуть налево, даже поворачиваю, и нос к носу сталкиваюсь с чьими-то глазами. Это не оговорка - глаза незнакомца смотрят на мой нос, а мои глаза - на его нос. Товарищ свисает с потолка вниз головой.

  Я сегодня не любопытен. Мне неинтересно, что он там делает: может, занимается йогой, а может надеется, что его ужин выйдет наружу тем же путем, каким вошел внутрь. Расспрашивать неохота. А вот мой жест, напротив, должен приятеля заинтересовать, ведь я вколачиваю нож прямо в его глаз.

  И действительно - незнакомец проявляет живейший интерес. Он издает визгливый звук, отпрыгивает и пытается сбежать с моим ножом! Я вообще-то так и не стал жадным, но к некоторым вещам просто прикипел.

  Моя рука, уже свободная от ножа, складывается в знак Козерог. Это - лучшее, что приходит в голову. Если бы мне еще несколько дней назад какой-нибудь тип сказал, что я буду изображать из себя кретина, вовсю используя рекомендации манускрипта Хранителей, то пришлось бы поставить знак под глаз говорящего. Но теперь-то совсем другое дело. Я спокоен, весел и этого типа бы просто убил.

  Твари Первого Дома слабо чувствительны к оружию, но зато Знаки эффективны как присыпка для младенца. Знаками во время аномалии пользоваться просто: достаточно иметь дар, силу воли и воображение, которое позволит связать ожидаемый результат со значением знака Зодиака. Чем лучше ассоциация, тем сильнее эффект. Например, Рак кратковременно даст хорошую защиту, но у него не допросишься огня. Лев может кое-кого измочалить, но не вызовет потоп. А Козерог... сами догадаетесь. Кажется, все просто: имеется двенадцать знаков, множество вариантов их действий и... только две попытки! Дальше выкручивайтесь, как хотите, в течение получаса. Впрочем, эти две попытки можно превратить в три, если использовать прямые значения Знаков, как я сделал сейчас.

  Тварь наталкивается на невидимую преграду, словно врезается в капитальную стену или, скажем, в лоб буйвола. Все, клиент доставлен и упакован. Остается только подбежать, помахать мечом и стряхнуть с ножа осколки черепа.

  Спасенному ножу хорошо, а мне не очень. Из-за того, что вынужден прибегать к 'магии', чувствую себя как гребаный чудотворец, как извращенец, трахающий поэтессу. Вы знаете, что поэтесс настоящие мужики не трахают? Художниц - ну, еще можно, музыкантш - ладно, певиц - на здоровье. Но трахать поэтессу еще хуже, чем трахать актрису. Хорошая актриса думает, что она - не она; а матерая поэтесса, что ты - не ты.