- Хорошо... Ладно, я пойду, а то меня на совете ждут.

- Давай. Я тоже побежала.

"Нет, сестре про женитьбу я не буду говорить", - решил Деян.

***

Агата почувствовала лёгкий толчок в правый локоть. Никто из сидящих за столом этого не заметил. Но все увидели как добрая порция пива, злобно зашипев, выплеснулась из кувшина, который девушка держала в своих руках. Янтарные брызги пролетели мимо кружки и белыми кляксами застыли на столешнице.

- Ну всё, с меня хватит! Сколько можно? Ступай за мной!

Мирина Булатова встала из-за стола и направилась к выходу из трапезной. Агата послушно следовала за ней. Ей в спину упёрлись любопытные взгляды. Мужчины смотрели с сочувствием, некоторые женщины со злорадством. Мало кому нравилось, что их мужья не таясь заглядываются на молодую красавицу. "Похоже, Агун и Кеса окончательно отвернулись от меня", - с горечью подумала Агата. Она спешно набросила на плечи накидку из бобрового меха, по примеру хозяйки надела валенки и последовала за ней во двор.

Они отошли от терема на некоторое расстояние и остановились у амбара. Лёгкий снежок ещё падал. Разгоняя мрак, тучи прорезало лезвие полумесяца. Бледный холодный свет стал заливать двор. Позади них, на некотором расстоянии горели факелы. На огороженной площадке латники Старшей дружины отрабатывали приёмы пешего боя на копьях и мечах. Слышались отрывистые команды десятников, ругань воеводы. "Это ты при свете огня сейчас бьёшься, а ну как в ночи тебя враг застигнет? Работай!" На крыше амбара вырисовывался силуэт кота. Жуткий зелёный блеск глаз делал его похожим на злого духа. Ночной охотник недовольно посмотрел на женщин, остановившихся внизу. Всех мышей распугают!

- Я всё про тебя знаю, - произнесла Мирина.

Она внимательно вгляделась в Агату, красивое лицо которой вырезал из тьмы свет месяца. Девушка даже не шевельнулась. Может, все эти разговоры о ней, всего лишь пустые сплетни? Слишком уверенно она держится. Или просто научилась скрывать эмоции? Если так, то это хорошо. Полезное качество, особенно в той роли, которую уготовила ей Мирина.

- Хочешь вернуть возлюбленного?

Непроницаемое выражение лица девушки нисколько не изменилось. Но Мирина заметила, что в чёрных глазах её блеснула лёгкая сырость. Ей удалось задеть Агату за живое или эти намёки на слёзы просто результат мороза?

- Хочешь вернуть Андрея?

Ошибки не было. Произнесённое вслух имя заставило Агату выдать себя. На лицо её легла тень болезненной потери.

- Я должна помочь своей семье, - произнесла она наконец. - Они пострадали из-за меня.

- Очень достойно, - согласилась Мирина. - Я хочу предложить тебе помощь. Для начала давай станем говорить на "ты".

- Давай...

- Так вот, я хочу предложить помощь. Вернее будет сказать, что ты сама выручишь свою семью. Поддержишь её деньгами, укрепишь положение. Мы дадим нужную сумму для твоего приданного.

Как это понимать? Только что Агата была уверена, что боги отвернулись от неё. А тут вдруг Мирина предлагает дружбу ей, помощь её семье, да ещё и поминает Андрея. Неужели Агун и Кеса вняли её молитвам и дают ей шанс? Если так, то надо его использовать!

- Вы окажете моей семье такую неоценимую помощь, оплатите моё приданное. А что взамен?

- Ты очень умная девушка. Мне это нравится. Взамен ты поможешь моему мужу стать предельным князем.

- Для этого ему нужно несколько тысяч воинов, а не одна брошенная девушка.

- Ошибаешься, Агата. Ты можешь помочь.

- Как же?

- Воины у моего мужа есть. Но мы хотим знать, что замышляет Деян, что он готовит против нас. Ты очень красивая девушка. Вполне можешь стать ему достаточно близкой подругой. Настолько близкой, что он будет рассказывать тебе всё что ты пожелаешь узнать, - Мирина двусмысленно улыбнулась.

- Хочешь сказать, что я должна стать его любовницей?

- В этом есть какая-то неразрешимая проблема? Он молодой и красивый юноша. К тому же на год тебя моложе. Что тебя может останавливать? Ведь свою невинность ты уже подарила тому, кого любишь.

Агата напряжённо молчала. Одинокие снежинки садились на её чёлку и ресницы. Поглядев на Мирину, белые хрусталики сминались под собственной тяжестью и превращались в крошечные капельки.

