– Это был удар?

– А ты хотела, чтоб я тебе голову проломила?

– Не проломишь, даже если постараешься.

Бью снова. С ожесточением. Она только чуть усмехается.

– В другой раз.

И уходит. Вот как – со мной даже драться не хотят. И как я могу чему-то научиться, если даже девушка не хочет быть моим партнером? Разыскиваю глазами Гарри. Он, видимо, остался без пары: к нему как раз идет Адам. Только сейчас я замечаю, что Адам выше и Гарри, и других парней. Делать мне нечего, так что я подхожу ближе к парням – хотя бы посмотреть на нормальный бой. Другие новички из службы охраны, Олег и Архип, тоже наблюдают.

Гарри становится в боевую стойку: напряженный, но с улыбкой на губах. Парни ведь от такого удовольствие получают. Адам же никак не готовится, стоит в привычной позе – прямой, с отрешенным холодным лицом. Когда Гарри замахивается для удара, Адам даже не дергается. И только когда кулак Гарри несется к нему, Адам молниеносно отводит плечо назад, разворачиваясь чуть боком. Этого достаточно, чтобы кулак просвистел в сантиметре от его уха. Не успевает Гарри что-то сообразить, как Адам хватает его руку и бьет в незащищенный живот. Мы слышим, как Гарри тяжело выдыхает, сгибаясь чуть ли не пополам.

Ну ничего себе.

Все происходит так быстро, что я не успеваю толком восхититься. Гарри тут же отстраняется, высвобождая свою руку, и пытается ударить снова, а Адам опять уклоняется, да еще и комментирует, видимо, заметив зрителей:

– Первая ошибка – долгое прицеливание. Секунды размышлений хватит, чтобы ваш враг придумал, как контратаковать, – его голос абсолютно невозмутим, даже дыхание ни капли не сбилось. – Вот сейчас я успел понять, куда именно целится соперник, и быстро уклониться. Теперь важно действовать быстро.

И как врежет Гарри по шее! Я испугалась не на шутку: Гарри упал на маты, стоявшие позади. А он далеко не слабак и не симулянт. Уже хочу броситься к нему, но Адам сам наклоняется и подает Гарри руку:

– Порядок?

– Полный, – хрипло отвечает Гарри. Ну, он хотя бы может говорить. Наверное, Адам все-таки верно рассчитал силу.

– Ты молодец, – почему-то хвалит Гарри Адам. – Попробуй отработать с кем-нибудь то, что я показал.

Гарри кивает. Я думала, он будет страшно зол, что его быстро уложили, но, кажется, бой его только раззадорил. Все снова разбиваются по парам, и я остаюсь одна. Интересно, Адам всегда был таким сильным и быстрым, или его научили здесь? Во втором случае у меня есть какие-то шансы.

Я меланхолично брожу по залу, наблюдая за парами. У всех такие сосредоточенные и серьезные лица – и как им удается?

– Не с кем упражняться? – доносится из-за спины. Узнаю голос Адама.

– Да, пары не нашлось.

– Давай, я тут для того, чтобы вас тренировать.

Драться с Адамом? Я не сумасшедшая.

– Слушай, может, я подожду, пока освободится кто-то менее…

Я не нахожу подходящего слова. Менее свирепый? Менее смертоносный?

– Я не дурак, Вероника, – он впервые называет меня не по номеру, – понимаю, что тебя нельзя бить, как парней. Давай, чего боишься?

Вздыхаю и подхожу ближе. Сильно сосет под ложечкой. Пытаюсь встать в стойку, как остальные.

– Ты сейчас сама себе закрыла обзор, – он мягко опускает мой кулак чуть ниже уровня глаз, и на секунду мы встречаемся взглядами. Я вдруг замечаю, что глаза у него не серые, а почти зеленые. От освещения зависит, наверное… какая разница?

– Чуть больше согни ноги. Так. И развернись правее. Теперь бей.

Я чувствую себя нелепо, ударив по воздуху.

– Ты не вкладываешь силу. Бей не просто рукой. Удар начинается с ног, ты должна вложить в него силу всего тела. Давай, на выдохе.

Бью снова.

– Уже лучше.

Он заставляет меня повторить раз двадцать, делая замечания и исправляя. Рука его ложится мне на поясницу, я чувствую ее тепло через ткань майки.

– Вот. Ты уже тяжело дышишь, не хватает выносливости. Будем работать над этим.

