Лёгкая победа

Тяжёлые весенние тучи нависали со стороны реки. Зима ещё не отступила, но было ясно, что её хватка слабеет. Снег таять пока не начинал, но чувствовалось, как начинают сыреть сугробы, готовые пролиться тысячами ручьёв. Воздух стал пахнуть не морозом, а скорым потеплением. Ещё несколько недель и подует с юга долгожданный горячий ветер, несущий с собой тепло и лето.

С деревянной крепостной стены, опоясывающей Старогулье, предельный князь Суломатья осматривал своё войско, расположившееся к северу от города. Чернек пришёл сюда один, чтобы принять окончательное решение. Никто ему здесь помешать не мог. Лишь чуть поодаль обходил свой участок стены молчаливый стражник. Но предельный князь не обращал на него внимания.

Войско собралось так быстро, как только это было возможно. Такая проворность порадовала предельного князя, не зря он тратил время на их подготовку. Все наличные силы Дома Озеровых открывались глазу в проём бойницы. Старшая дружина, Железное войско, Младшая дружина, Поместное войско племенного союза приплавтов - целых двадцать три тысячи бойцов. Ждут приказа своего князя.

Глава Дома Озеровых был готов драться. Если бы Лесьяр Строгов пришёл со своим войском сюда, Чернек без колебаний вступил бы в битву. Но державный князь не явился. Ни сразу после уничтожения Благой рати, ни через месяц. Тогда Чернек решил, что дождётся письма от Лесьяра. В сложившейся ситуации оно наверняка будет гневным и наполненным укоризной. Тогда его можно будет использовать как повод, чтобы явиться на Михайлов луг и дать там сражение. Но время шло, а писем или посланников так и не было. Державное войско просто продолжало сидеть в бывшем лагере Вейкко. Решимость Чернека начать войну растаяла.

А час назад прибыл его разведчик и донёс, что шесть дней как Лесьяр Строгов снялся с лагеря и ушёл в Гужвоземье. Всё было ясно. Ушёл пока лёд крепок, чтобы не оказаться отрезанным от своих владений вешними водами. Что теперь, брать войско и идти на Древгород? Одних лишь сил его Дома для этого маловато. Юрьевы из Густошумья на осторожное письмо Чернека, написанное с целью узнать точнее их мнение, ответили общим плетением словес о почитании власти державного князя. Храмы даже Вейкко в войне не поддержали, что уж говорить про него. Нападать на державного князя сейчас было равносильно повторению поступка его друга, павшего на Михайловом лугу. Только в чуть более кровавых масштабах. Шанс уничтожить Лесьяра Строгова на своей земле был безвозвратно упущен. Правитель Древгорода переиграл своего подданного. Переиграл... Что остаётся теперь?

Всё! Растает лёд, решил Чернек Озеров, возьму Старшую дружину, сяду на ладьи и поплыву в Древгород присягать державному князю по элаитским обрядам. А войско по домам распустить. На этот раз воинам умирать не придётся.

***

Правый нижний угол разложенного на столе Ратной палаты чертежа Рустовесской земли стал медленно сворачиваться. Лесьяр Строгов поправил его. Через несколько минут обозначенные на юго-восток от Рустовесья солёные топи, оставшиеся на месте высохшего моря, вновь потянулись к северо-западу. Скручивающаяся бумага вместе с топями зацепила край Кочевых степей и неумолимо приближалась к нижнему течению Сувы. Всеслав подал отцу бронзовую чернильницу. Лесьяр прижал ей край чертежа. Внимательно проследил проделанный его войском путь от Древгорода к Михайловому лугу и обратно. Затем провёл глазами линию к находящемуся юго-западнее Древгорода храму Благопроявлений. Конечно, дорога со дня на день раскиснет, но небольшое войско сможет пройти. В крайнем случае спешить не будем, пусть мудрейший понервничает. Поднял взгляд на сына.

- Я доволен тобой, - произнёс Лесьяр. - Не стал расхваливать тебя при всех, но здесь скажу. В моё отсутствие ты отлично справлялся с обязанностями державного князя. Скажу тебе по секрету, специально искал промахи и огрехи, которые ты допустил. Ничего не нашёл. Разговаривал с главными писарями управ, все были о тебе высокого мнения.

