Так, сегодня происходит явно что-то не то. Со мной не разговаривает Паша. Нет, он и раньше не особо общительным был, но хотя бы парой-тройкой слов мы перекидывались, которые сводились всегда к одному – я педик и лучше мне не нарываться. Но это было раньше, теперь же Паша со мной вообще не говорит! Даже не огрызается, когда я к нему пристаю. Смотрите сами.

- Чучи, поговори со мной, - тишина, если не считать бубнежки учителя. – Чучи! У тебя плохое настроение? У тебя что-то болит? Чучи, скажи хоть слово, а то своим молчанием ты разбиваешь мне сердце!

- Правда, Паша, не будь таким холодным. Поговори со своим парнем, - шепчет девушка, что сидит позади нас. Парень вздрагивает, но упорно продолжает молчать.

Мне было бы все равно, если он только молчал, так он же еще и реагировать прекратил на мои прикосновения! Зубы только сцепит, заскрипит ими, кулаки сожмет, но с места не двигается. Зато когда наступает перемена, он моментально исчезает из кабинета. Складывается ощущение, что он сбегает даже раньше, чем звенит звонок. Действительно, магия какая-то...

Вот тут бы мне радоваться, что еще один противник выведен из строя (я же могу считать Дениса выведенным из строя?), но нет же... Такое чувство, что во мне проснулся или охотничий инстинкт, или азарт. Я стал донимать парня еще сильней, пытаясь найти его на переменах в школе, а для этого пришлось, как идиоту, обходить все этажи и орать на каждом углу: «Чучи, ты где? Чучи, давай оставим игры для дома!», но он как в воду канул. Скажу это в третий раз. Тут явно замешана магия. Но я буду не я, если своего не получу!

А чего мне вообще надо было от Паши?..

Этим вопросом я задался после шестого урока, когда за секунду до звонка кинулся парню на шею с криками: «Не пущу!». Одноклассники на пороге кабинета удивленно оглянулись, но Юля и Маша поспешно вытолкали всех за дверь, приговаривая при этом: «Что встали? Оставьте влюбленную парочку наедине!». Надо будет их за это как-нибудь поблагодарить. Но все это потом, а сейчас мне надо удержаться на Паше, потому что он упорно пытался меня скинуть с себя, когда я так же упорно висел у него на спине, обхватывая руками за шею, а ногами - за талию.

- Чучи, поговори со мной и я все тебе прощу! – закричал я на весь кабинет, когда парень смог отцепить одну мою руку. Чтобы удержаться и не повиснуть вниз головой, я обхватил шею парня другой, чуть ли не душа его.

- Да что тебе от меня надо! – рявкнул Паша, подавая, наконец-то, голос.

- Шоколада! – растягивая гласный, проорал я ничуть не тише.

- Да, блять, достану я тебе этот шоколад, только отцепись от меня.

Я перестал играть роль наездника, который пытается удержаться на бешеном быке, и пораженный перегнулся через плечо парня так, чтобы увидеть его лицо. Надеюсь, он не станет поворачивать голову, а то мы точно столкнемся лбами. И повезет, если только лбами...

- Ты купишь мне шоколадку? – моему изумлению не было границ.

- Только если ты отвяжешься от меня!

- А коробку конфет? Есть такие, «Merci» называются. Всегда хотел попробовать.

- Они дорогие! – возмутился Паша.

- Ой, а ты сможешь меня вот так вот до дома довести, а, чучи? А то у меня что-то с руками случилось, они никак не хотят разжиматься.

- Будут тебе конфеты, - процедил парень. – И убери от меня свою морду!

Я обиженно надул губки и плаксиво заметил:

- У меня не морда, а лицо!

И пока Паша не успел ничего ответить, я быстро чмокнул его в щеку.

- Какие нежности, - смеясь, произнес Роман Васильевич. Мои руки и ноги разжались сами собой, и я спрыгнул на пол. – Леванов, ты на репетицию-то идешь?

- Иду, Роман Васильевич, - почему-то пропищал я, чувствуя, как мои щеки заливает румянец. Что за черт? Мне-то чего смущаться?

Подхватив свою сумку, я бросился из кабинета, так и не взглянув на Пашу.

- А вы хорошо смотритесь вместе, - неожиданно выдал классрук, когда мы уже подходили к его кабинету. От такого заявления я даже споткнулся на ровном месте.

- Не смешно.

- Я и не смеюсь. Я сам не ожидал, что вы будете такой хорошей парой.

- Мы не пара! И никогда не будем! Запомните это, и не смейте больше ничего говорить в этом духе, иначе... - вместо того чтобы договорить, я захихикал, напомнив самому себе Дениса. Хотя тут не смеяться надо, а плакать. Роман Васильевич покосился на меня, но ничего не сказал. Зато у меня в голове появился вопрос. – А где он сейчас?

- Кто? – мужчина выглядел удивленным.

- Ну, тот мудак, которого Вы любили.

- Люблю, - поправил меня классрук.

- Любили, любите – без разницы. Он женат?

- Он умер.

- Как?

- Автомобильная авария.

- И давно это случилось? – черт, почему я не могу просто заткнуться? Чего я вообще сую свой нос, куда не просят? Хотя, если на мои вопросы отвечают, значит, тут ничего такого...

- Ему тогда было двадцать пять.

- Эм, - я, нахмурившись, уставился на мужчину. – Я ведь спросил, когда это случилось, а не сколько ему было лет...

- Рома, давай репетировать!

Упс, а вот теперь, кажется, я сунул свой нос, куда не надо... Но как-то странно Роман Васильевич ответил на вопрос. Хотя, может, не расслышал его?

Чучи надо наказать...

Так как Паши было слишком мало я решила написать главу, где был бы он и Рома. Но Паши все равно оказалось мало... И вообще меня в середине главы унесло не в ту степь. Ближе к концу я поняла, что пишу вообще нечто непонятное, но остановиться не могла. Короче, сия глава логике не подчиняется.

Понедельник – день тяжелый. Тот, кто сказал это, был совершенно не прав. Любой день тяжелый, если тебе надо вставать с утра пораньше, да еще и тащиться, черт знает, куда, а еще и загружать в свой мозг новую информацию. Ученики второй смены не понимают своего счастья. Я бы самолично прибил бы любого, кто сказал, что хотел бы учиться в первую смену. Нет, у первой смены, конечно, есть свои преимущества. Больше времени после обеда до вечера. Столько всего можно успеть сделать. А вторая смена? Только проснулся - уже надо собираться в школу, пришел из школы - уже пора ложиться спать. И когда только они успевают делать уроки?