- Скажи, Мирина, ты правда можешь помочь моей семье?

- Конечно. Я понимаю, что прошу тебя очень о многом. Но взамен даю тебе своё покровительство. Я не только помогу твоему Дому, но когда всё закончится, ещё и устрою твой брак с Андреем.

- Его отец не одобрил наш брак, потому что нашёл для сына более знатную невесту.

- Не переживай на этот счёт. Я узнаю на ком он хотел женить Андрея и запрещу их союз. Так что скажешь?

Агата продолжала молчать. Это начинало раздражать Мирину. Чего там раздумывать?

- Я согласна, - наконец сказала девушка.

- Вот и славно! Теперь всё в твоих руках. Помоги моему мужу стать предельным князем и наша с ним благодарность не будет знать границ. Но не забывай, что на людях мы враги. Да, ещё. Если вдруг возникнут какие-нибудь последствия. Ты понимаешь о чём я. То не волнуйся. Они останутся тайной. Предстанешь перед женихом ещё краше прежнего. Но пока лучше не думай о нём вообще. Думай как стать ближе к Деяну.

- Вот, кстати, и он...

Мирина посмотрела через правое плечо. Тяжело дыша после изнурительной тренировки, латники Старшей дружины покидали плац. Среди них шёл юный предельный князь. В темноте у амбара он разглядел Мирину и Агату. Жена его дяди отвесила своей воспитаннице тяжёлую пощёчину. "Ещё раз что-нибудь подобное повторится, я тебя очень серьёзно накажу", - услышали дружинники. Мирина отправилась в терем. Агата осталась стоять у стены амбара. Латники сделали вид, что ничего не заметили и молча продолжали идти в казармы. Деян проводил супругу своего дяди глазами и подошёл к одиноко стоявшей на морозе девушке. Он ещё никогда не разговаривал с ней. Но, как и все, успел восхититься её красотой. Даже оскорблённая Агата Лоскутова была прекрасна. В свете месяца Деяна захватили её глубокие чёрные глаза, тонкие черты нежного лица. Из рассечённой губы у девушки сочилась кровь, на щеке был различим красноватый отпечаток ладони.

- У тебя кровь идёт, - смущённо проговорил молодой князь.

- Знаю, - горько улыбнулась девушка.

- За что она тебя так?

- Не важно. Цепляется постоянно. Даже не знаю, почему.

Деян достал промасленную ветошь. Да уж, придумал! Такое красивое личико, такой грязной тряпкой вытирать. Он стянул с рук кожу обшитых металлической сеткой рукавиц, подобрал с земли горсть пушистого белого снега и протянул его девушке. Агата приложила обжигающий комок к губам и он стал пропитываться кровью.

- Прости, у меня нет платка для таких случаев.

- Не положено молодому воину, да ещё и князю без платка ходить, - усмехнулась Агата.

- Ну... Как то не случилось.

- Хочешь, я сотку для тебя платок? И разошью его каким-нибудь узором.

- Конечно же хочу, - ответил ей Деян не отрываясь от её глаз. - Сестра говорила, что ты к ней перебралась.

- Да.

- Надеюсь, ещё увидимся.

- Посмотрим. В крайнем случае через Веру тебе платок передам.

- Зачем передавать? Я зайду, - уверенно сказал юный князь.

Он ушёл в казарму, озарённый странным чувством. Ещё бы, такая красавица, говорила с ним и даже обещала юноше подарить платок, расшитый её собственной рукой! "Обязательно зайду", - думал он. Деяну очень хотелось вновь почувствовать тот странный восторг, который он испытал разговаривая с Агатой.

Орешкин овраг

Снежинки, одиноко кружившиеся в воздухе, когда ранним утром стражники покинули свой временный лагерь, теперь сыпались с неба крупными хлопьями. Снегопад грозился стать ещё сильнее. Уже сейчас было видно не далее, чем на половину полёта стрелы. Всё остальное тонуло в белизне. Пристав Тайной стражи Лавр Крутов ничего не хотел слышать о том, чтобы устроить привал пораньше. В его голове крутилась лишь одна мысль: быстрее оказаться у стен храма Юма и Живы! Быстрее захватить в плен ненавистного Вейкко и привести его на цепи в Древгород. Надо же было такому случиться именно в том пределе, который доверил ему державный князь! Со времён последнего восстания сваяльцев в Рустовесской державе не было крупных мятежей. И вот он произошёл. Как верно сказал Чернек Озеров, вина за мятеж лежит на приставе Тайной стражи. Но ничего, через три-четыре дня восстание будет подавлено и он сможет оправдаться победой за своё упущение.