Мне перед ним стыдно. Напросилась в отряд, хотя знала, что ничего не умею, занимаю его время. И это он еще не знает, что на тесте я почти все списала. Как развивать эту выносливость? Пока я натренируюсь, пройдут годы, а ведь мне поскорее нужно в первую разведку, чтобы помочь друзьям.

Адам собирает оставшихся троих новичков и показывает на мне типичные ошибки в стойке и нанесении удара. Потом учит уклоняться, и оказывается, что здесь я не так плоха. Когда нас ставят в пару с Олегом, я хорошо ухожу от ударов. Но когда тренировка подходит к концу, я снова устала и измучилась. Ко вчерашним синякам добавилась пара новых, болят мышцы рук и живота. Сколько времени пройдет, прежде чем я привыкну?

Наша троица – последние, кто остался в зале. Мы торчим там до ужина.

– Завтра выходной, – заявляет Адам, – тренировок и занятий не будет. Послезавтра тоже. Но если кому захочется, я всегда могу привести вас сюда и потренироваться в свободное время. Можно заниматься с грушами и манекенами, можно пойти в тренажерный зал – как захотите. У вас всего три недели, используйте их по максимуму.

– Три недели? – переспрашивает Гарри. – До чего?

– До вылазки. Дата уже есть, и если вы не будете готовы, переносить ее никто не станет. Уходим почти на две недели, – если вылазка не затянется и пройдет гладко.

– И что мы будем искать?

– Пойдем на северо-запад, там разрушенный город в неделе ходьбы. Нужно взять пробы почвы и воды; заодно осмотримся. Потому вам важно научиться защищаться: там могут оказаться живые. Они часто находят себе жилье в руинах городов.

– Они тоже Резистенты, раз там живут?

– Нет, – он с отвращением качает головой, – они даже не совсем люди. Я встречал их однажды, двух мальчишек. Дикие, языка не понимают, и еще их лица… вирус что-то с ними делает. Возможно, дело в радиации.

Надеюсь, мы никого не встретим по пути.

Утром я просыпаюсь, словно залитая бетоном. Конечности едва шевелятся, все ноет, путь до столовой оказывается сущим адом. Видимо, все страдания отображаются на моем лице, потому что Ната смотрит на меня с сочувствием. Ее внешний вид тоже не очень: уставшая, с нездоровым цветом лица, – похоже, что давно не высыпалась.

– Как дела?

– Отлично, учимся бить морды. А вы?

– Нам очень много задают. Вечером дают новую тему, а утром – отвечать, приходится сидеть над книгами по ночам. Ко мне вчера Ангелина приходила, учили вместе.

– Ангелина?

– Девочка, которая тоже учится на медика. Она с детства в Центре, все тут знает, водит меня по корпусам.

С детства! Вот уж кому не позавидуешь – всю подростковую жизнь провести в Центре, без семьи, почти без сверстников, не ходить даже в школу, – я ее ненавидела, но она была частью моей жизни. Адам говорил, что Резистентных редко находят до вакцинации. Разве что устойчивость обнаружится у кого-то из родителей: тогда проверяют всю семью. Или ребенку делают анализ крови и случайно находят что-то необычное. Так что здесь очень мало детей младше семнадцати. И я рада, что меня не забрали в Центр раньше. Как я прожила бы без отца и Ба, будь мне лет десять?

Тело умоляет вернуться в комнату, лечь на кровать и не подниматься до понедельника, но я настроена решительно. Одеваюсь в спортивное, собираю волосы в хвост и иду к Адаму. Его не было на завтраке, и открывает он мне явно сонный.

– Извини, если разбудила. Ты не мог бы отвести меня? Хочу сходить в тренажерный зал.

– Постой минутку здесь.

Он исчезает за дверью, а через несколько минут выходит уже одетый и причесанный. Как ему удается так быстро собраться? Мы идем в «Уран». Тренажерный зал – небольшой, но тесно заставленный самыми разными штуками, от беговых дорожек до обычных перекладин.

– Спасибо, я тут справлюсь.

– Не справишься, – возражает он. – Ты вряд ли даже сможешь поставить себе правильный вес на тренажерах. Хорошо бы тренер выписала тебе программу в соответствии с твоей массой и подготовкой. Но пока и я смогу помочь.

Меньше всего мне хочется снова позориться при Адаме. И с чего он решил заняться мной в свое свободное время? Он демонстрирует мне короткую разминку, показывает «бабочку», тренажер для рук, выставляет вес на рычагах. Всего за пару подходов мышцы рук и пресса просто горят, майка вся мокрая, – повезло, что черная. Адам – беспощадный тренер. А ныть или просить отдыха мне совесть не позволяет.