- Спасибо, отец. Я рад, что не подвёл тебя. Но что касается главных писарей...

- Что?

- Они могли расхвалить меня, чтобы сделать тебе приятное. Это ещё не значит, что я и правда хорошо справился с делами управ.

- Значит. Этот вопрос я не задавал лично, для меня его вызнали доверенные люди невысоких званий. Ещё я знаю, что ты с вечера до ночи читал рукописи в библиотеке Законной управы.

Всеслав смутился.

- Да... Я читал. Это тебе тоже доверенные люди рассказали?

Лесьяр Строгов засмеялся. Он всю жизнь был занят военным делом и управлением государством, и не имел склонности интересоваться вопросами, выходящими за эти рамки. Но старший сын очень любил почитать и поразмышлять над материями, не имеющими отношения к практической стороне княжеской жизни.

- Нет, никто мне не доносил. Просто ты всегда туда захаживаешь, вот я и решил, что в моё отсутствие менять привычку не станешь. Как видно, угадал. Я не против твоих увлечений. То что ты изучаешь старинные были очень полезно для управления Рустовесской державой. Зная прошлое, можно не допустить его ошибок в будущем. Но вот другие умозрения, зачем они?

- Мне очень интересно читать и размышлять над сложными вопросами.

- Хм, - державный князь улыбнулся. - Так ты может быть знаешь ответ на вопрос, касательно формы Земли?

В глазах Всеслава полыхнул увлечённый огонёк, словно кто-то плеснул на тлеющий уголь горючего масла.

- Я точно не знаю ответ на твой вопрос. Например, Древние утверждали, что Земля круглая.

- Все знают эту присказку. А ты сам что думаешь?

- У меня двоякие мысли, - Всеслав задумчиво погладил ладонью правой руки коротко стриженную голову. - С одной стороны, Земля не может быть круглой. Мы бы с неё просто попадали. С другой стороны, Древние говорили, что она такая. А они знали о нашем мире намного больше нас.

- Государства Древних погибли много тысячелетий назад, - возразил владыка Древгорода.

- Сам факт чьей-то гибели не опровергает правоты его взглядов. Но самое главное, в этом вопросе меня смущает небо. Оно доказывает, что Земля может быть шаром.

- Небо? В смысле, сам бог? - Лесьяр насторожился. Если сейчас сын начнёт рассказывать, что Элай говорил с ним, нужно будет запретить наследнику читать посторонние рукописи. Лишь единицы могут говорить с Единым напрямую.

- Да нет, я говорю не про Единого, я про то небо, что у нас над головой.

- Так что с ним?

- Ну смотри, отец, в каком бы месте ты не находился, небо всегда у тебя над головой. Но если посмотреть дальше, то оно начинает клониться к земле, и в конце концов сливается с ней.

- Может быть небо это сфера, как шлем? И если дойти до края Земли, то можно упереться в небосвод.

- Исключено. Насколько может видеть глаз? Не так уж и далеко. Когда на горизонте появляется город, то видно, что небо сливается с ним. И если бы это было так, то приближаясь к этому городу, мы видели бы как небо постепенно опускается к нам на голову. Но этого не происходит никогда! И если это так, то Земля и правда круглая. Но вот почему, мы с неё не падаем, это для меня сложный вопрос.

Лесьяр недовольно сморщился. Сейчас неистовое увлечение Лютогоста ратными упражнениями казалось ему очень даже хорошим делом. По крайней мере, державный князь его прекрасно понимал. Он давно не беседовал по душам со своим наследником и сейчас был поражён тем, что он ему наговорил. Всеслав немедленно замолчал, заметив недовольное лицо отца.

- Да уж, - подвёл итог державный князь. - Я и не думал, что у тебя такие мысли в голове бывают.

- Но ведь они не мешают мне хорошо справляться с обязанностями твоего наследника.

Лесьяр засмеялся. Всеслав подловил его. Действительно, сам только что хвалил сына за то, что справился с обязанностями державного князя, глупо сейчас делать замечание за увлечение чудными мыслями. Хорошо, что наследник умеет держать беседу, а рассуждения о форме Земли не мешают ему практично подходить к управлению государством.