- И что это было?! – зарычал парень. Я дернул за завязку, развязывая один бантик.
- Мы с тобой разные, разные, - насмехаясь, пропел я. Меня резко повернули за плечо. Мои невинные глазки встретились с взбешенным взглядом парня.
- Что это было?!
- Где?
- Только что на твоем выступлении!
- Так ты вроде сам уже ответил на свой вопрос. Это было мое выступление, - ответил я, скидывая с плеча ладонь Паши.
Последний бантик был развязан и топ, ни за что больше не державшийся упал на пол, оголяя мой торс похожий на Новогоднюю елку. Нет, не потому что он был зеленым, а потому что его украшали разных размеров и цветов синяки. Парень, мельком взглянув на него, отвел глаза. Я приподнял брови, удивленный такой реакции, а затем усмехнулся.
- Давай проясним кое-что. Мне наплевать нравится тебе или не нравится, что я хожу за тобой по пятам, - заговорил я совсем не в образе влюбленного парня, поэтому Паша снова глянул на меня, нахмурившись. – Мне так же наплевать нравится тебе или не нравится, что я зову тебя «чучи». Мне вообще наплевать на твое мнение. Но уясни одну такую простую истину. Чем сильней ты меня будешь отталкивать, тем сильней я буду к тебе липнуть. Думаешь спеть песню на сцене эта верхушка айсберга? О, нет, любимый, - сладко произнес я, кладя ладонь на грудь Паши. Он вздрогнул от моего прикосновения, но не отстранился. – Это еще далеко не верхушка. Я способен, куда на большее. Так что ради своего же блага, чучи, не беси меня!
Я отошел от парня и стал воевать с застежкой на шортах, но где-то через полминуты оглянулся на хмурого Пашу, что продолжал стоять на месте.
- Что-то еще, любимый? Или… ты хочешь помочь мне раздеться? – широко улыбнувшись, поинтересовался я. Если парень и хотел что-то сказать, то после этих слов он, лишь прошипел что-то непонятное и поспешно вышел за дверь, оставив меня одного давиться смехом.
Поездка
- Эй, гомик, а у меня на коленях станцуешь? – спросил у меня какой-то идиот, возникая из ниоткуда. Я уставился на него, как на барана. Прошу прощения у баранов, ничего личного, просто сравнение.
- С радостью, - кивнул я. – Только боюсь, тебя тогда мой парень убьет, - я указал на Пашу, что шел позади меня и всячески делал вид, что я не существую. Он прям как птичка наивняк, считает, что если не замечать проблемы, то ее не будет.
Баран, он же придурок, он же неизвестный парень, обошел меня и направился к Паше. Ой, что сейчас будет… А у меня даже поп-корна с собой нет! Что за Вселенская несправедливость? Пока я убивался на эту тему, парень преградил путь Паше, тот удивленно на него взглянул и остановился.
- Слыш, Ульянов, я могу одолжить твою девочку на вечер?
Господь, если ты есть, обрушь крышу на этого придурка, а я весь оставшийся год буду хорошим мальчиком.
Лицо Паши от слов парня моментально ожесточилось, а в глазах загорелся огонь, который я не раз мог наблюдать. Паша, как хорошая машина завелся с пол оборота.
- Отвали, - все же сдержав свой гнев, процедил он, отодвигая со своей дороги придурка.
- Да ладно тебе! Не будь таким собственником!
Секунда и парень оказался вжат в стену.
- Я сказал отвали! – в этот раз в полный голос произнес Паша.
Я широко улыбнулся и довольно пропел:
- Он у меня ревнивый, - указывая на Пашу и оглядываясь по сторонам, чтобы окружающие знали из-за чего весь сыр-бор.
Парень быстро взглянул на меня, похоже забыв, что я вроде как у него в игноре, а я воспользовавшись моментом помахал ему ручкой и послал воздушный поцелуй. Паша закатил глаза и, кажется, даже тихо застонал. Отпустив придурка, он сделал шаг назад, а затем, не обращая ни на кого внимания, пошел к кабинету. Я счастливый поскакал рядом с ним. Ну и пускай он со мной не разговаривает, глазки-то я ему все равно мозолю.
- Чучи, ты ведь не забыл о том, что я говорил тебе в пятницу? Чем сильней ты будешь игнорировать меня, тем сильней будет моя любовь к тебе, - сказал я, вытаскивая из сумки учебник физики и кладя его на парту. Паша, успевший уже развалиться на стуле, дернулся.
- Чем сильней ты будешь доставать меня, тем чаще будешь получать, - неожиданно последовал ответ. Я ухмыльнулся, усаживаясь за парту.
- Прямо замкнутый круг какой-то получается, - вздохнул я, но тут же подпрыгнул на месте поворачиваясь к парню. – Чучи, да мы с тобой идеальная пара!
Паша, услышав такой вывод, с ужасом взглянул на меня и поспешил отвернуться.
Нет, ну ей-богу, он как маленький! Каждый раз одна и та же реакция. Мне это даже как-то надоело. Может, тогда оставить его наконец-то в покое? Ага, сейчас! Меня-то он не оставил в покое, значит и я буду издеваться над парнем до тех пор пока он не смирится со своей участью, или пока у него не случится нервный срыв. Я попаду в историю, как первый в мире гей, доведший гомофоба до нервного срыва. В честь меня назовут улицу! Ну, или пироженку… А еще мне поставят памятник и организуют праздник имени меня. А я бы стоял на сцене, держа в руках золотой Оскар, смахивал бы несуществующие слезинки и благодарил бы всех за эту прекрасную награду, которую я не заслужил… Так, стоп. А Оскар тут откуда взялся-то? Что-то меня не туда занесло.
- Класс, внимание! – прервал мои мысли голос Романа Васильевича. Я поднял на него взгляд, недоумевая, что он тут делает. Алгебра у нас была только следующим уроком. – Стали известны победители в конкурсе.
Если до этого в кабинете была хотя бы относительная тишина, но после этого заявления все потонула в гуле и выкриках одноклассников. Самое интересное,то, что почти каждый из них кричал другому: «Заткнись!». Классрук недовольно оглядел класс и повернувшись к доске провел по ней ногтями. У меня по всему телу пробежали мурашки от раздавшегося скрежета. Девчонки с визгами позакрывали уши, а парни еле сдержали маты. Зато все внимание было обращено на Романа Васильевича.
- Отлично, - проговорил мужчина, когда заметил, что все смотрят только на него. – В номинации стихотворение победил 5 «А», - ученики вновь начали переговариваться, но встретившись с хмурым классруком взглядом тут же позатыкались. – В номинации сценка выиграл 10 «А».
- Что?! – не выдержав, все-таки воскликнули пару человек. – Да у них Красная Шапочка хотела бабушку убить, чтобы получить ее наследство и сожрала волка, когда тот попытался ее спасти... То есть не ее, а бабушку!
