- А вот у Курамы глаза желтые, - Наруто даже не заметил, что произнес это вслух.
- Хо, он сказал тебе свое имя?! Жалкая шавка, что прогнулась перед слабым человечишкой.
- А ты представиться не хочешь? - вежливо поинтересовался блондин, все также не спеша приближаясь к Кураме.
- Жалкие насекомые, вроде тебя, называют меня Кьюби. Я не стану называть тебе свое настоящее имя!
- Тогда может быть объяснишь, зачем тебе мое тело?
Черный лис долго молчал, изучая собеседника цепким внимательным взглядом. Словно тушку для разделки, осмотрел с макушки до пят и обратно, задумчиво склонил голову на бок. Потом угрожающе порычал для острастки. Не видя должной реакции и не чувствуя в собеседнике страха, зло хмыкнул, оскалившись.
- Я хочу быть человеком.
***
С тех пор, как песчаники вернулись из Конохи, джинчурики Однохвостого демона стал более вменяем. Он все так же ни с кем не разговаривал, однако, его можно было попросить что-то сделать. Приказы он все равно игнорировал, а вот на вежливое обращение реагировал, хоть и не сразу. С детьми мальчик больше не пытался наладить контакт, все время витая в своих мыслях или с самым задумчивым видом обходил деревню. Жители практично прятались по домам и боялись нос на улицу высунуть.
В Суне больше не было смертей, причиной которых стал монстр. Редкие нападения шиноби, стремящихся отомстить демону за убитых родственников, заканчивались лишь сломанными костями. Правда, во всем теле. Но ничего смертельного, по крайней мере, люди выживали. "Ведь это самое главное?!" - в который раз спрашивал себя Казекаге. Мужчина тяжелым взглядом смерил лежащие на рабочем столе документы. Старейшины все настойчивее требовали либо избавиться от неконтролируемого джинчурики, либо найти на него управу. И с первым, и со вторым были трудности. Песок надежно защищал своего носителя, даже когда тот был без сознания, сам же мальчишка слушать никого не желал. Да он даже с родными братом и сестрой не общался.
***
- Гаара-сама, вас зовет к себе Казекаге-сама, - перед рыжим мальчишкой резко приземлился шиноби.
Собаку-но вздрогнул от неожиданности и хотел сразу же расквитаться с наглецом, устроив ему песчаные похороны. Подняв воина за ногу с помощью песка, джинчурики надолго задумался. Мужчина уже приготовился к неминуемой смерти, прекрасно зная о жестокости этого монстра. Однако, время шло, а костлявая все не приходила. Шиноби рискнул приоткрыть один глаз. Каким бы храбрым воин не был, а умирать было все равно страшно, особенно, таким вот глупым способом от лап этого мелкого чудовища. Гаара все еще задумчиво его рассматривал.
- Наруто-куну это не понравится, - пробурчал себе под нос мальчик и разжал песочные оковы.
Мужчина грохнулся на землю, все еще не веря своему счастью. Однако, такое странное происшествие произошло не в первый раз.
Пройдясь оценивающим взглядом по наглецу, заставив того смертельно побледнеть, джинчурики развернулся и медленно побрел в сторону резиденции правителя. Секретарь, встретивший мрачного Собаку-но, мигом кинулся к кабинету Каге и распахнул перед Гаарой дверь, спрятавшись с другой стороны. Правда, толку от этого было мало, если этот маленький монстр был не в духе, он мог покалечить любого и никакие преграды при этом не спасали.
Гаара переступил порог и ненадолго замер, бросив мрачный взгляд в сторону спрятавшегося за деревянной дверью секретаря. Мужчина побледнел еще сильней и едва не грохнулся в обморок, однако, появившийся язычок песка из тыквы вмиг заставил его ретироваться из кабинета Каге. Рыжий мальчик издал неопределенные звуки и резко закрыл дверь, заставив отца вздрогнуть.
- Сын! - поприветствовал сухим голосом мужчина, слегка кивнув головой.
Джинчурики замер посреди комнаты и смотрел совершенно безучастным взглядом, игнорируя приветствие.
- Гаара, - строго произнес шиноби, - ты чуть не покалечил чунина, которого я к тебе отправил.
Мальчишка стоял изваянием и даже, казалось, не дышал. Будто фарфоровая кукла. Глаза стеклянные, кожа бледная до прозрачности. И не скажешь, что живет среди пустыни под палящем солнцем.
- А он просто передал для тебя приглашение в мой кабинет. Гаара, это совершенно недопустимое поведение! - чуть повысил голос мужчина, уже видя, что ни слова, ни тон голоса не подействуют на его сына.
Шиноби стиснул кулаки и зло уставился на своего ребенка. Иногда его так подмывало вывести мальчишку из этого равнодушного состояния. Хотя он прекрасно представлял себе разрушительные последствия сего поступка. Тишина затягивалась.
- Ты совершенно не стремишься стать шиноби! Ты распугиваешь всех наставников. Старейшины очень огорчены твоим поведением и хотят принять меры. Поверь, они тебе не понравятся, так что ты должен измениться!
За все время разговора, мальчик даже ни разу не моргнул, отчего ощущение его искусственного происхождения усиливались еще больше. Перед мужчиной была кукла, пустая оболочка для демона. Казекаге нахмурился и мрачно стал сверлить сына взглядом. Чтобы он ни говорил, как бы не кричал, мальчишка ничего не ответит и не отреагирует. Хотелось сдаться и послать старейшин куда подальше, пусть делают с джинчурики, что хотят. Однако, упрямство клана Собаку-но и политическая жилка не желали успокаиваться так просто. Правитель решил проверить последнее средство, вспоминая их миссию в страну Огня и живого подвижного мальчишку-урагана, который поставил в тупик даже их мрачного джинчурики.
- А вот твой друг, Наруто-кун, так отчаянно стремится стать шиноби. Уважаю его!
На глазах отца произошли кардинальные изменения. Может для тех, кто видел подростка впервые, это бы не показалось столь значимым, но вот отец, столько времени пристально наблюдающий за своим отпрыском, не мог этого не заметить. Зеленые глаза Гаары словно зажглись изнутри внутренним светом, на щеках проступил еле заметный румянец, весь вид его стал задумчивым, словно он вспомнил что-то чрезвычайно важное.
- Как ты считаешь, сможем ли мы оказать для Наруто-куна достойный прием, пригласив к нам на обучение?!
Гаара весь подобрался, встал прямо и с интересом посмотрел на отца. Такого внимательного и искренне заинтересованного взгляда от младшего сына Иошинори никогда не видел. Внутрь закралась мысль, что может быть еще не все потеряно и он сможет наладить связь с родной кровью.
- Отец, ты хочешь пригласить Наруто-куна к нам? - вдруг спросил мальчик.
Казекаге от неожиданности не сразу понял, что эти слова произнес его сын, который ни с кем не разговаривал уже больше пяти лет. Точнее, если считать живых. Своим жертвам джинчурики часто что-то говорил в последний миг, из-за чего их лица, после смерти, были перекошены не только от боли, но и от страха. Мужчина быстро пробежался глазами по кабинету в поисках нового собеседника. Никого не увидел и снова обратил свой взор на сына. Это было почти чудом. Будто вдруг ни с того ни с сего с тобой заговорила мраморная статуя.
